–Тогда выплатите остальную ренту за апрель немедленно. Я на эти деньги найду другого виллана, который будет поставлять оговоренное количество молока и без всяких неожиданностей. От тебя же буду ждать ежедневно по крынке молока и творог, сметану, масло в нужных пропорциях.
–Но, госпожа… – начал виллан.
–Семьдесят пять серебряников. Немедленно,– перебила я, не терпящим возражения тоном. Сумма была большая для фермеров, но все же подъемная, если готовиться к этому месяц, то есть постоянно откладывать.
–Но мы же…
–Или собирай вещи и уматывай отсюда, гнида,– рыкнула я, уже не пытаясь сдерживаться. Жена начала причитать, как блаженная. А я вроде и не кричала, но мой голос перекрыл её стенания.– Ты знал, что кроме меня в усадьбе остались только старики и дети! Думал, что если я не поправлюсь, никто и претензии не выставит?
–Простите, госпожа,– он бухнулся коленями в грязь.– Не подумал я… Я бы привез все завтра, клянусь.
–Ты мог послать отпрыска старшого своего предупредить,– возразила я. Глубоко вздохнув, заставила себя все-таки успокоиться, а то уже всю деревню собрали на представлении.– Пятьдесят серебряных оплачивай и телегу с молоком, сметаной и творогом отправляй прямо сейчас в усадьбу.
Если утром дорога была проходимой для телеги, то сейчас ей проехать будет в разы сложнее. И это будет ему уроком.
–Госпожа, прошу не казни, но нет сейчас денег,– мужчин прижал к груди ушанку.– Разреши всё продуктами отдать. Век благодарен буду.
–У тебя было это разрешение, а ты… – сердито выпалила я и обвела взглядом толпу.– Что ж… хорошо. Вернемся к прежнему договору: четыре крынки молока ежедневно, две крынки сметаны, и два килограмма творога. Четыре дня, начиная с завтра привозишь шесть крынок молока, творог и сметану завтра возместишь,– он выдохнул с облегчением.– А в качестве штрафа, до конца следующей седьмицы, будешь привозить крынку сливок. Ежедневно.
–Да на кой тебе так много молока,– послышался вопрос от калитки. Старуха с вызовом посмотрела на меня.
–А это вас не касается, уважаемая,– ровным тоном ответила я. И негромко пробурчала под нос.– Хоть сгущенку варить, хоть купаться в нем буду.
И по удивленному взгляду Вернера поняла, что сгущенку в этом мире не изобрели. А, следовательно, это ещё одна ниша, которую мы можем занять. Интересно, а мороженое здесь есть? В воспоминаниях Кати я подобного лакомства не встречала.
Я уже развернулась обратно к ландо, как увидела ещё одного мужика мнущего в руках шапку. Он нерешительно шагнул вперед.
–Я – Хейк, госпожа. Мой двор вам яйца и курятину поставляет,– торопливо заговорил он. Я нахмурилась, и он ещё ускорился.– Я тоже решил переждать сегодняшнюю оттепель. Но если яйца нужны сегодня, то я прямо сейчас меньшего пошлю. И про курицу я помню. А в качестве извинения я и копчённые окорока в корзину положу. Мы не думали обрекать младших виконтов на голод, правда. Просто не сообразили весточку в усадьбу послать. Не гневайтесь на нас, госпожа.
Оглядела его и Вернера с грязными коленками и медленно кивнула. Сделаю вид, что поверила. Накалять ситуацию сейчас не имеет смысла.
У ландо меня дожидался ещё один виллан в более добротной одежде. Староста. Кати его встречала пару раз, но имя не помнила.
–Светлого дня, виконтесса. Рад видеть вас в добром здравии!– поздоровался он с воодушевлением.– Я – староста Предгорного, Кёрт.
–Я помню вас, Кёрт. И вам доброго дня,– вежливость не бывает лишней.– Хорошо, что вы подошли. Думаю, вы знаете, что слуги разбежались. Вот со дворов, в которых они живут, нужно собрать недоимку в двадцать серебряных. Сейчас.
Это была величина жалования, которые по умолчанию не платили родичи слуг. На личные нужды им ещё выделялось пять серебряных монет. С учетом полного довольствия, плата более чем достойная.
–Но, госпожа…
–Никаких «но». Ренту платят первого числа авансом за месяц. Если никто из родичей не погнал беглецов обратно в усадьбу, значит, все были готовы оплатить эту часть налога. У вас на сбор ровно час. И нет, обратно этих слуг я не приму. Доверия к ним никакого не осталось,– на минуту замолчала, обдумывая, где прождать этот час.– А я пока буду у травницы. Алоис застудился в речке. Они с Роландом неудачно на рыбалку сходили.
–Бывает,– Кёрт улыбнулся.– Так может вам рыбки соленной али копченной презентовать?
Я вопросительно посмотрела на Роланда, который все это время не отходил от меня. Тот пожал плечами.
–Давайте, пару копченных и пару соленных. О цене договоримся,– я скупо улыбнулась.
–Да Всеслышащий с Вами,– отмахнулся староста.– Это будет моя вира за то, что я за работниками усадьбы не доглядел. Всё же за деревенских я отвечаю.
Кивнула, принимая его доводы. И, опершись на подставленную Роландом руку, залезла в повозку. Ноги уже просто заледенели.
–Тим, отвези нас к дому травницы.
По рассказам Торы она жила на окраине деревни, а не в лесу, как я себе представляла. Пока ехали, я с удивлением рассматривала добротные избушки Предгорного. А у меня оказывается вилланы довольно зажиточные. Я думала, что золотой в месяц – это приличная плата за ренту, но видимо ошибалась.
Только один дом выбивался из общей картины – дом травницы. Покосившаяся калитка, прогнившее крыльцо. Причем сама изба выглядела внушительно, но видимо в последние месяцы за ней плохо присматривали. Что ж жители не берегут свою целительницу? Во дворе бегала девочка лет семи, играя с собакой. За ней одним глазом присматривал парень лет пятнадцати. Сам он вполне неплохо колол дрова возле сарайки.
–Доброго дня,– поздоровалась я. Дети ответили вразнобой.– Мне бы травницу увидеть.
–Так вы в дом проходите,– предложил парень.
Уже в сенях было тепло и приятно пахло травами. В дверях же я столкнулась с симпатичной девчушкой чуть постарше Кати.
–Светлого дня. Я к травнице.
–Да, госпожа, я вас слушаю,– отступая внутрь помещения, произнесла девушка.
И тут у меня случился культурный шок. Я всегда представляла травниц иначе. И не увидев дородную даму лет так сорока-пятидесяти, на минуту растерялась, позволяя увлечь и себя и брата за стол.
–Ох, и рано вы поездки затеяли,– заметила она, наливая горячего травяного чая по кружкам. Выглянув в окно, она и языком ещё цокнула.– Да ещё и в открытом экипаже приехали. Ведь ещё вчера вы в горячке валялись.
–А, да, к слову о горячке. Что за сбор ты мне назначила?– спросила я уже по-деловому. Вот только нотаций от этой пигалицы мне не хватало.– И как он должен был помочь от душевной боли?
–Никак,– травница пожала плечами, присаживаясь рядом.– Нет у меня таких лекарств, кроме настоя валерианы и чая с пустырником. А тете Торе я дала жаропонижающий и противовоспалительный сбор, чтобы вы не сгорели.
Я кивнула, были у меня именно такие подозрения. Ведь он прекрасно справился с жаром у Алоиса.
