Лич невыглядел испуганным, иатаковать меня неспешил— толипонимал, что убегать бесполезно, толипопросту хотел уйти красиво. Мертвец стоял, заложив руки заспину, ибесстрастно смотрел наменя белесыми глазами. Именно наменя, аненаЖелезного.
Яостановился втридцати метрах отпротивника, чтобы оннемог дотянуться доменя своим даром. Авот голем продолжил идти вперед, иуже через его окуляры ясостранным любопытством, смешанным сбрезгливостью, рассматривал противника. Кожа наморде лича ссохлась, натянулась. Желтоватые крупные зубы были обнажены, мертвец будто постоянно улыбался, только вот улыбаться ему вответ нехотелось.
—Приветствую врага,— кивнул лич, когда Железный остановился впяти метрах отмертвеца.
—Итебе нехворать,— проскрежетал Железный, передавая мои слова.
—Несмотря навсю вражду между нами итобой, несмотря навсю лютую ненависть, которую мыиспытываем вотношении тебя, яготов дать тебе, Вилатос, шанс присоединиться кнам. Готов забыть опрошлом ивсех тех препятствиях, что тыготовил для нас идопустить тебя внаши ряды, чтобы мывместе пошли кобщему будущему.
—Даякак-то ксвоему будущему иду,— пожал яплечами.— Знаешь, самые разнообразные машины, плюющиеся какой-нибудь плазмой, компьютеры наиллюзиях, живые машины, умеющие чувствовать иразмышлять. Квадра- игеликоптеры, аможет ивовсе— звездолеты намане. Нуитак, помелочи всякого. Для мелких трат— гора золота, которую хранишь вотдельной комнате своего особняка, построенного втолще скалы, чтобы фундамент непроседал под весом накопленных богатств.
Нуибожественность.
—Нет никакого будущего ниучеловечества, ниутебя,— взревел лич, иповел когтистой, высохшей рукой.— Оглянись! Все, что тывидишь вокруг, начиная оттравы илеса, заканчивая твоими големами ижалкими людишками застенами, пожрет Кигулар!
—Это тот самый, который засемь лет набрал войско, разбил его намноготысячные армии, которые спрятал внекрополисах? Тот Кигулар, третью армию которого ясейчас уничтожил? Или его более умный исильный братишка, над предложением которого я, может, иподумал бы?
—Червь!— сплюнул лич.— Тынепонимаешь, какая честь тебе досталась: встать под знамена будущего хозяина этого мира!
—Даялучше свежим воздухом подышу, чем бродить высохшим трупом исмущать вонью девчонок. Нетянет меня кподобному, прости.
Железный шагнул вперед, намереваясь ударить лича.
—Ты… сам сделал этот выбор.
Голос мертвеца изменился: налился невероятной силой, обрел тяжесть гранита, что закрывает гроб всклепе. Яедва неупал наколени: показалось, будто ястою надне могилы, столь глубокой, что кусочек неба над головой настолько мал, что его можно закрыть ногтем большого пальца. Ипотусторонняя, мертвая сила вокруг меня росла, набирала плотности ивеса. Похоже, против меня сам бог…
Наколени явсе жеупал. Лишь ярость, вспыхнувшая вдуше, недала мне нисогласиться, нипотерять сознание отдавления. Моя собственная аура, невероятно слабая посравнению сдавлением бога, обволакивала меня нарасстоянии сантиметра оттела, колыхалась под весом потусторонней силы, нодержалась.
—Прими! Мою! Силу!— громыхнул Кигулар.— Я— это весь мир! Амир— это я! Согласись служить, иядарую тебе бесконечную мощь!
Слуге, даеще ибесконечную? Очень вряд ли. Думаю, обладателю бесконечной мощи нетребовалось быразрешение, чтобы вручить мне ее. Будь этот Кигулар действительно мощным, онбыдаже нестал заморачиваться сзахватом этого мира, аубил всех его обитателей щелчком пальцев.
Яеще впрошлом мире, размышляя над фильмами, вкоторых показана сделка сдьяволом, задался вопросом: анужна лидьяволу твоя подпись наконтракте опродаже души, или жеэто нелепое правило придумали сами люди? Ведь если дьявол будет достаточно силен, просто заберет твою душу сам.
Апотом давление пошло наубыль. Сперва ясмог вдохнуть, апотом, пусть иструдом, новстать наноги. Выходит, кончились силы убога. Вряд лионперестал давить потому, что впечатлился моей стойкостью.
—Иэто все?— Насмешливо прохрипел я.— Дамладенец бьет сильнее, чем ты…
—Прикончи меня собственноручно,— попытался лич вырвать победу изрук поражения.— Выпей мою силу, шагни наранг бога!
Вот только, хоть меня имутило, про опасность мастера плоти янезабыл. Даиубивать его нехотел— воскреснет жевозле филактерии, падла.
Меч Железного взлетел иопустился, отрубая личу ноги. Нежить упала, рыча иругаясь. Авот иТенеплет подоспел кместу схватки. Голем наконец отыскал под толщей перепаханной земли кандалы идонес ихдолича.
Металл проявился изтени, обхватывая запястья мертвеца. Гораздо лучше будет ограничить его силу, чем рубить засранцу верхние конечности.
—Атеперь мытебя похороним, поодному весьма славному обычаю.
Маны внакопителях големов-геомантов успело набраться совсем мало, ноголемов этих было много. Иземля под личем начала расступаться. Мертвец проваливался все глубже, помере того, как подошедшие големы сливали ману изнакопителей.
Напоследних остатках энергии япоставил над могилой лича маленькую стелу. Хотел создать прочную плиту снадписью «тут закопан лич», носил уголемов оставалось совсем немного, инатакое ихдействие нехватило. Пришлось просто обозначить место, чтобы непотерять инеискать потом мертвеца повсему полю.
Хотелось спать: несколько суток без сна, апотом— жаркая битва изрядно меня обессилили. Бороться сжеланием отдохнуть янестал. Только отошел подальше отместа сражения, чтобы непомереть отэманаций смерти, пока сплю, иненюхать вонь мертвых тел. Запределы выжженной земли, наопушку, под своды сосен. Там, едва непадая отусталости, умылся ивытер кровь тряпкой изпространственного рюкзака, накидал натраву ветоши, лег ипочти сразу отрубился.
Авечером меня разбудили. Сперва големы просигналили, что кто-то идет, апотом япроснулся исам увидел геоманта инезнакомого мне мужчину.
—Это он,— сулыбкой сказал геомант.— Живой!
—Спасибо,— выдохнул незнакомец.— Тынам очень помог. Незнаю, что было быбез тебя. Скорее, без тебя ничего быинебыло: померли все, ивсё.
Эти слова мне понравились. Хоть они иподогревали самолюбие, почесывали ушко самооценки икормили мое эго, слушать ихбыло приятно.
—Данезачто,— скромно ответил я.
—Какое «незачто⁈»— отозвался геомант.— Тыспас город!
Нагрязном лице авантюриста сияла улыбка. Ятоже улыбнулся— после такого деяния никто особо небудет обращать внимания напарочку высушенных авантюристов. Мое слово станет гораздо весомее, чем слова отряда, скоторым япутешествовал: сказал, что они хотели меня убить, значит— хотели!
Хорошо, теперь непридется выискивать иубивать авантюристов. Победителей несудят нетолько задействия воимя этой победы, ноизапредшествующие прегрешения.
—Мыспасли!— накинул пафоса я, хотя насамом деле вовсе так несчитал.
Остаток дня потратили наотдых: незнакомый мне мужчина оказался местным мэром, ипригласил всех отличившихся ксебе домой, где устроил гулянку. Неуспели окоченеть тела бойцов, неуспели люди зарыть нежить, амыуже принялись развлекаться, празднуя победу. Нескажу, что это было неприятно, просто как-то… странно?
