Мой шеф улыбнулся.
– Я заметил, ты говоришь именно о внуке, наследнике, приемнике. Предположим, я соглашусь. Причем один только раз, чтобы ты больше не доканывал меня из раза в раз этим вопросом. А вдруг родится девочка?
– Плохо, конечно, – мрачно ответил Крамер-старший. – Но хоть так. Тогда придется зятька достойного подбирать ей в пару, и чуть ли не с колыбели растить, как своего.
М-да… Больше слов нет. Хотя, может это я просто причуды богатых не понимаю, а так все нормально?
– Извини, отец, мне пора, – шеф демонстративно начинает подниматься из-за стола.
– Да стой ты! Сделаешь мне внука, я не только от тебя отстану, но и отдам четверть своего состояния.
О, надо же. Босс задумался. Что-то мне подсказывает, что речь идет об очень больших деньгах.
– Треть. И так и быть, я готов подумать и рассмотреть твоих кандидаток. Однако это еще не означает, что я соглашусь, и если мы все-таки договоримся, договор будет на моих условиях.
– Треть – слишком много, ворчливо произнес Матвей Савельевич.
– Тогда мне пора…
– Стой! Ладно. Но как тогда я внука буду содержать?
– Оставшегося тебе с лихвой хватит, чтобы без проблем содержать еще хоть сотни внуков.
ГЛАВА 17
В общем, посиделки у Крамера-старшего продолжаются. Еду убрали, и вместо нее теперь на столе лежит множество пухлых папок. Давид открывает одну за одной, придирчиво оглядывает фотографии кандидаток в будущие матери, и читает их анкеты.
Мне тоже интересно, так что тоже украдкой рассматриваю фотографии. На фото все девушки очень молоденькие, модельной внешности, и преимущественно в купальниках. Ну да, товар лицом надо показать.
В какой-то момент Матвей Савельевич вышел из столовой. Мы с Давидом остались наедине, и я не удержалась.
– Шеф, берите эту, – насмешливо произношу я и тыкаю пальцем в одну из раскрытых папок. Там на фото изображена эффектная блондинка.
– Почему именно ее? – вяло полюбопытствовал начальник.
– Ну как, вам ведь для чего девушка нужна? Для родов. А тут у нее и бедра широкие (говорят, это способствует успешному разрешению). И грудь, смотрите, какая. Во! Молока наверняка много будет. Знаете, грудное молоко детям о-очень полезно.
Внаглую беру одну из еще не просмотренных папок и открываю ее.
– О-о-о… Нет! Забудьте про блондинку. Выбирайте вот эту. Рыженькую. Грудь, пусть и маленькая, но сейчас и молочными смесями детей спокойно кормят, и ничего, нормальные вырастают. Бедра, конечно, узковаты. И лицо мне особо нравится. Но она рыженькая! Представляете, как это будет мило, если у вас родится рыженький малыш.
Крамер нехорошо прищурился, наклонился ко мне, и вкрадчиво произнес:
– Это все незнакомые мне девушки. Я бы предпочел сделать матерью своих детей, ту, которую уже знаю, и в ком уверен. Может, вас? Вы ведь подходите по всем затребованным параметрам.
Потеряла дар речи. Душа ушла в пятки. Нет-нет-нет!
Ответить ничего не смогла, да и не успела бы.
– Если она подходит по заданным мной параметрам, то пожалуйста, можешь взять и ее, – раздался за спиной довольный голос Крамера-старшего. Подслушал, видимо.
Мать моя, женщина! Спасите!
– Подходит, – Давид смотрит на меня хищно и одновременно насмешливо. Пришла его пора веселиться.
– Не подхожу, – севшим от страха голосом произношу я.
– По какому параметру? – скрупулезно интересуется Матвей Савельевич.
Паникую и лихорадочно ищу ответ.
– Я не девственница! – наконец, нашлась я.
Сердце бешено стучит в груди. Тот еще адреналин.
Босс перестал насмешливо улыбаться и очень серьезно спросил:
– С кем и когда вы успели невинности лишиться?
– Развела руками. Ничего я Давиду по этому конечно же не отвечу, обойдется.
– А если проверю? – почти угрожающе, Тихо произнес босс.
Тогда точно ниокакой девственности идти не будет, после таких-то проверок.
Я уже вся взмокла. Мечтаю, чтобы все поскорее закончилось и уехать из этой страшной усадьбы.
– Нет-нет! Нужна только девственница, – встрял Крамер-старший в диалог.
Активно киваю.
– Правильно, Матвей Савельевич. А еще у меня аллергия есть… и в детстве была очень болезненным ребенком. Здоровье шалит, – продолжаю сочинять я.
Крамер-старший поморщился и вновь куда-то ушел.
Пронесло, кажется.
– На что это у вас аллергия? – весело поинтересовался Давид. Смешно ему, а у меня чуть инфаркт от таких шуточек не случился.
– Кажется, на людей, – выдохнув, произнесла я.
Когда, наконец, мы уехали из дома Крамера-старшего, почувствовала небывалое облегчение. Тем не менее, задумалась об увольнении, но вспомнила, что мне нужны деньги, стаж, опыт, и трудовой договор будет разорвать очень трудно.
Только в машине стало немного потряхивать после пережитого нервного напряжения. Давид, кстати, из тридцати с лишним кандидаток, выбор всего пал на пятерых. Придирчивый. Причем среди этой пятерки и “моя” избранница – блондинка с широким тазом, и рыженькая. Ага, прислушивается когда мне шеф. Могу начинать собой приперся. Только не хочется.
– Давид Матвеевич, а вы это там серьезно насчет моего материнства, или шутили?
– Почему бы нет?
– А как же ваше обещание насчет отсутствия интима?
– Отсутствие интима в работе время, а то были бы уже наши личные отношения.
Л-логика. Причем дьявольская.
Но я, на свой страх и риск, продолжаю осторожно расспрашивать:
– То есть будучи в гостях у отца, вы рассматривали меня, как потенциальную мать своих детей?
– Скажем так. Я не собирался этого делать, но вы меня спровоцировали, тем, что опять влезли туда, куда вас не просили. Ну а раз влезли, то будьте готовы быть во все втянутой. Полагаю, вы ничем не хуже найденных моих отцом кандидатов, однако я не совсем понял, что там насчет вашей невинности, но уверен, вы это сказали только ради того чтобы вывести себя из списка возможных претенденток.
Впервые за всю жизнь почувствовала настоятельную потребность найти себе мужчину и уже наверняка стать женщиной. Во избежание, так сказать.
– Молчите? Очень странно. Но вам не стоит так переживать. Насильно вас никто бы не заставил становиться матерью. Поверьте, это дело исключительно добровольное.
Угу, будем считать, что я поверила.
Что самое интересное, Крамер довез меня прямо до дома, с любопытством оглядел вполне обычный обшарпанный старый подъезд. Почему-то стало немного стыдно за внешний вид своего жилища, хотя я тут совершенно не при чем.
