—А чего он раньше не выходил с Матвеем на прогулки?
—Некогда, работает много.
—Ну, да, мой тоже.
После того, как все возможные дела на площадке Матвей переделал, мы пошли в парк. Мальчик все время опережал, так как Коуч рвался вперед, а мы с шефом спокойно плелись позади, наблюдая за тем, как Матвей, забыв обо всем, весело играет вместе со щенком. Я старалась не замечать, что с нами из двора дома вышло еще с десяток охранников, зорко следящих за периметром. Кажется, босс опасается, что дедушка Матвея еще не сдал своих позиций. Я тоже периодически тревожно оглядываюсь, но не из-за Крамера-старшего, которого я в глаза не видела, а из-за младшего члена этой ядреной семейки. Что-то мне подсказывает, что император все же захочет мне испортить последний выходной день. Впрочем, вот прям сдалась я Давиду, чтобы он меня караулил где-либо. Скажет, ну, не хочет похищаться, и фиг с ней, я себе получше жертву найду.
Мне так понравилась прогулка, что прямо-таки жалко было уходить домой. У меня давно не было уже ничего такого приятного в душе, словно я вновь не одинока, словно рядом есть близкие, которым я нужна. Да и тут я, конечно, больше выдумываю. Для этой семьи я никто. Случайная няня на выходные, эпизод, который вскоре забудется.
Дома оголодавшие мужчины быстро уничтожили обед и отправились в детскую собирать железную дорогу. Я заикнулась про обеденный сон для Матвея, но разве тираны слушают всяких там Белоснежек. Меня вовлекли в процесс, и втроем мы с большим энтузиазмом монтировали рельсы, а потом с восторгом запускали по ним паровозы. Я словно вновь в детство окунулась. Когда, казалось бы, Матвей и Владимир наигрались, Тривэ увидел квадрокоптер, и все — без испытаний никуда. Мне тоже стало любопытно, но не столько запуск игрушки, сколько выход на крышу, куда шеф сразу предложил отправиться для запуска игрушки.
Крыша и вид с нее захватили воображение — прямо в центре нечто вроде зимнего сада под стеклянным куполом, внутри которого настоящие джунгли и буйство красок. Пол выложен красивой плиткой, по периметру кадки с вечнозелеными карликовыми соснами, отчего даже в это время года крыша не кажется унылой и серой. Я словно вышла погулять в парк. А вид! Боже, какой вид! Я замерла, прислонившись в защитному стеклянному ограждению, и вообще забыла на время обо всем. Красотища. С этой стороны как раз видны высотные офисные стеклянные здания, в одном из которых я работаю. Здания весело поблескивают на свету. У моих ног вечно неспящий город огней и надежд. Меня этот он уже пленил. Сейчас мне кажется, что нет ничего невозможного, особенно здесь. Ни капли не жалею о том, что переехала. Сейчас понимаю, что прежний дом для меня стал болотом. Я там не то что не развивалась — тонула.
Почувствовала, как меня взяли за руку. С удивлением поворачиваю голову и вижу Матвея. Это мальчик вложил доверчиво свою маленькую ладошку в мою руку, но смотрит ребенок не на меня, а на город. И опять эта недетская серьезность на лице и во взгляде. Маленький взрослый человек, уже успевший за свою короткую жизнь потерять маму и чуть не лишиться папы. Присела на корточки и обняла Матвея, вновь стараясь передать мальчику всю тепло, что у меня есть. Так хочется отогреть малыша, но для этого у меня слишком мало времени, да и нет у меня на это права. У Матвея есть отец, и я уверена, постепенно Владимиру все же удастся пробиться к ребенку.
—Запуск игрушки, видимо, на потом откладываем?— раздался за спиной бархатный голос шефа.
Владимир присел возле Матвея. Я отпустила мальчика и лишь немного направила в нужную сторону. Ребенок неуверенно потянулся к папе, который тут же его обнял. Это мир, это прощение.
У меня самой опять глаза на мокром месте. Беру крутящегося возле ног Коуча за ошейник и собираюсь уйти, чтобы дать возможность папе и сыну побыть наедине. Владимир бросил на меня благодарный взгляд. Ушла.
Заперлась вместе со щенком в своей спаленке. Ем найденную в сумке заначку в виде шоколадки, чешу Коучу живот. Это я так стресс заедаю. На душе тепло и в то же время грустно. Светло от того, что рада, что у отца и сына все налаживается. Грустно от того, что поняла — одна я быть все-таки не хочу. Всего одни выходные рядом с маленьким ребенком, и моя ледяная броня вдребезги. Буду бороться. Пройду все необходимые обследования, полечусь. Может, еще есть шанс. Хочу такого же милого малыша, как Матвей, или малышку. А лучше вообще двойню или тройню, и не важно, какого пола.
Глава 19
—Шеф, я домой.
—Нет.
—Уже вечер. Мне надо.
—Мария, я же вам сказал — нет.
Злюсь.
—Ну что вы меня здесь, запрете, что ли?
—Сама по себе идея неплоха. Начинаю понимать, почему Крамеры так любят у себя всех запирать.
—Владимир Витальевич, не смешно. Мне домой надо. К завтрашнему рабочему дню подготовиться. Ну и вообще, у вас тут, конечно, хорошо, но дома лучше.
—Чем это лучше?— босс недовольно прищурился.— Мария, скажите уж честно, что ночь хотите провести в компании Давида, я все пойму.
—Нет!
—Тогда оставайтесь до завтра. Так и быть, заедем за необходимыми вам вещами. Повар сегодня обещал какой-то фееричный ужин устроить. Сможете в бассейне поплавать с Матвеем и в сауне погреться. Бассейн уже с утра нагревается. Оставайтесь.
—Я не могу.
—Да почему?
—Не хочу.
—Мария!— произнесено очень грозно. Плетки только не хватает для максимального эффекта.
Смотрю на шефа упрямо и молчу. Поеду и все. Владимир и без меня отлично с мальчиком справится, контакт найден, им полезно побольше бывать вместе. А я не хочу сильно привязываться. И так, чувствую, весь вечер и ночь проведу в тоске и печали.
—Поеду.
—У вас какая-то еще встреча на вечер запланирована, может, поэтому вы так рветесь домой?
—Может быть,— уже готова что угодно говорить, чтобы этот Тиран отстал.
Взгляд Василиска заледенел и стал и вовсе страшен.
—С кем?
Взгляд шефа мне настолько не понравился, что решила коллег не подставлять.
—С соседкой договорилась вместе посидеть, чай попить.
Теперь Тиранище смотрит иронично. Не верит. И тут подошла тяжелая артиллерия в виде Матвея. Мальчик взял меня за руку и просто снизу вверх заглянул в глаза.
—Ладно,— ворчу недовольно.— Остаюсь.
Отец и сын хитро переглянулись. Хм.
За вещами не поехала, просто выстирала, а потом погладила пятничный костюм. Остаток вечера прошел замечательно: все заявленные пункты воскресной программы Василиск выполнил. Правда, мне было очень хорошо и комфортно, а так легко и привыкнуть.
Утро понедельника — это тяжко. Вставать мне раньше, чем Василиску, который обычно задерживается на час. Пока собиралась, думала, что же не так. Вроде бы обычное утро, я иду на работу, но нет. Даже села на кровать и надолго задумалась. И тут до меня дошло — я не хочу на работу! Впервые за очень долгое время я по-настоящему не хочу идти на работу. Уже многие годы, даже если было лень, я все равно шла в офис, как на праздник. Главным образом потому, что дома не было ничего интересного. А сейчас все наоборот. Я ловлю себя на мысли, что хочу остаться тут, хочу пойти с Матвеем погулять, хочу съездить с ним в планетарий, поскольку мальчику очень нравятся звезды и космос, еще можно было поехать в океанариум и… да у меня полно мыслей и идей. И в этом невероятно комфортном доме, больше похожем на маленькую самодостаточную крепость, я бы с удовольствием еще осталась.
