—Кхм… послушайте, ну всамом деле, вы нарушаете закон…— неуверенно начал офицер полиции, обращаясь ко мне.— Надругательство над местами захоронения — это преступление. И мыпросто не можем…
—Капитан, погребенный тут человек жив,— прервал я его тягомотное блеяние и ткнул пальцем в сторону могилы Изверга.— И высовершаете куда более тяжкий проступок, пытаясь оставить его в земле.
Мои слова, ожидаемо, были восприняты с изрядной долей скепсиса. Эмвэдэшник подслеповато прищурился, вглядываясь в годы жизни, выгравированные на памятнике инквизитора.
—А-а-а… э-э-э… м-м-м…— не сразу нашелся с ответом полицейский.— Знаете, мне кажется очень маловероятным, что после стольких дней… э-э-э… без воздуха можно выжить. Скорее всего…
—Меня не колышет, что тебе «кажется»,— грубовато оборвал я собеседника.— Первый факт тебе озвучили. А вот еще один: «Мы достанем нашего брата в любом случае. И вынас не остановите».
—Но выже понимаете, что нам для пресечения противоправной деятельности придется применить силу,— промямлил капитан.— Вот если бы увас были какие-нибудь разрешения или подтверждения, тогда другое дело…
Служащий в погонах уже практически прямым текстом умолял меня предоставить любые доказательства, лишь бы избежать конфликта. Поэтому я вежливо, но настойчиво прихватил офицера за локоть и отбуксировал его подальше от любопытных глаз сослуживцев и директора.
—А если я скажу тебе, капитан, что точно так же лежал в могиле?— вкрадчиво поинтересовался я.— Что меня зарыли, считая погибшим, а япотом как сраный зомби жрал землю, чтобы выбраться на божий свет…
—Я… э-э-э…— полицейский попробовал осторожно высвободить руку, но ядержал крепко.— Но это же невозможно!
—А вот это возможно?!— моя ладонь метнулась к молнии на куртке, а затем оттянула воротник майки.— Видишь шрам?
—Вижу…
—На что похож?
—Ну-у… он довольно глубокий…— все еще мялся полицейский, хотя ответ был очевиден.
—Он остался у меня после вскрытия,— подсказал я.— Мое тело выпотрошили, как селёдку, а потом набили тряпками и ветошью. И вот такой мясной пиньятой я пролежал сорок дней в гробу под землей. Устраивает тебя такое подтверждение, капитан? Теперь понимаешь, почему мы здесь?
Собеседник вытаращился на меня, словно испуганный кролик. Вероятно, до него начало доходить, кто перед ним стоит. Об инфестатах в обществе гуляло множество разных небылиц. А устраха, как говорится, глаза велики. Потому я, заметив, что служащий дрогнул, добил его последним аргументом. Отпустив майку, я извлек черно-красные корочки инквизиции.
—Нас привело сюда не праздное любопытство, капитан,— понизил я голос еще сильнее.— Мы работаем. И ваша задача помогать нам, а немешать. Вопросы есть?
—Н-никак нет… т-товарищ майор…— пробормотал представитель закона, уткнувшись носом в удостоверение.— Сейчас что-нибудь придумаем…
Полицейский вернулся к своим коллегам и очем-то коротко с ними посовещался. Периодически патрульные косились в мою сторону, но сразу же прятали глаза, замечая, что я смотрю на них. А вокруг, не умолкая, бесновался директор. Метался и орал, требуя выставить нас. Он галдел так шумно и противно, что даже броня моего спокойствия стала постепенно прогибаться и трещать под натиском растущего раздражения.
—Так, гражданин, послушайте!— сунулся к кладбищенскому начальнику полицейский.— Я взял объяснения и обнаружилось, что… э-э-э… ситуация действительно непростая. Есть основания полагать, что… ну… как бы выразиться… придется выкапывать, наверное.
—Ч-ч-чего?!— злобно встопорщил усы старик.— Ты что мелешь, придурочный?! Какой, нахрен, «выкапывать?!» Я сказал, вышвырните их отсюда!
—Пожалуйста, гражданин, сохраняйте спокойствие,— продолжил жевать сопли капитан,— мы сейчас во всем разберемся…
—А нечего тут разбираться! Вот эти вон,— директор беспардонно ткнул пальцем в сторону недобро зыркающих инквизиторов,— тут собираются чёрт-те чё утворить! Разрешение на эксгумацию могу выписать только я! А яего не дам ни при каких обстоятельствах! Всё! Вопрос закрыт!
Пожилой чиновник с вызовом посмотрел на меня. И чуть не выпрыгнул из штанов, когда я невозмутимо отдал приказ своим людям браться за лопаты.
—Эй, мордоворот, ты совсем оглох?!— начальник кладбища подскочил ко мне и крайне смело сцапал воротник моей ветровки.— Читай по губам: «Про-ва-ли-вай от-сю-да!» И холопов своих тоже прихвати! Ты хоть понимаешь, против кого варежку разеваешь?! Я жевам всем жизнь так испорчу, что вы изМосквы впереди электрички побежите! Более того, я ваших жен и матерей найду! Будут стоять у позорного столба перед толпой журналистов и навсю страну каяться за вас идиотов! Да выу меня…
Старик осёкся, стоило мне лишь слегка нахмуриться. Я будто со стороны увидел, как зловещий мрак застилает мой взор. Моя широкая ладонь накрыла дряблую руку директора и без какого-либо ощутимого сопротивления оторвала ее отодежды.
—Еще одно слово,— угрожающе прохрипел я, наклоняясь к лицу пожилого мужчины,— и яиспорчу даже не жизнь, а твое посмертие.
Непроглядная тьма потекла от меня, стелясь по земле. Она распростерлась вокруг на несколько десятков метров. Плыла, как утренний туман, и медленно просачивалась вглубь почвы. Я прикладывал достаточно усилий, чтобы некроэфир не касался живых людей. Поэтому они до последнего момента не понимали, что происходит. Полицейские и работники кладбища боязливо заозирались, лишь тогда, когда со всех сторон послышались шорохи, стуки и похрустывания. Когда погребенные заскребли костями по истлевшим доскам своих гробов.
Вот это уже проняло визитеров до самой печенки. По воздуху разлился такой стойкий и леденящий душу ужас, что я легко мог попробовать его на вкус. Бедный старик побледнел так сильно, что я побоялся, как бы онпрямо на территории своей вотчины коней не двинул. Но пока вроде держался…
—Всем выйти за ограду,— не терпящим возражений тоном приказал я.— Больше предупреждений делать не буду.
Убедившись, что эмвэдэшники и кладбищенские бюрократы меня услышали, я напряг дар и потянул обратно выпущенный некроэфир. Возвращался он менее охотно, нежели рвался к погребенным здесь телам. Но даже так у меня не возникло с этим особых проблем. К тому моменту, когда люди на подгибающихся ногах добежали до своих автомобилей, я уже поглотил остатки энергии смерти.
Ну вот теперь можно быть уверенным, что нам никто здесь больше не помешает…
* * *
Домой я попал только утром следующего… нет, не дня. Понедельника. Все это время мы сУмаром и остальными братьями без устали штурмовали столичные погосты. Воевали с администрациями кладбищ, скалившими зубы похлеще упырей. Договаривались с полицией, которую неизменно на нас спускали. Спорили, угрожали, убеждали. В конечном итоге нам удалось обойти триста двенадцать могил павших инквизиторов. Из которых всего двадцать две отозвались на мой призыв. Сейчас тела этих борцов с нежитью покоились в специально оборудованном помещении. Холодные, бездыханные, объеденные жуками и остальными трупоедами. Но все-таки живые. Дар еще пульсировал в ихостанках. И онже мог вытащить их изнебытия. Единственное, что ему для этого требовалось, это некроэфир. Море некроэфира. Благо, во мне его плескалось столько, что хватит заполнить целый мировой океан. Поэтому я щедро поделился тьмой с погибшими бойцами. А чтобы контролировать их состояние и процесс восстановления тел, приставил к ним в качестве сиделки измененного старшину. И теперь нам оставалось просто ждать…
