— Вот как ты узнал, что все о нем было правдой. —Арья прижала руку к груди.— Знал, что Аманда и другие обвинители говорят правду.
Я кивнул.
— Руслана и Конрад ходили туда-сюда несколько месяцев.В конце концов, он уволил ее и дал ей деньги за молчание.Жалкий чек на десять тысяч долларов, чтобы она помалкивала.Она потратила их примерно за неделю и написала мне, что снова пошла к нему, чтобы попросить еще. Это было ее последнее письмо перед тем, как мне позвонили из полиции и сообщили, что она умерла.
— Как она умерла?— спросила Арья.
— Официальная медицинская причина указывает на сломанную шею.На практике ее сбросили со скалы Палисейдс.Полицейский, который сообщил мне о ее смерти, сказал, что они не подозревают никакого нечестного поведения.Что это был классический случай самоубийства.Моя мать не отличалась беспечностью и в том же месяце потеряла работу.Но это была куча глупостей.Руслана ненавидела высоту.Ей доводилось летать один раз в жизни, и даже если бы она была склонна к суициду, а это было не так, она бы предпочла любую смерть этой.Утопление, перерезанные запястья, пуля в висок.Сама выбирай.
— Думаешь, за этим стоял мой отец? —Глаза Арьи вспыхнули.
— Короткий ответ?Да.Длинный ответ?В некоторой степени, но я не уверен, кто был ключевым игроком в том, что произошло.
— Тогда его следует судить и за это.
Она не ошиблась.Но в случае с Конрадом я знал, что потеря всего вокруг него — его денег, его статуса, его ребенка — была достаточным наказанием.Блуждать по миру без гроша в кармане было бы большим наказанием для такого человека, как он, чем сидеть в тюрьме с такими же стыдливыми преступниками, как он сам.
— У меня нет возможности доказать это, во всяком случае, не раскрывая свою истинную личность, — ответил я.
— Независимо от того, что происходит, мне жаль, что ты потерял ее.
— Мне нет.Она была дерьмовой матерью.
— И ты хочешь сказать мне, что после всего, что Конрад сделал с тобой, этот шаг с Амандой Гиспен не был рассчитан? —Она скрестила руки на груди.
— Правильно.— Я отступил в сторону, чтобы пропустить женщину с коляской, и мои мысли тут же переместились к Арье с ребенком.Черт.Теперь шлюз был открыт, и даже бутерброд напомнил мне о ней. —Я считаю, что Конрад что-то сделал с моей матерью — или, по крайней мере, послал кого-то другого, чтобы сделать это, — но, как я это понимаю, это никогда не было моей проблемой.В тот день, когда она отказалась от меня, я отказался от нее.Я пошел вперед и нашел новых друзей, новую семью, женщину, которая дала мне то, что не удалось моей матери, и я не говорю здесь о деньгах.Я говорю о мужестве, уверенности и умственном подъеме.Кто-то, кто сказал мне, чего я хочу от жизни, был в пределах досягаемости.
Когда я вернулся на свое место на тротуаре, я убедился, что я был немного ближе к Арье, чем раньше.Чуть-чуть.
— Ни одна часть меня не хотела возвращаться в Нью-Йорк.Я хотел остаться в Бостоне.Может быть, съездить в округ Колумбия и замарать руки в политике.Нью-Йорк всегда напоминал мне Ротов, мою мать, отвернувшуюся от меня, тот роковой первый поцелуй.Но судьба распорядилась так, что Арсен родом из Нью-Йорка, и ему действительно нравится эта дыра. Риггс родом из Сан-Франциско, но он, похоже, хотел никогда больше не ступать ногой в это место. Он был очень рад переехать в чудовищную квартиру Арсена, не требующую арендной платы. Я не хотел оставаться. Они были единственной настоящей семьей, которую я знал, поэтому я поехал с ними. Хочешь верь, хочешь нет, но я чертовски старался держаться на расстоянии от тебя. Самым страшным кошмаром для меня было, чтобы ты или Конрад снова вошли в мою жизнь и все испортили. Но когда дело легло мне на стол, я не смог остановиться. — Я облизал губы. — Мы оба знаем, что время от времени я поддаюсь искушению.
— Значит, ты не мстил;оно просто упало тебе на колени.
— Да.
Пока не стало ясно, что я всегда хотел, чтобы Арья была у меня на коленях.
— Все эти годы я думала, что ты умер...— пробормотала Арья, все еще пытаясь собрать все воедино.Она покачала головой.— Вот почему я тебя не узнала.Это была единственная причина, по которой я не думала, что ты это ты.Потому что я убедила себя не верить.Не надеяться.
И я по глупости сдерживал ее. Каждый раз мы наблюдали друг за другом. Оценивали. Ласкали. Целовались. Я всегда говорил себе, что она заслужила тот ад, который я ей устроил, потому что она даже не смогла узнать мальчика, который был дико влюблен в нее. Который был готов отдать за нее весь мир и, в некотором роде, так и сделал.
— Я весь вчерашний день пыталась распутать одно чувство от другого, и до сих пор не могу. —Арья потерла лоб.
— Позволь мне помочь, — предложил я.Я не имел права просить ее ни о чем, но особенно о ее доверии.
— Вот в чем дело. —Она нахмурилась, как всегда практичная.Никаких слез или пустых угроз от этой женщины.— Я больше не доверяю тебе ни кусочка тоста, не говоря уже о своей жизни, своих решениях, своих чувствах.Я абсолютно ненавижу тебя, Ники, каждой частичкой своей души.Все это время, все это томление...Я болела за тебя больше десяти лет.Мы были Сесилией и Робби.
Я понятия не имел, о ком она говорит, я никогда не встречал Сесилию и только Робби, который оказался налоговым адвокатом со Статен-Айленда. Но мне хотелось отшвырнуть обоих этих людей за то, что они вмешиваются в мои отношения.
Арья потерла щеку, преодолевая собственную мысленную пощечину.
— Все то, что делало тебя ослепительным и неприкасаемым, исчезло вчера, когда я увидела на том сайте фотографию.
— Это был не я. —Я снова шагнул вперед, осмеливаясь пригладить один из ее взмахов за ухом.Она оттолкнула мою руку.Это больнее, чем пощечина.Больше, чем в тот день, когда директор Плат послал этих парней убить меня. —Это была Клэр.Клэр прислала нам лимузин в тот день, когда я дал тебе обещание.Она сообщила прессе.
— Предательство, —подчеркнула Арья, ее глаза расширились.— Они использовали это слово.
Я покачал головой.
— Нет.Я бы никогда не поступил так с тобой, Ари.Никогда.
— Ты не прав. —Арья отступила назад, ее глаза снова наполнились слезами.Я хотел, чтобы они упали.Чтобы она сломалась.Перестала быть такой чертовски упрямой и все время лучше меня.Потому что в глубине души я всегда так чувствовал.Недостойный ее времени, улыбок и существования. —Ты уже сделал.Ты сказал, что не предашь меня. —Печальная улыбка тронула ее губы.— Ты соврал.
— Я собирался сказать тебе, — сказал я.
— Когда?
— Я не знаю. —Я провел пальцами по волосам, дергая их. —После суда?Когда я был бы уверен , что ты влюблена в меня?Кто знает?Я боялся, что ты меня бросишь, потому что Ники недостаточно хорош.
Конечно, если бы я сказал ей, что люблю ее сейчас, она бы никогда мне не поверила.Моя профессиональная задница была на кону.Она была в одном шаге от того, чтобы разрушить мою карьеру, и мы оба это знали.Заявить о своих чувствах к ней было бы расчетливо, хитро и, прежде всего, унизительно для нее. Не говоря уже о том, что я не хотел начинать с ней отношения, думая, что я прикован к ней, потому что мне есть что терять. Не то чтобы не было. Но она была этим чем-то. А не моя работа.
