– Пусти меня!!! – теперь уже я неистово ору, пытаясь вырваться из хватки Дани. – Я оторву этой стремной стерве руки, а потом наживую пришлю к жо…
– Карина, уходи, пока я ее держу, – требует шеф.
– Я никуда не уйду! – возмущенно отвечает Карина, но видно, что ее запал спал. Удивлееео хлопает глазами, глядя нп меня.
– Уходи, иначе я отпущу Лизу.
– Да-да, пусть остается! – ору я и вновь отчаянно рвусь на волю. – Я тоже хочу пообщаться. Су-у-у…
Даня закрывает мне рот рукой.
Карина молча ушла под мое выразительное мычание, только после этого меня немного отпустило. Сама не понимаю, что на меня нашло. Хотела ведь вообще потихоньку уйти. Как с цепи сорвалась, только подумав о том, как сейчас может быть больно Церберу.
Даня убирает рукк с моего лица.
– Ну все, пусти, я спокойна, – говорю я, выкручиваясь из ослабевшей хватки шефа. Иду собирать разлетевшиеся детали часов. – Думаю, можно еще это будет как-то собрать и починить.
Краем глаза наблюдаю, как босс закрывает дверь приемной на ключ. Надо было это до прихода Карины вообще-то сделать, но что уж теперь. После Даня сразу идет ко мне.
– Оставь это, – говорит начальник, беря меня за руки и вынуждая выбросить собранные детальки часов. – Давай просто посидим.
Цербер утягивает меня на диван, крепко обнимает, положив голову на макушку, и о чем-то думает.
– Все плохо, да? – уточняю я вслух.
Глава 43
Глава 43
Начальник не торопится отвечать. Значит да, плохо.
– Нам, наверное, все же придется расстаться, – задумчиво произносит босс. – Постараюсь что-нибудь придумать, но тебя во все это тянуть не буду.
– Ну что самое плохое может случиться? Тебя вывезут в лес за долги? Посадят в тюрьму?
– Думаю, живой и здоровый я все-таки больше пригожусь. Что-то вроде личного рабства можно ожидать. За себя я меньше всего переживаю. Больше волнует судьба доверившихся мне людей.
– Совсем-совсем ничего нельзя сделать?
– Постараюсь, что-нибудь предпринять. Знаешь, вроде бы все плохо, но в данный момент, на удивление, чувствую себя хорошо, правильно и свободно. Все-же эта двойственная ситуация меня тяготила. Давай отвезу тебя домой. Ты еще хочешь домой или пойдешь на корпоратив?
– Да ну нет, какой корпоратив? А часы будешь пробовать чинить?
– Не буду. Пусть прошлое останется в прошлом. В первый момент я расстроился, но твоя реакция очень успокоила, было очень приятно осознать, что я для тебя не так уж безразличен. До этого мне казалось, что ты только позволяешь с тобой быть. А вещи не так важны, главное память.
– М-да, ситуация. Ну а может к отцу моему обратимся? Ты же с ним дружишь.
– Нет, только не к нему. С меня достаточно чьих бы то ни было отцов. И ты, пожалуйста, ничего ему не говори.
– Ну не знаю, это глупо. Речь ведь не только о тебе.
– Лиз, не надо.
Пожала плечами. Не надо, так не надо.
Мы еще так немного посидели в обнимку. Было странное ощущение, как после уже случившегося апокалипсиса. Все плохо, но все уже случе случилось, но надо как-то жить в этой новой реальности.
Стали собираться. Даня сказал, что ему надо к себе домой, посидеть за компьютером. Хочет попробовать выделить из оборота хотя бы часть финансов и, когда ему позвонит отец Карины, договориться о рассрочке выплат.
Перед тем как уйти, взяла веник и совок и прошлась им по всему полу. Все, что удалось сгрести и найти незаметно для шефа вместо мусорки вывалила в ящик рабочего стола. Потом попробую хотя бы с этим разобраться.
Садимся в машину Цербера каждый в своих мыслях. Шеф заводит авто.
– Я домой не поеду, – заявляю безапелляционно.
– Куда тебя отвезти? – уточняет Даня.
– К себе вези.
– Лиза, нет, я уже сказал, что не хочу тебя втягивать во все это, – напряженно произносит Цербер, стискивая с ним кулаки. В данный момент спорить с ним неохота.
– Ой, ну ладно тебе, – демонстративно с ленцой потягиваюсь, в красивой позе, зеваю сладко и бросаю на начальника лукавый взгляд из под ресниц. – Хуже от того, что я сейчас с тобой поеду, не будет. Устроим, так сказать, прощальную невероятную ночь, которую ты будешь вспоминать долгими холодными вечерами в рабстве у папы Карины.
Цербер хмыкает, но не спорит, выруливает со стоянки.
Когда приехали к шефу, про ночь любви никто не вспомнил. Цербер сразу заперся в своем кабинете, а я сначала погуляла по квартире, осматриваясь, словно в первый раз. Вот теперь совершенно другие ощущения. Чувствую себя здесь спокойно и вроде как на законных основаниях. Правда, наверное, квартирку у шефа скоро заберут, ну да ладно.
Попыталась сделать для себя несвойственное – приготовить настоящий ужин, а не разогреть что-то купленное. Получилась подгорелая яичница, что для меня вообще прогресс. Пробовать, правда, не рискну.
Сварила кофе, выложила яичницу красиво на тарелку, прикрыв все ее подгоревшие части овощами и зеленью. Отнесла этот кулинарный шедевр Дане. Цербер, хоть и был проностью погружен в свои мониторы, почувствовав запах угольков, отвлекся и с удивлением воззрился на принесенный мной ужин.
– Это откуда? – живо интересуется Цербер, поддевая вмлеой помидорку и отправляя ее себе в рот. – Я не заказывал еду.
– Это я приготовила, – с гордостью отвечаю я.
Высоко подняв в изумлении брови, Даниил с еще большим интересом продолжает пробовать блюдо.
– Очень вкусно!
– Да ладно, не ври, – хмыкаю я и довольная ухожу, чтобы шеф больше не притворялся и смог спокойно выбросить подгорелыша в мусорку.
Уснула в итоге одна, вольгоино расположившись в просторной спальне. Даня пришел только под утро. Кажется, всю ночь не спал, но все равно, вместо того чтобы лечь и отдохнуть, разбудил и устроил нам незабываемое прощальное утро.
Потом Даня куда-то засобирался, мне вручил запасные ключи, велел отдыхать, а сам куда-то уехал, намекнув, что вернется вряд ли быстро, хорошо, если к вечеру.
Да-а, у нас уже была одна единственная ночь, теперь в копилке прощалтнон утро.
Долго отдыхать не стала, ввпила кофе, собралась, да и поехала домой. У меня там кошка беременная, некормленная – с холодами, Фурия все чаще предпочитает отсиживаться дома, да и с животом, наверное, особо не попрыгаешь.
Накормила свою пушистую красавицу, перерделась, а потом набралась решимости, глубоко вдохнула, выдохнула и позвонила отцу.
Надо же, ответил на вызов, еще и довольно быстро для него.
– Папочка, привет, – елейным грорском завожу я разговор. Все, теперь я самая послушная дочь во всем мире.
