С видимым трудом сгибая сочленения пострадавшего в огне костюма, Факел потянулся к шлему. Глядя на то, как плохо слушались его руки, становилось ясно, что нейроинтерфейс высокотехнологичного облачения вышел из строя. Либо же просто выгорели ткани неживых созданий, опутывающие весь экзоскелет подобно дополнительному комплекту жил и мускулатуры. Тем не менее, приезжий ликвидатор все-таки дотянулся до головного элемента брони. Он снял его вместе с кусками собственных щек, прижарившимся кончиком носа и кожей со лба. Только при этом даже не пикнул и непоморщился…
—Он неумирает,— едва слышимо прохрипел Факел, слабо шевеля обожженными губами.— У него больше нет некроэфира, но онеще жив. Слишком силен… Огонь не справляется…
—О чем ты?— осторожно включился в разговор Седой, переглянувшись с напарниками.— У тебя ж наруках сухарь прожаренный!
—Нет, неправда,— покачал головой столичный гость, сплошь покрытой толстыми коростами,— он еще может вернуться. Передайте куратору, что эти останки нужно тщательно собрать и законсервировать. Иначе события Ершова повторятся где-нибудь еще…
Бережно опустив обугленный труп инфестата у своих ног, приезжий ликвидатор грузно поднялся. Отстегнув плохо слушающиеся перчатки, он выковырял пальцами из ушей куски расправленного пластика, в которые превратился комплект штатной радиогарнитуры. Под изумленными взглядами саратовских коллег, пара наушников шлепнулась на пол и затерялась в толстом слое пепла. А сам Факел, осенив разбросанные по операционной обезображенные тела крестным знамением, направился к выходу.
С каждым новым шагом движения давались ему все легче. Лицо бойца разглаживалось и молодело буквально на глазах. Жуткого вида ожоги стремительно темнели, заживали и осыпались пересохшей коркой. Седой и его товарищи следили, раскрыв рты, за тем, как толстые струпья отшелушиваются, обнажая нежную чуть розоватую кожу. Это было просто невероятно…
Саратовские инквизиторы почтительно расступились перед столичным гостем и опустили винтовки. Мысль остановить его или хотя бы дотронуться казалась им кощунственной. Только что они увидели, какая огромная пропасть лежит между ними иФакелом. И дело тут было не водном лишь подавляющем превосходстве его дара, но еще и внесгибаемой воле московского ликвидатора. Такие люди на планете рождаются один на миллиард…
* * *
—Ну ичто ты наэтот раз мне ответишь, полковник?!— яростно прорычал Крюков, угрожающе нависая над Гиштапом.— Что прикажешь с твоим Жарским делать?!
—Не могу знать,— сухо ответил подчиненный, поджав тонкие губы.
—А кто?! Кто может, а?! Я закрыл глаза, когда его скоропалительная инициатива угробила двоих полицейских на заправке! Я проглотил его сумасшедшую выходку вСеменове. Даже орден мужества ему вручил лично, положившись на твое мнение о нем! А теперь история снова повторяется! На, вот, Анатолий Петрович, полюбуйся! Почитай стенограмму переговоров изЕршова! Ну?! Как оно тебе? Не кажется, что твой Факел в конец охерел?!
Генерал порывисто швырнул отчет комиссии на стол, ноГиштап к нему даже не притронулся. Зачем? Он итак знал все подробности до мельчайших деталей.
—Но ведь мой боец в конечном итоге с заданием справился,— попытался встать на защиту подопечного комбат.
—Да протри же тысвои глаза, полковник!!!— раненым медведем взревел Крюков.— Что за слепая любовь у тебя кЖарскому?!! Ты разве не видишь?! Не понимаешь?! Совсем мозги на старость лет отсохли, а?! ОННЕ-У-ПРА-ВЛЯ-Е-МЫЙ! Он открыто посылает командиров и кураторов, он делает то, что хочется ЕМУ! Своими действиями вЕршове он чуть не помножил на ноль четыре инквизиторских звена, которые за каким-то хреном стали выполнять его указания! ДаФакел сам источник угрозы!
—И тем не менее, вы, товарищ генерал, его отправили на поиски одаренного. Причем не какого-то там, а самого сильного за всю историю наблюдений, не считая Аида. ИЖарский справился. Он действовал, ориентируясь на оперативную обстановку, которую кураторы из штаба могли оценить неверно. Это благодаря ему удалось остановить дальнейшее распространение неживой угрозы. Сколько тысяч гражданских полегло вЕршове? А скольких жертв удалось избежать? Что бы высейчас говорили, если бы«критический» уровень объявили уже вСаратове, а потом и всоседних областях?
—Почему-то я другого ответа от тебя не ожидал, Гиштап,— внезапно успокоился руководитель ФСБН.— В этом весь ты. Чего бы твои птенцы не натворили, ты будешь их выгораживать до последнего. Ну ачто ты скажешь вот на это?
Картинным жестом генерал вытащил из ящика стола папку с предостерегающей отметкой об особой секретности содержимого. Оттуда он извлек несколько фотографий и преувеличенно медленно выложил перед собеседником.
—И что это?— покосился полковник на столешницу.
—Примерно месяц назад организованная группа неустановленных лиц совершила убийство Колпина Алексея Антоновича,— пояснил начальник.— На минуточку, зятя самого генерального прокурора Москвы!
—Не тот ли это Колпин, который в клубе пацана угрохал с использованием некроэфира? Если так, то туда ему и дорога.
—Много на себя берешь, Гиштап!— недовольно рявкнул Крюков.— Не тебе разбрасываться такими оценками, ясно?!
—Так точно, товарищ генерал, абсолютно ясно,— хмыкнул комбат, но поупрямому прищуру глаз было видно, что он остался при своем мнении.
—Короче, смотри сюда!— раздраженно ткнул руководитель на одну из фотографий.— Колпин исчез после посещения ресторана в центре столицы…
—Что?!— удивился офицер.— Одаренный убийца свободно расхаживал по городу?!
—Не отом думаешь, Петрович!— снова осадил подчиненного генерал.— Мы сейчас обсуждаем другой вопрос!
—Как скажете, Константин Константинович…
—Так… сбил меня с мысли, о чем это я? А, да! В общем, те, кто осуществили нападение на прокурорского зятя все спланировали тщательно. Потому что вместе сКолпиным пропали и его охранники, тел которых до сих пор не нашли. Труп же самого Алексея Антоновича демонстративно бросили в подвале. Сожженного. С вырезанным сердцем.
—Работа Валентинки?— тут же предположил Гиштап.
—А незадолго до этого,— с нажимом продолжил Крюков, проигнорировав реплику визави,— возле ресторана, где исчез Колпин, на камерах засветился вот этот занятный гражданин.
Палец генерала, все еще упертый в одну из фотографий, призывно постучал по глянцевой поверхности.
Комбат покорно взял распечатанное изображение и принялся его рассматривать. С первого взгляда ему показалось, что это просто фото улицы. Но потом он различил в одной из огромных витрин отражение. Высокий мужчина в кепке и медицинской маске. Здоровенный, осанистый, широкоплечий. Прямо как… Факел.
—Ну?— поторопил с ответом начальник.— Никого не напоминает?
—Напоминает. Несколько десятков тысяч спортсменов и атлетов, которые вМоскву стекаются со всей страны. К чему это все, товарищ генерал?
—Вот же… упрямый ты, Петрович,— стиснул зубы Крюков и придвинул следующую фотографию.— А вот эту глянь. Сняли с одной дорожной камеры. Тут за рулем машины Колпина сидит все тот же подозрительный тип, который его пас возле ресторана. А вот здесь на снимке он руку удачно поднял. И посмотри-ка, похоже на татуировку Факела, не так ли? Что теперь скажешь?
