— Марин, ты как? — участливо спросил я, приобнимая ее. — Все в порядке?
— Т-ты… спятил, Юра? Зачем? — выдохнула она, всё ещё мандражируя. — А вдруг бы они напали на тебя всем скопом?
— Пришлось бы всех их тут и положить, — невозмутимо пожал я плечами, неожиданно поймав себя на том, что снова говорю как Изюм.
— Я перепугалась…
— Извини, Мариш, — повинился я, — но они не оставили мне иного выхода. Возможно, ты подумаешь, что я просто хотел перед тобой повыделываться, но это не так. Пойми, это мой город, мой двор. Я всегда буду стараться поддерживать порядок там, где живут мои близкие. И уж тем более, мне совесть не позволяет остаться безучастным, когда всякая шпана свистит тебе вслед.
— Понимаю, — грустно улыбнулась девушка. — Ты настоящий инквизитор, Юра. И на службе, и в жизни. Не обращай внимания. Просто я еще не привыкла, что рядом есть такой защитник…
Погладив меня по руке, красавица прильнула к моему плечу, и я поплыл, словно подросток на школьной дискотеке. Прямо как тогда, во время «медляка» с Иркой Мирошниченко в девятом классе. Внезапно захотелось ляпнуть какую-нибудь несусветную глупость, но я, слава всевышнему, не успел придумать подходящую остроту и испортить всю магию момента. Хм… хороший знак. Растешь над собой, Жарский!
Не отпуская друг друга, мы с Мариной поднялись на лифте и подошли к нужной двери. Моя спутница несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, словно совершала какой-то решительный шаг. А я, наоборот, едва сдерживал улыбку, предвкушая, как нас встретит мама.
— Готова? — спросил я.
— Нет, — помотала челкой девица, — но разве это сейчас что-то изменит?
— Господи, Марин, да расслабься ты! — посмеялся я и вдавил кнопку звонка.
Дверь открылась почти сразу же, и на пороге возникла моя матушка. В мягком халате, тапочках и с собранными в смешной пучок волосами. Лицо ее озарила лучезарная улыбка, которая потом медленно превратилась в натянутый оскал.
— Юрася, ты совсем обалдел? — умудрилась она проворковать одновременно и ласково, и угрожающе. — Ты почему не сказал, что придешь не один?
— Привет, мамуль! — прикинулся я, что не расслышал тон вопроса. — А я вот тебе сюрприз решил сделать! Знакомься, это Марина, моя девушка. Марина, это моя мама, Ольга Сергеевна.
— Очень приятно, — прямо-таки засияла родительница, заводя нас в квартиру. — Но было бы еще приятней, если б кое-кто…
Хозяйка сделала небольшую паузу и бросила на меня испепеляющий взгляд, меняя за долю секунды выражение лица с восторженно-гостеприимного на пугающее, как профессиональный актер.
— Если б кое-кто предупредил, что у нас будут гости! Чтоб я себя хотя бы в человеческий вид могла привести.
Маришка стояла и пристыжено улыбалась, не зная, то ли ей извиняться, то ли оправдываться. Будто во всем этом была хоть капля ее вины. Потому я помог ей снять легкую курточку и под ручку отвел на кухню, избавив от необходимости реагировать. Там нас уже дожидался большой мясной пирог на противне, а пузатый чайник исходил паром, призывая поскорее хвататься за чашки. Да-а, мамуля знает, чем можно накормить своего вечно голодного сынишку! Ну-с, сейчас отобедаем!
* * *
Из Подольска мы с Мариной вернулись поздно. Завтра мне нужно было заступать на дежурство, так что оставаться в гостях с ночевкой не входило в моим планы. В целом, как мне кажется, время мы провели просто замечательно! Мои женщины хорошо поладили и половину вечера просидели, беспардонно обсуждая меня.
Первый часок моя гостья немного стеснялась и смущалась, однако скоро матушка ее очень технично раскрутила на диалог. К моменту прощания дамы уже не испытывали неловкости друг к другу, и вовсю обнимались, обмениваясь обещаниями устроить совместный досуг. А я, глядя на них, познавал вкус настоящего и неподдельного счастья. Моя убежденность в том, что я не напрасно рискую жизнью и хожу в штыковую атаку на нежить, перешла на качественно новый уровень. И даже маячащая на горизонте служебная необходимость стать кукловодом больше не вызывала у меня отвращения или страха. Скорее злую решимость и готовность. Если это чертово «Нисхождение» поможет защитить моих близких, то я в деле.
Бросив украдкой взгляд на Маришку, которая сейчас клевала носом на пассажирском сидении, я внутренне умилился. Какая же она у меня милашка! Ничего, потерпи, скоро уже приедем, уложим тебя спать, и все будет…
«Вж-ж-ж! Вж-ж-ж-! Вж-ж-ж-!»
— Это еще что за номер? — недоуменно пробормотал я, глядя на экран своего смартфона, где высветился какой-то незнакомый международный код.
— А? Что? — сонно заморгала моя пассажирка, пытаясь продрать глаза.
— Ничего-ничего, — успокаивающе забормотал я. — Отдыхай.
С сомнением взяв мобильник, я недолго поколебался, а потом все-таки нажал «ответить».
— Слушаю? — осторожно сказал я.
— Здрав будь, Юрец, — от самоуверенных ноток знакомого слегка хрипловатого голоса меня чуть ли не в пот бросило. — Ты уж извини, что так поздно набрал, просто раньше не было возможности брякнуть. А то у меня тут кое-какие проблемы нарисовались, сечешь?
Глава 18
— Макс?!! — от волнения я так сильно прижал плечом телефон к уху, что несчастный аппарат, кажется, слегка хрустнул. — Какого хрена происходит?! Объясни мне!
— Извиняй, командир, но долго говорить не могу, — отмел мои требования бывший напарник, — поэтому расклад тебе дам совсем короткий. Меня подставили.
— Кто?!
— Ага, прямо так я тебе и сказал, — фыркнул в микрофон спецназовец. — Чтоб ты на горячую голову туда полез и за мной следом отправился?
— Где ты? — задал я другой волнующий меня вопрос. — У тебя все ровно?
— Бывало и ровнее, — не стал приукрашивать Изюм, — но всяко лучше, чем если бы меня в инфестатскую зону усадили. На войне я, Юрец. Занимаюсь тем, что умею.
— Твою мать, Виноградов, ты совсем кукухой тронулся! — повысил я голос, не обращая внимания на испуганно сжавшуюся Марину. — Подставы, убийства, война. Во что ты вляпался?!
— Бабло мне было нужно, — признался беглый инквизитор. — И очень много. Потому я и спутался с Бестужиным. Теперь вот пытаюсь заработать другими методами.
— Зачем тебе деньги? Тем более подобным путем?! Если это так срочно, то я мог бы…
— Не мог бы! — оборвал меня Макс. — Там сумма такая, что всем ГУБИ не соберете. А для чего мне, не скажу. Меньше знаешь, крепче спишь.
— И что теперь? — с тягучей горечью поинтересовался я. — Что будет дальше? Зачем ты вообще звонишь?
— Попрощаться звоню, браток, — сипло выдохнул собеседник. — В Россию мне дорога заказана, ведь в дерьме я извалялся по полной, и индульгенцию я уже не вымолю, даже если «кокарды» найдут настоящего организатора убийства Бестужина. А дальше все очень просто. Ты продолжишь службу, а я буду потихоньку наемничать, ублюдков мочить. Благо, что там, куда я отправился, их хватает.
