—Тише-тише, Петрович,— примирительно загудел генерал,— ты чего так завелся? Я хотел спросить, не кажется ли тебе поведение Факела странным после его… кхм… возвращения из могилы.
—Нет,— односложно буркнул полковник.
—Что, серьезно?— выразительно выглянул из-за стопки папок генерал.
—Вы кчему клоните, Константин Константинович?— раздраженно прохрипел Гиштап.
—Например к тому, что Жарский изменился,— прямо заявил начальник.— Даже если не знать его лично, а изучать только по отчетам. Посуди сам, рейтинг психоэмоциональной стабильности внезапно у него стал, как у настоятеля тибетского монастыря. А вот результативность вызовов кричит об обратном…
—То есть?— нахмурился комбат.
—Хочешь меня убедить, что ты ничего не заметил?— недобро прищурился Крюков, желая побудить подчиненного самостоятельно высказать свои мысли и подозрения.
Однако пожилой офицер на эту уловку не повелся и выдержал направленный на него взгляд спокойно и невозмутимо.
—Ладно,— сдался руководитель ФСБН,— я поясню. В прошлом месяце майор Жарский ликвидировал одаренных больше, чем за целый квартал службы капитаном. Двадцать девять инфестатов! Практически по одному в день! Для сравнения, за весь предыдущий год его звено уничтожило их всего пятьдесят. Как тебе?
—Ничего странного в этом не вижу,— зыркнул комбат исподлобья на собеседника,— неживая угроза сейчас находится на самом пике. Поэтому неудивительно, что мои ребята чаще натыкаются на радикалов.
—Почему же востальном подразделении нет такого скачкообразного роста показателей?!— рявкнул начальник, раздраженный позицией Гиштапа.— У тебя во всем батальоне только три звена, которые перестали задерживать одаренных живыми! И командиры там Кабриолет, Паук иФакел твой любимый!
—Давай начистоту, товарищ генерал,— недобро прохрипел старый офицер.— Ты намоего Жарского повесить что-то хочешь? Не нравится он тебе?
—Упаси господь!— пошел на попятную Крюков.— Мой интерес только в том, чтобы свести его с президентом для выявления инфестатов в ближайшем окружении главнокомандующего. А яне могу, поскольку не имею понятия о том, что уФакела в голове! И покуда для здоровья и жизней высокопоставленных лиц существует хотя бы теоретический риск, Жарского к кремлю даже на пушечный выстрел не подпустят.
—И что требуется от меня?— прокаркал полковник.— Внешне Факел абсолютно вменяемый, на одержимого убийствами не похож. Я должен выговор ему вынести и приказать не стрелять на дежурстве? Так он меня на хрен пошлет, товарищ генерал. Жарский — боевой инквизитор, а нештабник, его служба в том и заключается, чтобы жечь мразь всякую.
—Просто приглядывай за ним, Петрович,— вкрадчиво попросил Константин Константинович.— И постарайся при этом быть максимально беспристрастным. Если раскрутишь Факела на откровенность или заметишь что-нибудь подозрительное в его поведении, сразу докладывай мне. Ты меня услышал?
—Так точно,— поджал бесцветные губы Гиштап.— Разрешите идти?
Начальник ФСБН неодобрительно покачал головой, видя, что эта беседа не принесла желаемого результата. Вместо того, чтобы разделить опасения Крюкова, полковник воспринял просьбу в штыки. То ликомбат посчитал, что руководитель критикует его методы работы с личным составом, то лиусмотрел претензии к одному из бойцов, то лиеще чего…
—Иди, Петрович,— протяжно выдохнул генерал.
Грузно поднявшись со стула, пожилой офицер шаркающей старческой походкой покинул кабинет руководителя. А тот, дождавшись, когда за визитером закроется дверь, поднял трубку служебного телефона и ввел короткий внутренний номер.
—Алло, Леонид? Крюков на связи. Слушай мою команду: до обеда предоставить мне полный архив записей с индивидуальных регистраторов майора Жарского и младшего лейтенанта Салманова. А заодно и стенограмму всех их радиопереговоров в эфире за последние полгода. Записал? Молодец. А вот то, что я тебе сейчас скажу, не пиши. Просто запомни. Поручи кому-нибудь шибко головастому из своей службы безопасности понаблюдать за этой парочкой… Да… А вовнеслужебное время особенно! Командир звена в приоритете. Все, давай, жду файлы. Отбой.
Глава 17
Изюм наблюдал как химера отволокла задушенного инфестата в соседнее подземное помещение и швырнула его тело в какую-то закопченную клеть. Аид тем временем повернул непримечательный вентиль на стене, а затем вдавил небольшую кнопку, напоминающую обычный комнатный выключатель. Раздался щелчок, похожий на звук электрической искры, и труп одаренного потонул в ревущем голубом пламени.
—Англичане прекрасно знали, кто такие Темные Жрецы,— продолжил свою историю Секирин.— Сначала Кровавая зима вМоскве, уничтожение Рима, а потом и жестокий ритуал вНеаполе заставили британцев задуматься над использованием нас в качестве оружия. Я был выбран первым, поскольку Корона посчитала, что со мной, как современником, договориться будет проще. А вот обгорелые останки Черного мора законсервировали в тридцатитонном свинцовом саркофаге до подходящего случая.
—Погоди-погоди,— поднял руки Макс,— ты жесказал, что Древний вШтатах?
—Именно,— согласно прикрыл веки Аид,— потому что Британия побоялась держать на своей земле столь опасный груз и уступила останки лича американцам. Подразумевалось, что не навсегда, а только на временное хранение. Но так вышло, что все должностные лица Англии, знавшие оТемном Жреце, скоропостижно скончались. Поэтому Древний застрял здесь на неопределенный срок.
—Что, прям все?— недоверчиво посмотрел на собеседника Виноградов.
—Ну, по крайней мере все, кто мог бы инициировать процедуру возврата костей Древнего,— бесстрастно пожал плечами Секирин, а затем принялся неспешно загибать пальцы.— Тогдашний министр обороны, оба его советника, несколько десятков приближенных к монарху пэров из палаты лордов, два премьер-министра и даже ЕеВеличество королева…
—Ты укокошил английскую королеву?!!— задохнулся от шока Макс.
—А что тебя удивляет? Посмотри на меня, я ведь чудовище и неумею решать проблемы иначе.
—Что-то не пойму, ты так иронизируешь или ждешь сочувствия?— не сдержал ядовитой усмешки Изюм.
—Третий, ты думаешь, я совсем идиот?— склонил голову набок Аид и впился своим инфернальным взглядом инквизитору в переносицу.— Я никогда не чаял снискать у людей ни сочувствия, ни понимания. Мне прекрасно известно, кем меня видит мир, и яне могу его за это осуждать. На месте человечества я быненавидел самого себя даже сильнее.
—Ладно, замнем для ясности,— поспешил съехать Макс с опасной, как ему казалось, темы.— Вернемся лучше кДревнему. Ты всех укокошил, это я усёк. Ну ас документами что? Должно же вних хоть какое-то упоминание остаться о старой пыльной мумии…
—Бумага хрупка,— философски прикрыл глаза Сергей.
—Хм… а электронные файлы?
—Мертвые IT-шники все еще IT-шники,— последовал отрешенный ответ.— И вэтом случае вопрос решается даже проще, чем с физическими носителями. Ведь никуда идти не надо.
