—Возятся еще,— вздохнул Носов.— Но вроде потихоньку дело к концу движется. Трансвестита нашего уже упаковали и увезли.
—Слушай сюда, Серега. Мы вычислили Скрипача.
—Что?— В голосе Носова смешались недоверие и возбуждение.— Ты уверен?
—Доказательства собрать — это уже наша с тобой задача. А сейчас его надо брать.
—Круто! Куда ехать?
—Ирочка сейчас сообщит адрес. Но это рядом с тем самым парком. Поскольку ты сейчас являешься старшим группы по этому делу, срочно заказывай группу захвата. Лучше просто местных оперов, чтобы время не терять. Как только договоришься — выдвигайся на адрес. Я туда своим ходом доберусь. Подождите меня неподалеку от адреса, вы к нему намного ближе меня. Главное, не упустите.
—Погодь, а кто хоть это?
—Слепой скрипач.
Носов помолчал несколько секунд, а потом настороженно поинтересовался:
—Витя, ты как себя чувствуешь? Голова у тебя в последнее время побаливала, помнится…
—Я отвечаю за свои слова,— огрызнулся Макаров.— Даже если это не непосредственный убийца, то совершенно однозначно знает его и близок к нему. Так что сначала берем, потом разбираемся.
—Понял тебя. Выдвигаюсь.
—Стой!
—Чего?
—Серега, запомни — это твое дело. Пока не возьмем Скрипача, Васе-Васе обо мне ни слова. Иначе он нам все запорет своей перестраховкой.
—Понял, не дурак,— хмыкнул Носов.— Давай, поторопи Ирочку с адресом, а я закажу кавалерию.
20
В пробку Виктор встал буквально через минуту после того, как тронулся. Пробкофобией он не страдал и к стоянию в заторах обычно относился философски. Но не сегодня. Сегодня он просто физически ощущал, как время ручейком утекает между пальцев.
Вскоре позвонила Ирочка, сообщила домашний адрес слепого скрипача. Виктор еще раз попросил ее сосредоточиться на углубленном изучении самого музыканта и его окружения, насколько это возможно с помощью закрытых баз МВД и Следственного комитета. Потом перезвонил Носову, передал адрес. И пожалел, что на месте Ирочки сейчас не Миша Лерман. Звонить тому было бесполезно. Он работал над Эльвирой Кононовой. А два дела зараз Миша делать не мог в принципе. Как он сам говорил — у него в мозгу однозадачный процессор, и если ему поручить второй поток информации, он просто зависнет и не выполнит ни одного. Оставалось надеяться на способности Ирочки.
Тревога не отпускала. Разговор с майором Снежковой уже забылся, но ощущение того, что случится что-то неприятное, не проходило. Да еще эти пробки, выматывающие нервы! Вырвавшись из одной, он тут же попадал в другую, словно невидимый недоброжелатель вел его по всем забитым дорогам. Рабочий день кончился, и москвичи — клерки и офисные «манагеры» — дружно ломанулись домой, намертво закупорив все транспортные артерии города и даже его мелкие кровеносные сосуды.
Носов доложил, что вместе с группой захвата уже прибыл на место, а Виктор не проделал еще и половины пути. Снова тренькнул телефон. Ирочка. Ну наконец-то! Макаров включил телефон на громкую.
—Докладывай,— ровным голосом распорядился он, стараясь, чтобы охватившее его раздражение никак не проявилось в интонации. Ирочка — существо ранимое, к тому же она и так сейчас расстроена тем, что ее не взяли на операцию.
—По нашим базам на него практически ничего нет. Бывший музыкант симфонического оркестра, первая скрипка. Пятнадцать лет назад попал в ДТП, получил обширную черепно-мозговую травму, после чего потерял зрение.
Голос Ирочки был монотонным, она явно читала оперативно подготовленную и скомпилированную справку. Прилежная девочка.
—С тех пор в поле зрения органов почти не попадал, вел законопослушную жизнь.
—Почти?
—Да, почти. Три года назад, когда была эпопея с выдворением уличных музыкантов с улиц города, его дважды задерживали за незаконную предпринимательскую деятельность. Если помните, тогда такое шили всем, кто музицировал без регистрации патента. Потом кампания затухла и на него перестали обращать внимание. Кому нужен в обезьяннике слепой музыкант? Не дай бог чего — не отпишешься.
—Что еще?
—Да так, мелочи.
Голос Ирочки странно дрогнул. Виктор понял, что она что-то раскопала, но хочет подать это поэффектней.
—Мелочи — неинтересно,— подыграл он ей.— Ну да ладно, выкладывай, я все равно в пробке стою.
—Оба раза из обезьянника его забирал один и тот же человек. Даниил Ольшевский. Я от нечего делать копнула под него. Человек в высшей степени интеллигентный. Я бы сказала — околомузыкальный.
—В смысле?
—Он занимается изготовлением деталей музыкальных инструментов. Штучный товар. Очень дорогой. К нему очередь из музыкантов топ-уровня стоит.
—И что же он изготавливает?— затаив дыханием, поинтересовался Виктор.
Ирочка выдержала паузу, но все же до «мхатовской» ей не хватило терпения.
—Струны.
Внутри все поджалось, завибрировало. По рукам пробежала холодная дрожь. Если бы на загривке Макарова росла шерсть, она встала бы дыбом. Он почуял цель.
—Ты прелесть, Ирочка. Когда я вернусь, я тебя зацелую до смерти. Еще что-то?
—Да, еще одна мелочь,— голос Ирочки потеплел. Виктор почти увидел, как покраснели ее щеки.— Даниил Ольшевский — активный член клуба «Арахна».
—Арахна?— переспросил Виктор.
—Да. Этот клуб объединяет любителей редких видов пауков. Он разводит пауков.
Виктор машинально ткнул ногой в педаль тормоза. Сзади возмущенно загудели.
—Где он живет? Ты выяснила, где у этого паука логово?
—У него мастерская на Плющихе, в подвале, пятнадцать минут пешком от нас. Ой, извините…
—Что?— не понял Виктор.— За что извинить?
—Это я не вам.
У Виктора в ушах появился тонкий звон, а в висках застучало.
—Эй, постой. Ты где сейчас? Ты в Управлении?
—Нет, я на Плющихе.
—Что?!— заорал Виктор.— Ты что задумала? Стоять!
—Все нормально, Виктор Иванович. Берите своего скрипача и не волнуйтесь. Я же не дура. Я не собираюсь его задерживать или что-то в этом роде. Но нам нужны зацепки. Прямых улик против него нет, постановления на арест и обыск нам за красивые глаза не дадут. Представлюсь сотрудницей районной управы. Зайду посмотреть что к чему. А потом уже вместе спланируем задержание.
—Ира! Ира!
—Что, Виктор Иванович?
Виктор не ответил. Пытаться ей сейчас запретить совать голову в смертельную ловушку просто бесполезно. Не сработает ни приказ, ни убеждение, ни логика, ни обман. Если женщина решила — она сделает. Нужен какой-то другой ход.
