Я тихонько вздохнула, чувствуя тайное сожаление от того, что чудесный романтический вечер неожиданно завершился столь отрезвляющей прозой жизни.
Оборотень, между тем, продолжал внимательно смотреть на меня, терпеливо ожидая какой-нибудь реакции.
— Поздравляю, — в конце концов, тихо сказала я. — Всеобщая мистификация ради вящего блага Сорбронна, на мой взгляд, вполне удалась.
Да уж, пожалуй, в данный момент Туиллатар должен был уже ясно понимать, что не сможет убедить меня остаться в Диагоне ни за какие коврижки. Это было исключено, Сев все рассчитал правильно. И тем не менее, даже понимая, насколько по-детски выглядит сейчас подобный жест, я все же попыталась отнять у оборотня свою руку.
Правда, у меня ничего не вышло — сильные пальцы дарга неожиданно удержали ее мягко, но решительно.
— Никакой мистификации не было, Мирра, — тихо сказал он, по-прежнему не сводя с меня глаз. — Ты забываешь, что Муинн-ле-Тэнз — слишком древняя и сильная магия, чтобы кому-нибудь удалось обвести ее вокруг пальца… Тем более, что в этом не было нужды.
Я задумчиво сощурилась, глядя на него.
— Не веришь? — оборотень продолжал пристально изучать мое лицо. А потом неожиданно усмехнулся с видимой самоиронией. — Ну вот, а я-то надеялся, что у меня получится такое эффектное признание… А на самом деле, оказывается, все вокруг настолько привыкли видеть во мне Повелителя, заботящегося только об интересах долины, что совершенно забыли о том, что я еще и живой мужчина, способный чувствовать и желать чего-то лично для себя…
Я попыталась было возразить ему на это, однако оборотень спокойным жестом остановил меня.
— Нет, пожалуйста, позволь мне сказать… Я знаю, сколько всего наговорил тебе обо мне Хират. Что ж, пожалуй, раньше всё именно так и было, но теперь многое изменилось. Ты многое изменила. И сейчас меня не интересует, как отнесутся к моему выбору другие, и будет ли от него какая-нибудь польза окружающим. Просто потому, что даже если бы ты не была моим Хранителем, я бы все равно чувствовал то же самое к тебе… Неужели ты сама до сих пор этого не поняла? Это — и только это — та единственная причина, по которой я не желаю делить тебя ни с Туиллатаром, ни с кем-либо еще.
Я поверила ему задолго до того, как он закончил говорить. Искренне. Безоговорочно. До конца.
— Сев… — начала было я и осеклась, не находя слов. Все известные миру признания неожиданно показались мне слишком плоскими и невыразительными, чтобы произнести их сейчас. А оборотень неожиданно мягко, но настойчиво потянул меня за руку, привлекая к себе вплотную. Я шагнула к нему и тут же почувствовала, как его пальцы легко заскользили по моей шее, затылку, осторожно приподнимая волосы… И внезапно сообразила, что он снимает с меня медальон.
— Знаешь, я не могу рассказать тебе о своих чувствах так, как мне этого хотелось бы, — тихо проговорил он у самого моего виска, бережно убирая длинные прядки, пытающиеся запутаться в тонкой серебряной цепочке. — И все же я могу поделиться ими с тобой, а ты… Ты, как раз, та — единственная, кто действительно способен услышать меня…
Он положил медальон на край фонтана, и его ладони снова заскользили по моим волосам, на этот раз уже просто перебирая их, глядя… и разрушая, попутно, столь тщательно уложенную Торувиэлью прическу. Но я этого уже не замечала. Мое сознание неожиданно затопила жаркая волна эмоций и чувств, настолько сильных и глубоких, что у меня невольно перехватило дыхание.
Любовь и влечение… Страсть и нежность… Желание безраздельно обладать и стремление просто быть рядом, разделяя на двоих и радости, и горести… И надо всем этим — яркая, острая, почти неодолимая в этот момент, жажда прикасаться, ласкать, ощущать…
Безотчетно откликаясь на это, последнее, его желание, я потянулась к нему навстречу, зарываясь пальцами в длинные серебристые пряди. Руки оборотня обвились вокруг меня, обнимая и прижимая к себе еще крепче.
«Люблю тебя»…
Я невольно мысленно потянулась к нему навстречу, пытаясь в ответ передать всё то, что испытывала сама.
Его губы с легкостью нашли мои, и время вокруг нас словно остановилось. Исчез эльфийский парк, исчезли звуки музыки в отдалении, оставляя лишь бесконечный, бездонный океан нежности, в котором хотелось утонуть насовсем…
Именно здесь нас и нашла, в конце концов, Торувиэль.
Ее нарочито громкий и ехидный кашель заставил меня тут же смущенно отпрянуть от оборотня. Тот с некоторой неохотой позволил мне выпрямиться, однако тут же поднялся следом с бортика бассейна, явно не собираясь слишком быстро выпускать меня из своих объятий. В результате подобного маневра я снова оказалась в кольце его рук, в то время Торувиэль сверлила даргианского Повелителя весьма и весьма неодобрительным взглядом. Однако последнего это обстоятельство, похоже, ничуть не волновало.
— Вовсе незачем пытаться прожечь во мне дыру своим гневным взором, досточтимая Торувиэль, — совершенно спокойно сказал он. — Насколько мне известно, я пока не совершил ничего противозаконного.
— Как же, как же… уже наслышана, — тут же ехидно фыркнула златокудрая эльфийка в ответ. — Слухами Фьерр-Эллинн полнится, знаете ли. Сегодня вы заставили судачить о себе всех на Буковой Поляне, лорд Северриан.
— Вот и отлично, — невозмутимо откликнулся оборотень. — Всегда считал, что публичные объявления очень экономят время и нервы.
— Шутить изволите? — язвительно отозвалась Торувиэль. — Впрочем, тут вы, конечно, в своем праве. Однако сейчас я намерена воспользоваться своим правом, правом старшей родственницы, и забрать Мирраэль домой, поскольку ей уже давно пора быть в постели. Да и вам тоже, насколько мне известно — завтра, если я не ошибаюсь, вам предстоит трудный день.
— Слушаюсь и повинуюсь, — с легкой усмешкой отозвался на это Сев, склоняя голову в шутливом полупоклоне. — Позвольте мне только пожелать вашей внучке спокойной ночи.
И с этими словами, все еще не размыкая объятий, он снова развернул меня лицом к себе.
— Спокойной ночи, — тихо прошептал он, легонько касаясь губами моего виска. — Сладких снов… — еще один поцелуй прочертил дорожку по моей щеке к губам. Я немного смущенно ответила ему, чувствуя неловкость от того, что Торувиэль стоит прямо за моей спиной.
— Значит, завтра мы отправляемся в Сорбронн? — тихо спросила я в надежде, что Сев все-таки передумает и заберет меня с собой.
— Нет, ты останешься здесь, — к моему разочарованию, твердо ответил он. — Под присмотром Торувиэли. Но когда все закончится, я обязательно вернусь за тобой… И уже больше никогда не отпущу.
— Ты совершаешь большую ошибку, — убежденно сказала я. — Там, в Сорбронне, вам всем от меня будет гораздо больше пользы, чем здесь.
— Может быть, и так. Однако, если Кройден пронюхает, что ты — мой истинный Хранитель, он даже не будет тратить время на то, чтобы сразиться со мной. Он просто приложит все имеющиеся в его распоряжении силы, чтобы убить тебя. И если ему это удастся, весь завтрашний поединок просто утратит всякий смысл… Сама подумай, еще несколько месяцев, и без твоей помощи я для Сорбронна буду просто бесполезен.
