Дорога тянулась через поля, смотреть было особо не на что, и, наскоро обозрев пейзаж, я принялась куда с большим интересом снова рассматривать своих спутников. Наконец-то у меня появилась возможность разглядеть их как следует.
Некоторое время я наблюдала за Хиратом. Старший оборотень производил немного странное впечатление. В простой одежде строгого покроя, худощавый, жилистый. Бледный даже при свете солнца, белокурые волосы до плеч, холодные светло-серые глаза — внешне он, пожалуй, даже немного смахивал на призрака. Однако в том, как он двигался, было что-то…. На ум невольно приходила хищная, безудержная грация берсерков. Не знаю, как именно, но Хират определенно имел отношение к военному делу, в конце концов решила я. Из всех троих он выглядел самым серьезным, даже немного мрачноватым. Хотя, возможно, просто обстоятельства сейчас к веселью не располагали.
Грейн, его товарищ, тоже был строен и худощав, хоть и ростом чуть пониже. С виду самый молодой их них — примерно, мой ровесник. Волос светло-каштановый, с заметной солнечной рыжиной, кожа светлая, слегка тронутая загаром. Приятное тонкое лицо выглядело сейчас довольно серьезным, хотя от природы дарг, кажется, был весельчаком. По крайней мере, мои выходки с иллюзиями в тронном зале и с последующим переодеванием он первый из всех оценил по достоинству. Я невольно отметила дорогой кожаный пояс, украшенный золотыми и серебряными заклепками, и пару перстней на его пальцах, явно тоже не из дешевых. Из всех троих он был единственным, кто носил подобные украшения, хотя вряд ли кто-либо из его спутников не мог позволить себе того же.
В конце концов, все мое внимание сосредоточилось на среброволосом дарге. Тот по-прежнему ехал рядом со мной на своем черном, как смоль, длинногривом жеребце. Из-за этого я могла лишь изредка бросать на него короткие любопытные взгляды из-под ресниц, чтобы не быть уличенной в откровенном разглядывании. Высокий, стройный, худощавый, он уверенно и твердо сидел в седле, будучи, похоже, более чем опытным наездником. Я продолжала исподтишка внимательно наблюдать за ним. Не знаю, был ли он солдатом, подобно Хирату, однако его скупые, точно выверенные жесты и гибкая, какая-то нарочито мягкая пластика движений производили на внимательного наблюдателя довольно необычное впечатление.
Их манера двигаться, всех троих, вообще была чем-то особенным. Незаметная на первый взгляд разница, по сравнению с обычными людьми, становилась все очевиднее по мере наблюдения за ними. Лично мне понадобилось пара часов, чтобы понять, наконец, что именно с этим не так. Вся эта показная замедленность и лаконичность движений были, своего рода, попыткой скрыть от постороннего глаза природную силу и быстроту даргов. И у среброволосого оборотня это проявлялось заметнее всего. Я попыталась представить себе на минутку, как же он двигается, когда не пытается контролировать себя так, как сейчас. Или когда находится в своей второй ипостаси. Вспыхнувшая в мозгу картинка заставила меня невольно поежиться. Совершенный, идеальный хищник…. Я вспомнила первую реакцию на него моей кобылы. Пожалуй, уже тогда у нее было более полное представление о нем, чем у меня сейчас.
Я задумчиво нахмурилась, думая о том, что совершенно не знаю, какой же мир ждет меня там, на другом конце пути.
Чтобы отвлечься, я еще раз окинула Сева критическим взглядом. В наших краях нечасто встретишь длинноволосых мужчин — разве что отшельников, изредка забредающих в деревни, заросших, грязных и косматых, словно лешие. Однако, в отличие от них, дарга длинные волосы совсем не портили, скорее уж наоборот. Рассматривая в солнечном свете его безупречный, четко очерченный профиль, я внезапно вспомнила свое первое впечатление от него тогда, в тронном зале. И слова Лионы, сказанные немного позже.
Да уж, действительно — на редкость красивый мужчина.
Хоть и оборотень.
Глава 5
Новые планы
До Оресты нам удалось добраться еще до захода солнца, хоть для этого и пришлось всю дорогу подгонять лошадей. Сев был прав — слишком много времени было потрачено впустую у закрывшегося телепорта. Задержись мы еще немного и явись в городишко после наступления темноты, стучаться в закрытые ворота и объяснять стражникам, кто мы такие, пришлось бы как раз до рассвета.
Постоялый двор мы нашли неподалеку от городских ворот, напротив шумного, хотя и не слишком чистого кабачка под названием «Два веселых гуся», где над входом красовалась кривоватая, но яркая вывеска. Судя по чисто условному сходству изображенных пернатых с гусями, художнику очень щедро наливали авансом. Расседлав лошадей и задав им корм, мы направились внутрь здания. Гостиница оказалась на удивление чистенькой и приличной несмотря столь шумное соседство. После недолгих, но успешных переговоров с хозяином насчет ночлега, было решено позаботиться о хлебе насущном. Ужинать постояльцам гостиницы предлагалось внизу, в просторном, хорошо освещенном зале, наполовину заполненном посетителями. После нескольких лет одиночества такое обилие людей в одном месте, пожалуй, даже немного действовало мне на нервы. Я чувствовала себя здесь не в своей тарелке, хотя и старалась не подавать виду. Для создания уюта и домашней обстановки местные декораторы озаботились расписными тарелками, там и сям развешанными по стенам, и длинными ароматными гирляндами чеснока и красного перца, свисающими с потемневших от времени и копоти потолочных балок. Стоящий немного особняком стол в дальнем углу зала оказался не занят, что мы тут же и исправили. Место было удобное: мы не привлекали постороннего внимания, зато помещение просматривалось, как на ладони.
Свиные ребрышки и жареная картошка на наших тарелках уже подходили к концу, когда в помещение ввалился новый посетитель. Сразу несколько голов повернулись в его сторону.
— Йан? — не веря своим глазам, я смотрела, как тот неуверенно топчется на пороге. — Йан!..
Тот, наконец-то заметив нас, удивился, потом разулыбался и начал пробираться мимо столов и лавок в нашу сторону.
— Доброго здоровьица! — он с грохотом поставил у стола еще один табурет, прихваченный, видимо, прямо на ходу (я невольно оглянулась — не валяется ли кто-нибудь из посетителей на полу, бесцеремонно лишенный опоры), и, усевшись, удовлетворенно нас всех оглядел.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, с удивлением рассматривая его.
— Так я, это, — кузнец сиял, словно новенький золотой гривенник. — Награду за службу получил. Лошадку, опять же, хорошую. Вот и подался на все четыре стороны, то есть, куда глаза глядят. Надолго решил не откладывать. Чего я в своих Забродичах-то не видел? То ли дело, мир посмотреть: людей там, города разные…. А тут вот свечерело, я в Оресту и прибился. Дай, думаю, как приличные люди, переночую в гостинице, а не в чистом поле. Нешто мне денег жаль?
— В Элдаре хоть все в порядке? — спросила я у кузнеца просто так, на всякий случай.
— А что ему станется? — удивился тот. — Стоит себе, родимый. Ничего страшного, кажись, за день-то не случилось.
Действительно, что может случиться, одернула я сама себя. Всего-то один день прошел, как из дома выехала, а уже беспокоишься. Да и не дом он мне больше, вообще-то.
