— Шила в мешке не утаишь, — скептически скривил я губы.
— Ну не скажи, Юрец, — не согласился со мной сослуживец. — Пятнадцать лет как-то умудрялись не предавать огласке. За это время мы успели, как минимум, создать боеспособную структуру в стране, которая может противостоять этой нечисти.
— В Москве, — поправил я собеседника, не в стране. — А то ты не знаешь, как там в регионах хреново. Инквизиторы свои костюмы по полгода ждут, да в дежурствах сутки через сутки подыхают.
— Ну да, не идеальную, конечно, — не стал спорить Макс, — но все же лучше, чем в Европе.
— Ты особо не радуйся, потому что проблемы Европы рано или поздно станут и нашими, — пессимистично бросил я. — Там сейчас такая херня творится, что можно спрятать хоть миллион трупов, и Международный Комитет Некроэтики даже не чухнется. А потом все эти ублюдки, напившиеся крови и накачанные под завязку некроэфиром, двинутся к нам, когда там все обезлюдят.
— Не двинутся, — отрицательно покачал головой Изюм. — Передерутся друг с другом.
— Пока что-то не передрались.
— Так это они еще не все знают, что брата-инфестата можно выпить, а, Юрец? Теперь-то ты понял, какое открытие сделал?
— Ёп… — только и смог выдавить из себя я.
А ведь правда. Стоит лишь распространить информацию о том, что силу некроманта можно отнять, то весь этот отмороженный сброд кинется грызть друг другу глотки! Учитывая то, насколько некоторые ублюдки помешаны на личном могуществе, то резня грозит принять поистине безудержный масштаб! Вот только это отнюдь не гарантия того, что простые люди перестанут погибать. Скорее обострившаяся фаза борьбы породит еще бо́льшую волну смертей…
Но не успел я озвучить свои мысли сослуживцу, как дверь нашей раздевалки распахнулась, с грохотом врезаясь ручкой в стену, и в помещение влетел взъерошенный комбат…
— Лясы точишь, Жарский?! — с ходу вперился он в меня своими злобными глазами-буравчиками. — Ах, как хорошо, что я тебя выцепил!
— Ой, что-то курить захотелось, — тут же подскочил с лавки Виноградов, даже до конца не выбравшийся из своего ИК-Б. — Пойду дымком подышу…
И бочком-бочком свалил мимо Гиштапа, оставив меня один на один с разъяренным полковником. Вот же предатель! Хотя, как мне может помочь двухметровый детина, цепляющий широкими плечами дверные косяки, против озверевшего начальства? Не морду же ему набьет…
— Здравия желаю, товарищ командир! — невозмутимо встал я, приветствуя старшего. — Вы какими судьбами к нам на опорный пункт забрели?
— Такими, капитан! Ты совсем что ли охренел, собака?! — принялся крыть децибелами меня офицер.
— Возможно, — не стал я отрицать. — А о чем речь?
— В Подольске был?! — обжег меня пылом своей злости Генштаб, и я сразу же понял, чего он такой взвинченный…
— Был, товарищ полковник, — глядя прямо в глаза признался я. — И снова поеду, коли понадобится. А если и это не поможет, то хоть каждый день на побывку кататься стану.
Уловив твердость и непререкаемую уверенность в моих словах, Анатолий Петрович как-то резко сдулся и растерял большую часть своего боевого задора.
— Рассказывай, Жарский, — уже гораздо спокойней попросил он. — Чего у тебя приключилось? Ни за что не поверю, что ты просто так за пятьдесят кэ-мэ поехал на алкашах поразмяться.
— Один из этих алкашей мой батя, — поведал я, держа руки по швам, как примерный срочник.
— О, как! Что-то я не видел среди пострадавших от тебя знакомых фамилий… — недоверчиво прищурился полковник.
— У меня мамкина фамилия, девичья, — услужливо пояснил я.
— Понятно… ну и что с тобой делать прикажешь?! Проблем отцов и детей мне еще не хватало!
— Да срал бы я на такого папашу, ясно тебе, Андрей Петрович?! — вышел я немного из себя. — Пять лет его не видел и еще б столько же не видеть!
— Ну так, а за каким тогда хреном поперся к нему?! — тоже вспылил Гиштап.
— А за таким…
Я прервался на полуслове, потому что дверь душевой открылась и из нее вышел Умар, на ходу растираясь полотенцем.
— Ой… здрасьте! — стушевался он под нашими взглядами. — То есть, я хотел сказать: «Здравия желаю!»
— У тебя спина мыльная, плохо смыл, — прошипел сквозь зубы комбат. — Иди, домывайся!
— Есть! Так точно! Слушаюсь! — выдал сразу все варианты ответа Салманов, которые только пришли ему в голову, и скрылся в душевой.
Зашумевшая секундой позже вода дала понять, что приказ он воспринял слишком буквально.
— Дубль второй, Жарский, — чуть прибил громкость голоса офицер. — Я слушаю тебя.
— Матушку мою эта пьяная морда колотит регулярно, — нехотя признался я. — А она молчит, ничего не рассказывает, никуда не обращается. Жалеет эту падаль старую.
— А ко мне ты не мог с этим прийти до того, как бросился мордобоем заниматься?! Стыдобища! Кадровый инквизитор, командир звена, целый капитан ГУБИ катается по Подмосковью и избивает пьяниц!
— А что бы вы сделали, товарищ полковник?! — в тон ему отозвался я. — Сами бы поехали хлебальники чистить за меня?!
— Да зачем, Жарский?! — негодующе всплеснул руками офицер. — Мы с МВД работаем плотно, они бы нам не отказали в такой малости! Ну что ты как школьник, только кулаками проблемы решаешь?!
— Не верю я, что менты чем-то помогут, — кисло изрек я, а потом без разрешения опустил зад на лавку. — Им бы лишь бы отбрехаться и не работать!
— Ты бы хоть попробовал, прежде чем утверждать. Скажи, как часто твой батяня мать тиранит?
— Не знаю, — покачал я головой. — Но судя по ее больничным, довольно часто.
— Короче, слушай меня, Жарский, — приказным тоном распорядился Гиштап. — Я тебя сейчас из столицы сплавлю на месяцок-другой, дело есть у нас интересное. Поедешь в качестве силовой поддержки в составе комиссии ФСБН в регионы. Подробности тебе на брифинге доведут.
— Не поеду, — сразу же возразил я, — я мать с этим утырком не оставлю.
— А я пока с подольским УМВД попробую мосты навести, — продолжил комбат, будто и не услышал моей реплики. — Так что за отца не переживай, к нему участковые как к себе домой будут наведываться. Пусть только попробует на улице с выхлопом показаться или с бутылкой, сразу в отделение поедет. Я тебе клянусь, затрахают его так, что он пить бросит.
— Спасибо, конечно, Андрей Петрович, но последнее это что-то из разряда фантастики…
— Потом поблагодаришь, — махнул ладонью офицер. — И вот еще что, Жарский, по поводу этих упырей, которых вы сегодня на операции повстречали. Собирай свое звено и ко мне езжай. Только имей в виду, это неофициальный визит будет, и все что я скажу, должно остаться строго между нами. Я вам доверяю, парни, надеюсь, не подведете.
