— Не понимаю…
— Видишь ли, у вас ведь с Солар всего год разницы в возрасте. Она была еще совсем крошкой, когда ты появилась на свет. И если с маленькой Соларэль проблем практически не было, то ты оказалась довольно слабой и болезненной малышкой, а потому мне приходилось практически все свое внимание сосредоточить именно на тебе, временами совсем забывая о том, что у меня есть еще одна дочь, почти такая же маленькая. В результате Солар проводила куда больше времени с няньками и кормилицами, чем со мной.
Она помолчала немного и продолжила:
— Потом ты подросла, окрепла, но заведенный порядок остался. Я уже привыкла уделять тебе больше внимания, как младшей дочери, и, хотя понимала умом, что поступаю неправильно, никак не могла себя перебороть. Я старалась не обделять твою сестру своей любовью — Всесветлый боже, я ведь действительно любила вас обоих! — но Солар, чувствуя своим детским разумом, что мое сердце не разделено между вами поровну, постепенно начала ревновать меня к тебе. Сначала это выражалось в том, что она отбирала у тебя игрушки, потом, когда вы стали постарше, это были постоянные придирки и насмешки с ее стороны…. Когда родилась Лиона, равновесие между вами, как между старшими детьми, было несколько восстановлено, но… детская привычка осталась. Я думаю, Солар и сама вряд ли отдавала себе отчет, что заставляет ее постоянно воевать с тобой, но я-то это понимала. Я понимала, что была сама виновата в том, что вместо любящих друг друга сестер вырастила непримиримых соперниц, но поделать уже ничего не могла. И вот, когда случилось то, что случилось — я имею в виду нападение Солар на тебя — я решила, что пришло время исправлять свои ошибки или хотя бы попытаться это сделать. Потому что именно из-за своей неприязни к тебе, из-за внутреннего неспокойствия, Солар была более уязвима для чужого воздействия, чем кто-либо другой. И это была моя вина. Поэтому, когда твоей сестре пришло время покидать родительский дом, я отправилась вместе с ней. Ей необходим был кто-то, кто помог бы ей устроиться на новом месте — хоть одно знакомое лицо — и я подумала, что будет правильно, если на этот раз это лицо будет моим.
— Понимаю, — тихо сказала я.
Многие разрозненные картинки из моей прошлой жизни начинали теперь складываться в единый и цельный рисунок. Отец. Солар. Мать. Как же многого я, оказывается, не замечала и не понимала все это время…
Рэнниэль, между тем, снова подошла к кровати и села рядом со мной.
— Знаешь, вообще-то я думала, что ты будешь напугана.
— Чем же?
— Тем, что кто-то пытался тебя убить. Разве тебя это не беспокоит?
Я неуверенно пожала плечами.
— Да, это весьма неприятно. Хотя, вообще-то, меня многие уже пытались убить за последнее время, так что мой первоначальный ужас по этому поводу немного притупился. Ты сказала, он телепат? Это странно… На магистериумских телепатов как-то не похоже — они предпочитают действовать открыто, размахивая «Уложением о разумном использовании чар»… А, кроме них, у меня имеется только один знакомый телепат. Но он пока, вроде бы, сдерживает свои кровожадные порывы, хотя я то и дело вывожу его из себя.
— Ты об этом сереброволосом дарге? — мать усмехнулась. — Да, я заметила, как он на тебя смотрит…
— И как же?
— Так, словно вы с ним знакомы не пару недель, а уже, как минимум, полжизни.
— Правда? — удивилась я. — Странно. Я этого как-то не замечала. Хотя, знаешь, у меня тоже время от времени возникает подобное чувство.
Я мельком глянула на Рэнниэль — и увидела, что она смотрит на меня со странной улыбкой. Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять, что это означает.
— Ой, мам, да ладно тебе, — буркнула я, снова утыкая взгляд в подушку. — У нас с ним чисто деловые отношения. Он — Альфа-лорд Сорбронна, а я его будущая придворная чародейка…
— Он — Альфа-лорд Сорбронна? Серьезно? — Рэнниэль внезапно задумчиво сузила глаза.
— Ну, вроде бы… А что?
— Пока не знаю, — она озадаченно нахмурилась. — Однако я точно помню, что Норраэль как-то упомянула в разговоре, что за последние пятьдесят лет своего правления Альфа-лорд Сорбронна ни разу не выезжал из долины куда-либо, кроме Эльфийских Пределов.
Я подняла на нее глаза в недоумении.
— Ни разу? Но… что это значит?
— Хотела бы я знать, — все еще хмурясь, пробормотала она и прикусила губу. Да, это был верный признак того, что Рэнниэль всерьез озадачена.
— Неужели ты думаешь, что Сев — самозванец? — я недоверчиво покачала головой. Мысль о том, что оборотень мог меня обманывать, неожиданно показалась мне совершенно нелепой. — Нет, этого не может быть… Я же видела, как его слушаются остальные. И даже Егеря отнеслись к нему с уважением! И вообще, какой смысл ему был лгать мне, будто он — Альфа? Он даже, наоборот, скрывал это…
Если Рэнниэль и удивилась тому, с какой неожиданной страстью я бросилась на защиту сереброволосого оборотня, то виду не подала.
— Нет, я не думаю, что он самозванец, — задумчиво сказала она, в конце концов. — Однако, в таком случае, должна была быть очень веская причина, чтобы Повелитель Сорбронна решил вдруг отправиться в такую даль и лично сопровождать тебя… И та причина, которая приходит в голову, мне совершенно не нравится.
И она встревожено посмотрела на меня.
— Вся эта история с покушениями никак не дает мне покоя, милая… Норраэль была уверена, что за всем этим стоял искусный гипнотизер и телепат. А кто еще на Терране способен так умело жонглировать чужим сознанием, как дарги? Возможно, твой друг на самом деле знает что-то, о чем не знаем мы?
— Хочешь сказать, что тот, кто на меня охотился, тоже дарг? — это казалось одновременно и логично, и совершенно неправдоподобно. — Но ведь я никогда раньше даже не видела ни одного из них. За что им меня ненавидеть?
Однако тревожный колокольчик все же звякнул у меня в мозгу.
Все эти странные покушения. Внезапно закрывшийся телепорт. Странное молчание Норраэль. И Альфа-лорд, много лет так старательно избегавший людей и вдруг по непонятной причине решивший лично сопровождать абсолютно незнакомую ему девицу. Что все это может значить?
Что-то неладное, похоже, творится в даргианском королевстве. И возможно, Севу известно об этом гораздо больше, чем он показывает.
— Не знаю, — со вздохом призналась Рэнниэль. — И все же… Нам до сих пор не известно, кто твой враг, но, кем бы он ни был, он очень силен и опасен. И то, что сейчас о нем ничего не слышно, не значит, что он отступился от своего замысла. Поэтому я очень тебя прошу — будь осторожнее, дорогая.
После ухода матери я некоторое время лежала в темноте с открытыми глазами и еще раз прокручивала в своей голове весь наш с ней разговор. Да уж, ничего не скажешь, познавательный вечер получился.
А потом в мою дверь снова поскреблись. Что ж, мама была права.
