Виктор вздохнул. Тот, кто сейчас руководил его действиями, сидя в его голове, именно такой. Убить и умереть. Но лучше убить. Он активно не нравился Виктору, но у него была лучше реакция. Поэтому говорить «что ж я наделал» приходилось всегда вслед. Это не могло не беспокоить. Но и следовало признать, что этот второй Виктор подготовлен просто превосходно. Вот только уступать ему свое место настоящий Виктор не собирался.
—А знаете,— сказал Данишевич,— есть один человек, который может рассказать вам об этом эксперименте гораздо больше меня.
—И кто же это?
—Мы его называли «Мозгоправ». Он руководил группой психологии. Тогда он с нами, молодыми специалистами, не особо контактировал. Мы сошлись ближе гораздо позже, лет десять назад. Он уже пожилой человек. Но он работал с детьми непосредственно. Значит, он должен знать не только что с ними делали, но и зачем. А это, как мне представляется, гораздо более важный вопрос.
—Вы правы, Лев Борисович!
Данишевич написал на бумажке адрес некоего Петра Андреевича Басаргина. Тот обитал также за городом. Судя по всему, Москва скоро станет мегаполисом юнцов. Народ, накопивший жизненный опыт, всеми правдами и неправдами старался вырваться из каменной ловушки.
—Вы не будете возражать, если я закурю?— спросил Данишевич.
—Курите, конечно.
—Меня часто спрашивают,— немного виновато сказал доктор,— почему многие врачи, особенно хирурги, курят, а многие и от алкоголя не отказываются. Ведь нам лучше других известны пагубные последствия этих привычек. Так вот — у меня нет ответа.
Данишевич подошел к окну и отдернул занавеску, чтобы открыть форточку. И будто кто-то холодной рукой сжал сердце Макарова. Он не успел ничего ни предпринять, ни сказать. Что-то негромко звякнуло. Данишевич замер. А в следующий миг из него будто разом выдернули все кости, и он буквально осыпался на пол.
Долгих три секунды Виктор завороженно смотрел на маленькое круглое отверстие в оконном стекле в окружении мелких трещинок. А потом рухнул со стула на пол. В следующее мгновение чашка с чаем, стоявшая на столе перед ним, разлетелась.
В стекле одна за другой появлялись такие же круглые дырочки, пули с глухим стуком ударялись в деревянную стену. Наконец стекло развалилось и обрушилось с громким звоном. Куски обшивки и обломки стола падали на Виктора. Он достал пистолет, поднял руку над столом и три раза бабахнул вслепую. Потом ужом выскользнул из кухни. Стрельба тут же прекратилась.
Двигаясь на четвереньках, Виктор пробрался к двери на заднее крыльцо. Скатился с него на траву и замер. Он не знал, что делать дальше. Тот, кто засел в его голове, тоже инициативы не проявлял. Виктор в тире показывал отличные результаты, но умение метко стрелять, быстро бегать и навыки рукопашного боя очень мало помогают в условиях огневого контакта на дистанции. Тут нужны другие умения, главные среди которых — тактика боя и маскировка. А такой дисциплины он не проходил. Судя по тому, что звуков выстрелов он не слышал, стреляли из винтовки с глушителем. Скорее всего, из спецназовского «Винтореза». А он не предназначен для стрельбы на большие дистанции. Так что стрелок где-то рядом, метрах в ста, может быть — в двухстах.
Виктор понимал, что сейчас снайпер сменит позицию и сделает из него решето. Но куда бежать, как прятаться — не имел понятия.
Поэтому он просто спрятался под крыльцо и просидел там полчаса, пока не понял, что стрелок ушел. Стрелку не нужен был Макаров. Ему был нужен Данишевич. И работу свою он выполнил, несмотря на присутствие целого следователя по особо важным делам.
38
Взяли Макарова спокойно, даже буднично, когда он расплачивался на АЗС на выезде на федеральную трассу. На выходе его ждали парни из группы силового обеспечения Комитета. Локоть Виктора мгновенно оказался сжат словно железными тисками. Это силовик — тот самый «Драго», с которым они бились на зачете по рукопашному бою — обозначил свои намерения.
—Виктор Иванович,— пробасил силовик,— я знаю, как вы умеете драться. Поэтому очень вас прошу — не надо сопротивления. У нас четкие указания задержать вас любой ценой. И мне бы очень не хотелось эту цену платить.
Виктор бросил взгляд на машину, и парень понял его взгляд правильно.
—За машину не беспокойтесь, доставим на стоянку Комитета в лучшем виде. Пройдем?
Пришлось подчиниться. Они уселись в микроавтобус, где находились еще четыре человека. Плюс машина сопровождения. Виктор подивился, какие силы задействованы для его задержания. Следом за ними с территории заправки выехала еще одна машина и последовала за ними в приличном отдалении. И Виктор мог поклясться, что чуть позади замаячила еще одна, отъехавшая от обочины. Это выглядело довольно странно, но бойцы этого кортежа не заметили. Их на это просто не учили.
—Как вы меня нашли?— задал Виктор волновавший его вопрос.
«Драго» промолчал, но секунд через тридцать снизошел до ответа.
—Это не наша работа — искать. Наша работа — обеспечить задержание и доставку объекта в нужное место, по возможности в целом виде.
Любопытство Виктора этот ответ не удовлетворил, но он понимал бесплодность дальнейших попыток что-то узнать у этих мужиков.
В здание СКР его ввели через заднее крыльцо и сразу препроводили в служебное крыло, где находились лаборатории и допросные комнаты. В коридоре встретился полковник Васильев, но он не проявил интереса к задержанному, а, наоборот, демонстративно отвернулся. Иного и ожидать было нельзя, учитывая их последний разговор.
В допросной его ожидала Анна. Она жестом отправила охрану «погулять». К металлической трубе возле стола его не приковали, но и наручники не сняли.
Виктор улыбнулся, но, увидев глаза Снежковой, решил больше этого не делать. В глазах этих полыхал гнев такой температуры, что мог расплавить стены допросной.
—Аня, я…
—Майор Снежкова,— отрезала Анна. И сразу расставила точки на i и над ё.— Ты предатель. Ты меня предал. Ты меня развел, как десятиклассницу, надавил на жалость. И прямо из моей постели уехал и убил человека.
Макаров удивленно приподнял брови. Упоминание постели звучало как-то совсем неуместно в этих стенах.
—Это не допрос,— Анна сказала, как сплюнула.— Запись не ведется. Я просто хотела взглянуть тебе в глаза.
—Это был убийца.
—Да хоть сам Чикатило. Это второй человек, убитый тобой меньше, чем за две недели. Без санкций, без ничего. Ты не оповестил никого. Просто поехал и убил человека. Убил зверски. Ваш патанатом сказал, что его будто через мясорубку пропустили. Ты маньяк, Витя! Твое место за решеткой. И желательно в наморднике.
—Я защищался, у него было оружие.
—Не будь идиотом, Макаров!— возвысила Анна голос.— Там камеры понатыканы по периметру. Твое выступление записано как минимум с трех ракурсов. Данишевича ты отвез в надежное место?
