Впрочем, ее выразительное молчание ничего в раскладе не меняло. Не трогал гастарбайтеров Виктор отнюдь не из любви к соседке. Просто он выгодно обменял эту информацию. Он донес ее до ушей и сердца местного участкового. Тот прижал гастеров в углу и за слегка прикрытые глаза получал с них сведения о том, что происходит в диаспоре на его участке. И докладывал об этом уже самому Виктору. То есть «околоточный» получал инфу «с земли», а то, что находилось выше его компетенции, сливал следователю по особо важным делам Следственного комитета, коим Виктор Макаров и являлся в свободное от секса время.
И таких источников информации, часто не очень официальных, а иногда и не очень законных, у Виктора имелось много.
Непосредственный его начальник, Василий Романович Васильев, или Вася-Вася, как его звали за глаза подчиненные, а иногда и вышестоящие, такого метода работы не одобрял. Он много раз отчитывал Виктора за агентурную самодеятельность. Мол, сотрудники Следственного комитета должны быть чище и непорочней священников. Ибо стоят они на страже закона, а получение информации сомнительными методами не только ведет к развалу дела в суде, потому что такие доказательства суд не примет. Но и развращает юные и неокрепшие души следователей, внушая им порочные мысли об их исключительности и надзаконности. И вообще, агентурная работа и «бегание ногами по земле» — это удел полицейских оперов, но никак не «важняка» из СК. «Важняк» должен работать головой. А хочешь приключений на свою задницу — так я тебе, мол, быстро направление в райотдел выпишу.
Угрозы эти выглядели наивно. Особенно учитывая, что Макарова уже пытались сманить на вышестоящую службу, чему Вася-Вася резко и громко воспротивился. Говорят, прямо в кабинете шефа топал ногами и орал во все горло, что такими кадрами не разбрасываются, и если «они» хотят, то пусть своих выращивают. А Макарова ждет торная дорога через кресло самого Васи-Васи, с остановкой в кресле шефа, прямо в кресло начальника Комитета, а то и повыше. Сомнительная, конечно, характеристика, если смотреть из кресла шефа, в которое Вася-Вася прочил Виктора. Но в результате его так и не отдали, оставив в Управлении.
Стоило ли удивляться, что и эту информацию с подробностями Виктор получил, применяя тот самый агентурный и не очень законный метод? Так что ссылки в райотдел Виктор не боялся.
На прикроватной тумбочке завибрировал смартфон. Блондинка пребывала в том состоянии, когда не услышишь даже воя сирены воздушной тревоги. Виктор, не прекращая возвратно-поступательных движений, провел над экраном смарта ладонью, активировав вызов на громкую связь.
—Макаров, ты?— раздался голос Васи-Васи.
—Я, Василий Романович,— подтвердил Виктор.
—Ты где? Что происходит?— насторожился начальник. Видимо, расслышал в динамике тяжелое дыхание и поскрипывание кровати.
—Спортом занимаюсь, Василий Романович, делаю отжимания. На вторую сотню пошел, между прочим.
—А-а!— успокоился Вася-Вася.— Ты там не шибко усердствуй. Я чего звоню — напомнить, что через час это… занятия по рукопашному бою с последующим зачетом. Не дай бог опоздаешь или, тьфу-тьфу, прогуляешь — прощайся с премией. Понял меня?
—Я понял тебя, не бей меня,— процитировал Виктор слова Иешуа Га-Ноцри из «Мастера и Маргариты».
—Чего?— не понял Вася-Вася.— Ты чего несешь?
—Все хорошо, Василий Романович. Я буду и не опоздаю.
—Ну, то-то. И силы береги.
Блондинка издала приглушенный стон. Это был сигнал, что через пару секунд она взорвется.
—Что там у тебя?— снова насторожился шеф.
Но Виктор быстро махнул ладонью над смартфоном в обратную сторону, разрывая связь.
И вовремя. Через мгновение блондинка заорала, словно Медея, убившая собственных детей. Соседке будет о чем поразмышлять на досуге и чем поделиться с подругами по двору. Виктор закрыл глаза, вбил в тело блондинки последнюю сваю и позволил себе кончить, издав легкий рык. Блондинка обвила его ногами, обхватила шею и вжалась изо всех сил. Ее тело, особенно чресла, мелко дрожало, время от времени содрогаясь в судорогах.
Наконец, судороги стали реже, потом прекратились вовсе, ноги и руки блондинки разжались, и она обессиленно отвалилась на смятую простыню. На лице ее разливалось выражение, как у кошки, которая километр бежала за мышью, но потом все же поймала ее и сожрала.
Макаров встал, встряхнул плечами. Забыл совсем про сегодняшний зачет. Надо было бы действительно силы поберечь.
—Сволочь ты, Макаров,— сыто простонала блондинка.— Разговаривать по телефону во время секса — это подло.
Виктор ухмыльнулся.
—Но как же ты трахаешься, скотина!— Блондинка мечтательно закрыла глаза.
—До завтра останешься?— поинтересовался Виктор, натягивая джинсы.
—Да.
—Тогда закажи что-нибудь поесть, в холодильнике пусто. Вернусь часа через четыре. Если повезет.
Блондинка уютно свернулась в постели Макарова, явно намереваясь поспать. Виктор подошел к двери, открыл ее и обернулся на пороге.
—Кстати, как говоришь, тебя зовут?
Виктор молниеносно закрыл дверь. Услышал, как с той стороны по ней стукнуло что-то тяжелое. Кажется, туфлей запустила. Виктор ухмыльнулся и стал спускаться по лестнице. Лифта он не признавал. Всем он говорил, что так поддерживает себя в тонусе. Не признаваться же, что перспективный следователь-важняк Следственного комитета страдает от клаустрофобии.
02
Занятия по рукопашному бою проводил майор из спецназа Главного разведуправления Генштаба. Причем в самом спецназе он был не каким-нибудь боевиком-головорезом, а тоже инструктором по рукопашному бою. Очень интересный и колоритный персонаж. Чуть выше ста семидесяти сантиметров ростом, он будто бы целиком состоял из жил и сухожилий, обвивавших его тело, как пеньковые веревки. Иногда казалось, что в нем и мышц-то нет.
В Управлении, где служил Макаров, народ подобрался большей частью молодой и спортивный. Виктор и сам на физическую силу не жаловался и поначалу поглядывал на спецназера с высоты своих ста восьмидесяти пяти с легкой иронией. До первого практического занятия.
В тот день, завершив знакомство с группой, майор, не мудрствуя, предложил следакам повязать его. Причем, впятером. В пятерку захвата попал и Макаров со своим напарником Серегой Носовым. В том вообще было за сто девяносто. Следаки переглянулись немного смущенно — нападать впятером на невысокого и худощавого инструктора было как-то даже неудобно. Они двинулись вперед. И через пару секунд уже лежали на ковре, растирая ушибы, которые грозили в ближайшее время превратиться в сочные полноценные гематомы.
Тогда они рассердились. Но стало еще хуже. К злости вскоре примешались обида, унижение и недоумение. Майор проходил сквозь них, как волк проходит сквозь овечью отару. Он не дрался с ними, не расшвыривал, даже не бил. Он их резал. Только делал это голыми руками. Жестко, хладнокровно, методично, молниеносно и как-то буднично. А главное — не оставлял им ни единого шанса на сопротивление, как волк не оставляет шансов даже самому здоровенному барану. Движения майора были быстры, скупы и экономны. Никакой красоты, чистая дистиллированная функциональность. И еще было очень обидно оттого, что Виктор прекрасно видел — майор работает не то чтобы вполсилы, но он не делает и половины из того, что мог бы сделать. Он щадил пятерых здоровых тридцати-сорокалетних мужиков, потому что мог сделать из них сочащийся кровью фарш в течение пары секунд.
