Истово взмолившись богу, в которого никогда, по правде говоря, и неверил, мужчина воззвал к своему дару. Если его поймала нежить, то она должна быть восприимчива к силе тьмы! И может не все еще потеряно.
Незадачливый прыгун исторг из себя столько мрака, сколько смог выдавить. Он пытался утопить существо в нем, нарушить действующую связь с кукловодом. А потом, по возможности, и самому внедриться в нее, перенастроив на свой разум. Вот только что-то изначально пошло не так. Поскольку этот странный упырь… самостоятельно поглощал некроэфир?!
—Не… может быть…— слабо прошептал инфестат, теряя всякую волю к сопротивлению.— Это… это…
—Это твоя кара, безбожник,— раздался над головой задержанного сдобренный механическими нотками голос.— Ярый, тащи его к остальным.
В поле зрения беглеца появился коренастый инквизитор, который по-свойски потрепал монстра за загривок, словно послушного пса. И сразу после этого чьи-то сильные руки схватили одаренного, куда-то потащили и швырнули как котенка в забранный решетками козлятник. Непродолжительная поездка, шум двигателя, шорох покрышек и вот инфестата уже грубо вытряхивают из фургона. На ногах все еще получается стоять крайне плохо, потому мужчину поддерживают за воротник, сопровождая каждое неверное движение зуботычинами и толчками. Сумку с деньгами, что странно, до сих пор не отобрали.
«Может, еще обойдется? Может, откуплюсь?» — тлели в голове задержанного последние огоньки иррациональной надежды. Но иони подернулись пеплом, когда его втолкали в помещение, набитое людьми. Навскидку, их тут было никак не меньше полусотни. И ссамой первой секунды инфестат приметил, что многие здесь выглядят ничуть не лучше, чем он сам. Избитые, покалеченные, истекающие кровью, стонущие от боли. Витающие в воздухе миазмы страха и колючей тревоги не сулили присутствующим абсолютно ничего хорошего.
Украдкой оглядевшись, все еще прижимая к себе бесполезную ношу, одаренный обнаружил, что вдоль глухих стен стоят мрачные силуэты инквизиторов. Много… несколько десятков, а тои больше. Их крестообразные визоры слабо сияют в полумраке темного зала. Но наибольшую опаску внушала фигура ликвидатора, вышедшего в центр помещения. Он неносил шлема, а потому каждый задержанный имел возможность взглянуть в его беспощадные глаза. Глаза, в которых не было места состраданию, милосердию и жалости. Нет… в них полыхал только ужасающий огонь фанатического торжества, от одного вида которого становилось дурно. И размышлять над тем, для какой цели этот человек собрал здесь столько пленников, было до дрожи жутко.
—Пожа-а-алуйста,— не выдержал кто-то и захныкал,— отпу-у-устите… Я п-просто… п-п-просто…
—Это ошибка… меня здесь не должно быть!— более уверенно воскликнул другой.— Выпустите меня, и тогда я нестану жаловаться!
—Вы вообще не имели права меня задерживать!— еще смелее вякнул третий.
«Заткнитесь идиоты!» — мысленно взмолился не расставшийся с сумкой инфестат.— «Зачем вы его злите?!»
Постепенно вал реплик крепчал и рос. Выкрики неслись со всех сторон, а некоторые особо отбитые граждане даже подались вперед, чтобы доходчивей донести свою позицию. Но инквизитору хватило всего одного резкого взмаха рукой, чтобы гомон в зале моментально стих. Те пленники, которые подошли ближе, испугано съежились и отшатнулись. Но служащий ГУБИ смотрел сквозь них, будто перед ним была лишь пустота.
—Помолчите,— объявил боец, обжигая задержанных взглядом и холодом своего голоса.— Вас ждет кое-что особенное. Необычное. Сегодня каждому из вас воздаться по делам своим…
Позади ликвидатора возникла долговязая и немного непропорциональная тень, похожая на человека. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это измененный мертвец, сохранивший антропоморфное строение. Он тащил целый ящик с толстыми металлическими палочками, из которых торчали веревочные петли. И почему-то задержанному инфестату совсем не верилось, что это новогодние хлопушки…
«Щелк! Пш-ш-ш-ш-ш-ш!» Алюминиевый цилиндр в руках инквизитора зашипел, заискрился, а затем начал выплевывать огненные сгустки, которые с каждым мгновением разгорались все жарче. Избитые пленники завопили, спешно отползая к стенам, подальше от безумца с самовоспламеняющейся шашкой. Но остальные борцы с неживой угрозой безжалостно вышвыривали их обратно к центру зала.
—Наконец-то мы свами встретились,— абсолютно ровно изрек ликвидатор без шлема.— Вижу немой вопрос, отпечатанный на ваших лицах. Вы непонимаете, за что именно оказались здесь. Я поясню. Сегодня случится то, на что вы обрекли себя прошлой зимой. Польстившись на сладкие речи иностранных вербовщиков, вы создавали нежить и отправили ее вбой. Наверняка многие из вас вспомнят и проклянут тот день. Вспомнят запах гари и пороха. Огонь и крики несчастных заложников, которых ваши мертвые приспешники несли с собой подобно знамёнам. Вспомнят одинокую фигуру вИК-Б, окруженную горсткой воскрешенных солдат. Спешу представиться, это был я…
Некоторые пленники боязливо скукожились и опустили лица. Кажется, они и впрямь понимали, о чем говорит этот инквизитор. Да чего уж греха таить, у самого Никиты в сумке примерно треть от всех заработанных денег осталось именно с того злосчастного нападения. Хотя он внем практически не успел принять участия! Обоих упырей, действиями которых управлял инфестат, уничтожили почти сразу, как только они вышли на дистанцию выстрела из«Косы». Но вряд ли бысие обстоятельство могло считаться смягчающим…
Ликвидатор стоял как неподвижное изваяние, отставив подальше разгорающуюся шашку. Одни только зрачки неспешно блуждали по жмущимся друг к другу людям, да химическое пламя оживляло устрашающими отсветами его волевое лицо.
—Вам показалось, что кучка грязных зеленых бумажек с картинками иностранных президентов это достаточная плата за чужие жизни? Поэтому вы ударили нам в спины? Тем, кто всеми силами старался поддерживать на этой земле порядок. Мне не нужны оправдания. Ведь они уже ничего не изменят. Я знаю, что среди вас нет невиновных. Сегодня воздаяние настигнет каждого…
Размашистое движение рукой, и стены зала содрогнулись от пронзительного визга инфестатов, на которых попала струя раскаленного жидкого огня. И вот в этот самый миг надежда пленников на благоприятный исход умерла окончательно.
* * *
Заглушив мотор и выйдя из машины, я крутанул на пальце ключи от своей квартиры. Черт, сколько я уже дома не появлялся? Неделю? Или все-таки больше? Наверное, около двух. Потому что весь запас чистой одежды, которую я прихватил с собой, уже давно израсходовался. Требовалось запустить большую стирку, да поразмыслить над дальнейшими шагами. Москву мы сбратьями прочесали знатно. Уничтожили почти четыре тысячи инфестатов. Вскрыли шесть контрабандных каналов, по которым в столицу перевозили кукол и упырей. Обнаружили и предали огню еще один ковен наподобие рублевского. Но самое главное — я свершил то, что обещал вдове старшины. Все те ублюдки, которые затравливали упырями меня и еесупруга, ответили за свои деяния сполна.
Усиленные нежитью инквизиторы оказались настолько грозным оружием, что заволновался даже президент. Беспокоится, наверное, будто я решу повторить мятеж. Так он ине понял, что мне эти политические игрища до лампочки…
