— Ну-ну, не надо болтать. —Трауриг усмехнулся. —Послушай, малыш, Кромвель открыт для этой идеи.
Малыш.Трауриг любил притворяться, что я все еще на пороге подросткового возраста и жду, когда у меня отвалятся яйца.
— Открыт?— сказал я, фыркнув.— Он должен умолять меня остаться и предлагать мне половину своего королевства.
— И вот в чем суть. —Трауриг махнул рукой, делая вид, будто я и есть экспонат, о котором он говорил.— Кромвель считает, что ты слишком быстро освоился.Тебе всего тридцать два, Кристиан, и ты уже пару лет не был в зале суда изнутри.Ты хорошо обслуживаешь своих клиентов, твое имя идет впереди тебя, но ты больше не беспокоишься.Девяносто шесть процентов твоих дел урегулируются во внесудебном порядке, потому что никто не хочет сталкиваться с тобой.Кромвель хочет видеть тебя голодным.Он хочет увидеть твой бой.Ему не хватает того огня в твоих глазах, который заставил его вырвать тебя из-под контроля окружного прокурора, когда ты поссорился с губернатором.
Когда я работал второй год в офисе окружного прокурора, на мой стол приземлился огромный кейс.Это было в том же году Теодора Монтгомери, тогдашнего окружного прокурора Манхэттена, раскритиковали за то, что он допустил истечение срока давности по нескольким делам из-за чрезмерной рабочей нагрузки.Монтгомери бросил кейс на мой стол и сказал, чтобы я старался изо всех сил.Он не хотел еще одного оскорбления на своих руках, но у него не было персонала, который мог бы над этим поработать.
Это дело оказалось тем, о котором весь Манхэттен говорил в том году.Пока мое начальство преследовало налоговых мошенников и банковских мошенников, я преследовал наркобарона, который сбил трехлетнего мальчика и мгновенно убил его, чтобы успеть на блестящий сладкий шестнадцатилетний день рождения его дочери.Классический наезд.Наркобарон Денни Романо, о котором идет речь, был вооружен первоклассными адвокатами, а я прибыл в суд в своем костюме «Армии Спасения» с разваливающейся кожаной сумкой.Все болели за то, чтобы паренек из прокуратуры прижал большого, плохого, мачо. В конце концов, мне удалось добиться того, что Романо признали виновным в непредумышленном убийстве и приговорили к четырем годам тюрьмы. Это была маленькая победа для семьи бедного мальчика и огромная победа для меня.
Дьякон Кромвель загнал меня в угол в парикмахерской, когда я только закончил юридический факультет Гарварда.У меня был план, и он включал в себя создание собственного имени в офисе окружного прокурора, но он сказал мне найти его, если я когда-нибудь захочу посмотреть, как живет другая половина.После дела Романо мне не нужно было ничего делать — он вернулся ко мне.
— Он хочет снова видеть меня в суде? —Я практически выплевываю слова.Моя жажда выигрывать дела была здоровой, но у меня была репутация человека, который очень жестко садился за стол переговоров и уходил с большим, чем обещал своим клиентам.Когда я все-таки появился в суде, я устроил спектакль другой стороне.Никто не хотел иметь со мной дела.Не лучшие юристы, которые брали крутые две штуки в час только для того, чтобы проиграть дело мне, и не мои бывшие коллеги из офиса окружного прокурора, у которых не было ресурсов, чтобы конкурировать.
— Он хочет увидеть, как ты потеешь.— Трауриг задумчиво покрутил между пальцами зажженную сигару.— Выиграй мне громкое дело, которое ты не сможешь связать воедино в милой сделке в полностью кондиционированном офисе.Покажись в суде, и старик поставит твое имя на дверь без лишних вопросов.
— Я делаю работу за двоих — напомнил я ему.Это было правдой.Я работал нечестивые часы.
Трауриг пожал плечами.
— Бери или уходи, детка.Мы взяли тебя туда, куда хотели.
Если я покину фирму на этом этапе, когда я был в шаге от того, чтобы стать партнером, это может отбросить мою карьеру на годы назад, и этот ублюдок знает это.Я собираюсь либо смириться с этим, либо получить партнерство в гораздо меньшей и менее престижной фирме.
Это было не так, как я хотел сегодня вечером, но это было лучше, чем ничего.Кроме того, я знал свои возможности.В зависимости от расписания суда и дела, которое я выберу, меня могут сделать партнером всего за несколько коротких недель.
— Считай, что дело сделано.
Трауриг рассмеялся.
— Мне жаль того невезучего адвоката, против которого ты будешь выступать, чтобы доказать свою точку зрения.
Я развернулся и направился к бару через дорогу, чтобы встретиться с Арсеном (произносится какаар-сн, как персонажЛюпина) и Риггсом.
У меня не было принципов.
И когда дело доходило до того, чего я хотел от жизни, у меня тоже не было никаких ограничений.
Brewtherhood был нашим любимым местом в Сохо.Бар находился в двух шагах от пентхауса Арсена, где Риггса можно было найти, когда бы он ни был в городе, а не ночевал у меня дома.Brewtherhood нам понравился своим разнообразием сортов пива, отсутствием модных коктейлей и способностью отталкивать туристов своим прямолинейным обаянием.Однако в основном пивоварня привлекала внимание аутсайдеров — маленькая, душная, спрятанная в подвале.Это напомнило нам о наших«Цветах на чердаке» в подростковомвозрасте.
Я сразу заметил Арсена.Он выделялся, как темная тень на карнавале.Он сидел за барным стулом, держа в руках бутылку Асахи.Арсену нравилось, когда его пиво соответствовало его характеру — очень сухое, с иностранным оттенком — и он всегда был одет в лучшие шелка Сэвил-Роу, хотя формально у него не было офисной работы.Если подумать, формально у него не было работы, и точка.Он был предпринимателем, который любил совать свои пальцы во множество прибыльных пирогов.В настоящее время он был в постели с несколькими компаниями хедж-фондов, которые отказались от своих двадцати двух гонораров за результат только ради удовольствия работать с Арсеном Корбином.Арбитраж слияний и конверсионный арбитраж были его игровыми площадками.
Я протиснулся мимо группы пьяных женщин, танцующих и поющих «Ватноглазый Джо», ошибаясь во всех словах, и прислонился к стойке.
— Ты опоздал, — протянул Арсен, читая книгу в мягкой обложке на липкой барной стойке и даже не удосужившись взглянуть на меня.
— Ты заноза в заднице.
— Спасибо за психологическую оценку.Но ты все равно опоздал, да и еще грубишь. —Он притащил мне пинту Peroni.Я щелкнул ею по его пивной бутылке и сделал глоток.
— Где Риггс?— крикнул я ему в ухо, перекрывая музыку.Арсен дернул подбородком влево.Мои глаза следовали за направлением.Риггс был там, одной рукой он опирался на деревянную, украшенную таксидермией стену, вероятно, засунув костяшки пальцев глубоко между бедер блондинки через ее юбку, его губы скользили по ее шее.
Ага.Арсен определенно имел в виду ее имплантаты в заднице.Она выглядела так, будто могла бы плыть на этих штуковинах до самой Ирландии.
В отличие от нас с Арсеном, которые гордились тем, что выглядят как представители клуба "1 процент", Риггсу нравилось выглядеть как миллиардер. Он был аферистом, мошенником и преступником. В нем было так мало искренности, что я удивлялся, как он не занимается юридической практикой. У него была клишированная привлекательность плохого парня с плохой стороны трассы. Распущенные льняно-золотистые волосы, глубокий загар, небритая козлиная бородка и грязь под ногтями. Его улыбка была однобокой, глаза бездонными и пустой одновременно, и он обладал раздражающей способностью говорить голосом из спальни обо всем, включая свои испражнения.
