—ВАнапе?— понятливо хмыкнул я, а потом увидел, как румянец заливает супругу бойца от шеи и досамых корней волос.
—Да…— выдавила из себя хозяйка.
—Не волнуйся, Лиза,— успокаивающе тронул я собеседницу за плечо,— все эти воспоминания умрут вместе со мной. Клянусь тебе, что никакая душа, ни живая, ни мертвая, не услышит от меня ни единой подробности о вашей сРоманом жизни.
—Очень надеюсь, что так и будет…
—Слово даю, отец наш небесный тому свидетель,— пообещал я.
—Можете мне напоследок объяснить, почему вам понадобился именно мой муж? Почему не кто-то другой?
—Потому что мы сним очень похожи,— поделился я после непродолжительных раздумий.— Я нестану тебе рассказывать о том, как тяжело найти одаренному подходящего помощника, поскольку сам не владею вопросом. Все что мне известно, это лишь слова других людей и гипотезы некробиологов. Долгое время инквизиторам вообще запрещалось трогать тела погибших, и только растущая угроза со стороны радикальных инфестатов вынудила снять это табу. Но вслучае сРоманом, все произошло само собой. Словно злодейка-судьба свела поставила нас под одно знамя в том бою.
—Вам тогда тоже досталось?— участливо поинтересовалась женщина.
—Более чем,— хмыкнул я инемного оттянул воротник футболки, демонстрируя жирный расходящийся шрам, оставленный патологоанатомами.
—Я думала, что про смерть это была фигура речи,— вмиг осипла от моего признания Лиза.
—К сожалению, я несклонен приукрашивать. Ты прости, но мне в самом деле пора. Приходя к вам, я итак нарушил все мыслимые и немыслимые запреты. Можешь не провожать, дорогу знаю.
Я покинул спальню и вышел в прихожую. Однако когда я уже обулся и схватился за дверную ручку, меня нагнал дрожащий голосок Лизы:
—Простите… Юрий, кажется, да?
—Да?— повернулся я кней.
—Я подумала и готова принять окончательное решение.
—Ты необязана делать этого прямо сейчас,— попробовал я отговорить ее.— Я нетороплю тебя. Посоветуйся хотя бы сКсю.
—Она слишком мала для таких обсуждений!— категорически рубанула ладонью воздух вдова, вновь демонстрируя свой несгибаемый внутренний стержень.
—Роман так не считает,— упрямо проворчал я.
—Юрий, вам нет нужды осторожничать, ведь я собиралась сказать, что согласна,— решительно сверкнула глазами Лизавета.
На этот раз мой пристальный взгляд женщина выдержала. Не поежилась, не отвернулась и неотступила. Теперь я четко знал — она не передумает.
—Спасибо тебе,— горячо поблагодарил я хозяйку.
—Просто найдите их,— тихо, но зло прошипела вдова.— Всех и каждого, кто повинен в смерти Ромы. Большего я непрошу…
—Так и будет, Лиза,— в глубине моих глаз снова зажглось черное пламя.— Грядет расплата, и возмездие моё со мною, чтобы воздать каждому по делам его…
* * *
Закатное солнце, набухшее вечерней краснотой, клонилось к горизонту, однако жар его лучей даже и недумал ослабевать. Поднимающееся от высушенной почвы тепло заставляло воздух прерии плыть и преломляться. Удлинившиеся тени превратили и без того отнюдь не прекрасное лицо Аида в зловещую маску, словно высеченную в камне. Многие говорят: глаза — это зеркала души. Так вот уСекирина в них отражались только ад итлен, потому что ничего другого внутри него не осталось. Этот человек давно уже был мертв…
Сергей поведал Максу о перипетиях своей жизни. О том, как московский шоумен и миллионер превратился в главный кошмар новейшей истории. И отом, как Секирина использовали втемную, как пытались устранить, как манипулировали им иего окружением. Как он бегал от властей и криминала с каждым новым днем уподобляясь загнанной дичи. И отом, сколько на самом деле пролилось из-за этого крови, когда зверь все же пробудился. Выходило, что официальные источники занижали количество жертв минимум в несколько раз. Однако после услышанного Изюму оказалось сложно испытывать к рассказчику ненависть. Теперь боец больше сочувствовал ему, а внекоторых моментах возможно и восхищался. Сдержанно.
Нет, правда. Спецназовец даже в теории не мог поставить себя на место Аида. Каково это стать первым инфестатом за многие десятилетия, а тои вовсе века? Углубляться во тьму собственной души, брести наощупь, проваливаться в заполненные нечистотами ямы, выкарабкиваться из них и идти дальше? Как познавать свой дар, когда не существует разработанных методик по самоконтролю и психологической оценке? Как, в конце концов, себя вести если ты даже не знаешь, что твой внутренний мрак способен тебя менять?!
Ничто из этого, конечно, не умаляет тяжести грехов Секирина. Но хотя бы делает их более понятными. Всякий одаренный регулярно задавался этими вопросами. Думал, что произойдет, если воля рухнет под натиском внутреннего зла.
—Впервые голос Древнего обратился ко мне в могиле,— Аид обо всех своих злоключениях рассказывал бесстрастно, будто уже не считал, что эти события его хоть как-то касаются.— Но ктому моменту я знал — мой дар неуникален. Не ведал только того, что люди, способные подчинять себе мертвецов, издревле ходили по этой земле. Их называли по-разному — Темными Жрецами, Последователями Морты, чумными слугами. Но потом по какой-то причине исчезли. Сперва я думал, что изобретение и распространение огнестрельного оружия сократило количество инициаций Адептов смерти. Будто бы тысячи одаренных так и неосознали себя, когда вместо клинков получили в руки аркебузы. Однако, добравшись до ватиканских архивов, я понял, что закат эры Темных Жрецов начался раньше.
—А что именно ты там нашел?— спросил Изюм, с трудом ворочая пересохшим языком.
—Много чего. И, поверь, не обо всем этом стоит рассказывать,— покачал головой Секирин.— Просто чтоб ты понимал, нынешний уровень развития современных инфестатов смехотворен. Большинство из них в средние века едва ли удостоились бы званий Адептов. Сила же истинных Темных Жрецов, тех, кто познал самые сокровенные секреты Морты, потрясала воображение.
—Звучит до усрачки интригующе,— криво ухмыльнулся беглый инквизитор,— но кто такая Морта и что за секреты? Можно просто в общих чертах, без конкретики, если это настолько страшная тайна.
—Некроманты древности считали источником своего дара некую богиню смерти, которой и поклонялись. Я ненашел корней мифологии, породившей Культ Морты или пантеона, откуда произошла сама богиня. Может, потому что все упоминания об еепроисхождении тщательно искоренялись, но вряд ли это сейчас важно. В общем, Последователи Морты были достаточно сильны вплоть до заката Поздней Античности. Пока Иезуус Хорст хорошенько не проредил культистов…
—Как-как ты сказал?— прищурился спецназовец.— Звучит знакомо…
—Да, Третий, ты верно уловил созвучность имен,— отстраненно кивнул Аид.— В современных священных текстах этот человек известен как Иисус, и он, по сути, стоит у истоков всего христианства. За давностью лет уже невозможно сказать, создал ли онэту конфессию или грамотно встроил себя в сюжет зарождающейся религии. Даже информация из священных архивов по этому поводу была спорная и противоречивая. Однако факт — он первый Темный Жрец, который объявил войну своим собратьям.
