-Ну все, мам, перестань! Ты меня задушишь! - попытался я остановить водопад родительской нежности и радости. - Еще одни свои похороны я уже не перенесу!
-Юрасик, но как? - в самом деле чуть отстранилась матушка, сияя глазами, полными слез.
-Это долгая история, но если хочешь…
-Нет-нет, ничего не говори! - упрямо помотала головой она. - Это было какое-то особое задание, да? Вы специально все инсценировали? Оно же наверняка очень секретное, не рассказывай мне, а то тебе влетит на службе…
Хех, вот за что я люблю свою маму, так это за умение придумать какое-нибудь с виду логичное объяснение, уверится в нем, и не желать слушать истинной правды. Но раз уж на то пошло, то так даже проще. Поведаю ей подробности моего возвращения как-нибудь потом, а пока не буду портить момент воссоединения.
Разомкнув руки, я отошел на полшага назад и с нежностью посмотрел в лицо родительнице. Сначала я хотел ей улыбнуться, дабы показать, насколько рад ее видеть, но потом заметил, как бегущие по щекам слезы смазывают толстый слой тонального крема на ее коже. Что-то не припомню, чтобы она раньше так сильно красилась…
Проведя кончиками пальцев по материнскому лицу, я увидел, что под слоем косметики скрывается побледневший, но все еще отчетливый синяк, очертаниями смутно похожий на отпечаток кулака. За время занятий единоборствами я подобных украшений получил немало, а на других видывал их еще чаще, так что определить характер травмы мог с почти стопроцентной точностью.
-Он снова тебя бил? - тихо спросил я, опасаясь вспышки гнева, которая могла затопить мое сознание.
-Юра… да ерунда это! - матушка стыдливо прикрыла щеку рукой, словно стесняясь. - Главное, что ты жив и здоров! А остальное совсем неважно…
Проведя языком по верхним зубам, я выпустил воздух и прикрыл глаза. Убью суку. Придушу собственными руками, а потом откручу башку и насру в череп. Видимо, только таким образом можно отвадить папашу-алкаша от любимого занятия, и дать матери наконец спокойно пожить. И хоть раньше я, особенно, будучи подростком, неизменно смаковал такие же жестокие мысли, когда пьяный отец избивал нас в очередной раз, но сегодня они впервые меня напугали. Просто потому что туманные и неопределенные намерения вдруг оформились в конкретный замысел, который не был порожден злостью или обидой. В сердцах люди говорят и делают много такого, что не пришло бы в спокойном состоянии им в голову. Но потом, обычно, отходят, успокаиваются и обо всем забывают. Я и сам так поступал сотни и тысячи раз. Но сейчас… сейчас я был хладнокровен, как никогда.
Глава 4
Подвешенная на ветвях дерева и замаскированная голова куклы исправно следила за суетой в небольшом военном лагере. Три армейских палатки, один обложенный мешками с песком генератор, пять легкобронированных автомобилей типа «Хамви» и передовой немецкий «Унветтер». Если получится последний затрофеить, то это будет весьма неплохой бонус к гонорару за голову местного инфестата. Такую машинку с удовольствием купят и румыны, и болгары, и поляки. Главное не продешевить…
Отвлекшись на некоторое время от дележки шкуры неубитого медведя, Изюм внес пометки на лист, где расчертил схему лагеря. Сейчас беглый инквизитор находился в трех километрах от стоянки, а потому мог особо не бояться быть обнаруженным. А коли так, то ничто не мешало ему пыхнуть перед работенкой…
Чиркнуло колесико бензиновой зажигалки, и теснота плесневелого заброшенного ДОТа заполнилась клубами удушливого дыма. Однако для насквозь прокуренного ветерана он показался едва-едва горче обычного воздуха. Да-а, редкое дерьмо приходится тут курить. Как же не хватает родимых папирос…
Вытащив зубами фильтр, Макс снова склонился над своими записями. Итак, что имеется на данный момент? Он уже насчитал у инфестата четырнадцать возрожденных солдат. Издалека это было хорошо заметно, потому что только нежить может пренебрегать отдыхом и обработкой полученных ран. А у этих субчиков камуфляж просто изобиловал кровавыми отметинами и небольшими дырами. Один так и вовсе без нижней челюсти щеголял. Здесь же периодически мигрировало между палатками еще около двадцати человек, с виду живых и невредимых. Среди них и некромант. Предположительно тот неповоротливый хрен, обвесившийся саперной защитой. Наверняка думает, что этот костюмчик спасет его от пули в череп. Ну и еще одна небольшая группа в шесть неживых голов отправилась на броневике в сторону ближайшего села. По прямой до населенного пункта было всего-то каких-то полтора десятка километров. Но дорога в этой глуши оказалась настолько отвратительная, что колесные броневики тонули в ней и застревали по самую ось. Раньше, чем через час этот отряд точно не вернется.
Ну а пока люди набирались сил, мертвецы бдительно охраняли их покой, неотрывно мониторя местность. У большинства из караульных наблюдались трубки ПНВ на касках, поэтому подобраться к ним будет проблематично даже ночью. Ну что ж, силы противника приблизительно ясны. А что же у Изюма? Он сам, четверка обращенных в кукол головорезов-беспредельщиков, да фактор неожиданности. Негусто, но вполне достаточно для победы.
Виноградов поднялся с пустого цинкового ящика, который использовал в качестве табуретки, и подхватил прислоненный к стенке «Винторез». Раздобыть эту малютку за границей было не так уж и просто, но еще сложнее отыскивать к ней патроны. И совсем уж нереально нарыть для ВСС фосфорные боеприпасы, которыми можно щелкать воскрешенных покойников на расстоянии до полукилометра. Но кто ищет, тот всегда найдет!
Пока подконтрольные мертвецы ползали вокруг лагеря инфестата и минировали все возможные пути отступления, Макс в спринтерском темпе добежал до выбранного места и залег там, внимательно изучая диспозицию. Отсюда противник был виден почти как на ладони, за исключением нескольких слепых зон. Но и они четко просматривались подвешенной с другой стороны черепушкой мертвеца. Поэтому, когда начнется пальба, у врагов не останется мест для укрытия, за исключением бронеавтомобилей. Все остальное тяжелые девятимиллиметровые пули прошьют с той же легкостью, как и рыхлую мешковину.
Начинало смеркаться, и количество дозорных увеличилось до шестнадцати. В принципе, если не мазать, то можно спалить половину из них с одного магазина. Сюда бы штатную инквизиторскую «Косу-3», вообще б никаких проблем не возникло. Но это Изюм совсем уж размечтался.
Натужный шум двигателя, донесшийся из небольшой рощицы, вынудил старого спецназовца скорректировать свои намерения. Пока Макс готовил плацдарм для предстоящего сражения, успели вернуться фуражиры, да не одни. С собой они притащили свежую коровью тушу и пятерку молодых девиц. Похоже, ребята захотели устроить себе на природе шашлыки с развлечениями.
-Вот сучары, - прошипел Виноградов, рассматривая лица деревенских жительниц в прицел «Винтореза». Самая младшая из них выглядела не старше пятнадцати-шестнадцати лет, и у бывалого ветерана, слишком хорошо знакомого с кривым оскалом войны, не возникло сомнений, для каких целей их сюда привезли.
Боец оказался на распутье, встав перед непростым выбором. Начинать операцию сейчас, значило подвергнуть нешуточной опасности пятерку гражданских. С другой же стороны, сельские девчонки и так были обречены. Инфестат с дружками со стопроцентной вероятностью их замучают, но не отпустят. А шальная пуля хотя бы сможет подарить им быструю и милосердную смерть… В поддержку второго варианта выступало еще и то, что скоро начнет темнеть, а задерживаться на целую ночь в неспокойном приграничье виделось весьма авантюрной и рискованной затеей. Короче, куда не кинься, везде дерьмо. Но решение все равно придется принимать, причем быстро.
