— Ари.Дорогая.
Его голос был таким сиропным, таким безмятежным.Он перенес меня обратно в детство. К игре в крестики-нолики перед бассейном в Сен-Тропе. К тому, как он испортил мне плетение, отчего мои волосы выглядели так, будто меня ударило током. Мы смеялись над этим. Воспоминания текли во мне как река, и я не могла остановить их, как ни старалась.
Папа обнял меня за плечи, поцеловал в голову и сказал, что все будет хорошо.Что нам не нужна мама.Что мы сделали отличную команду сами по себе.
Папа танцует со мной под «Girls Just Want to Have Fun».
Папа уверял меня, что я могу поступить в любой колледж, какой захочу.
Папа купил бейсбольную биту, когда мне исполнилось шестнадцать, и я за одну ночь стала хорошенькой, потому что «никогда не знаешь».
Крошки счастья, заваленные в жизни болью и тоской.
— Арья, пожалуйста, посмотри на меня.
Я развернулась на каблуках, глядя на него.Я так много хотела сказать, но слова застревали в горле.Наконец, мне удалось сказать то, что горело во мне с тех пор, как начался этот кошмар.
— Я никогда не прощу тебя.
Больше я не могу быть на неправильной стороне истории.
Я сделала это с Ники.Я бы не стала делать это снова.
Отец опустил голову.Весь гнев и ярость, которые горели внутри него, теперь ушли.Он выглядел побежденным.Сморщенным.Тень своего прежнего «я».
— Зачем ты это сделал?— спросила я. —Почему?
Как женщина, вращающаяся в корпоративных кругах, я всегда задавалась вопросом, что заставляет мужчин чувствовать себя непобедимыми.Не то чтобы более могущественные и могущественные люди, чем они, не были пойманы.Глупо было думать, что с тобой этого не случится.У правды был способ застать тебя со спущенными штанами.В случае с моим отцом также буквально.
— Зайдешь?— Его лицо исказилось, умоляя.Я отрицательно покачала головой.
Он вздохнул, опуская голову на грудь.
— Я чувствовал себя одиноким.Очень одиноким.Я не знаю, насколько твоя мать доверилась тебе.Я заметил, что вы двое сблизились за последние несколько недель…
— Нет.Не смей пытаться манипулировать мной.Ответь на мой вопрос.
— Я не уклоняюсь от ответственности за то, что произошло в нашем браке.Мы оба делали ужасные вещи друг с другом после смерти Аарона.Но правда в том, что у меня не было жены во всех отношениях, которые имели значение.Поэтому я начал искать вещи в другом месте.
— Сначала это был просто секс.Всегда по обоюдному согласию.Всегда с женщинами, которых я знал по работе.Я был молод, хорош собой и поднимался по карьерной лестнице.Вести короткие дела было нетрудно.Но затем мои потребности расширились.Я тоже хотел эмоциональной поддержки.И как только ты ищешь эмоциональную поддержку, ожидается, что ты также ее дашь.Так случилось и с Русланой.Она хотела сказки, а я хотел иметь фальшивое ощущение, что каждый день возвращаюсь к кому-то домой.Кто-то, кто растирал бы мне ноги, согревал бы мою постель и слушал меня.У тебя был я, а у меня Руслана.
— Ты сказал ей, что оставишь маму ради нее.
Он посмотрел на меня, грустно улыбаясь.
— Я сказал ей все, что мне нужно было сказать, чтобы удержать ее.И когда я понял, что она собирается пойти к твоей матери и рассказать ей, я потерял разум.Я все еще люблю твою мать.Всегда любил.
У тебя просто странный способ показать это.
— Руслана умерла очень неожиданно.
Я должна была быть осторожна с тем, что сказать ему.Он не знал, что Кристиан был Ники и что я видела свидетельство о смерти.Как бы я ни относилась к предательству Ники, я никогда не собиралась преподносить его на блюдечке с голубой каемочкой Конраду.Я бы не смогла жить с собой.
— Да, неожиданно.
— Некоторые утверждают, что это выглядит как спланированный несчастный случай, — подколола я.
Глаза моего отца расширились, а его густые брови нахмурились.
— Нет, нет.Руслана сделала это с собой.У нее было много финансовых проблем.Я не имел никакого отношения к ее смерти.Я клянусь.
— Помнишь, ты сказал мне, что она случайно решила бросить курить и переехать на Аляску?Что это было? —Я не позволила этому уйти.
Мой отец ощетинился.
— Да хорошо.Это правда.Я знал, что она покончила с собой в какой-то момент, но я не хотел, чтобытызнала.Я не хотел причинять тебе боль.Я и так переживал из-за того, что с ней случилось, не зная, что твое сердце тоже будет разбито.
— А Аманда Гиспен?Фотки члена?Все это?
Он выдохнул, закрыв глаза, словно готовясь к худшему.
— Когда-то из-за моего продолжающегося романа с Русланой у нас начались…проблемы.Проблемы, связанные с Беатрис.Я хотел поставить точку.Что она была не единственной.Что есть и другие. Она не имела права просить все то, о чем просила меня. Я начал искать других женщин. Заводить романы. Но это было не так просто. Я уже не был тем молодым человеком, каким был в детстве. Были и другие руководители хедж-фондов, более привлекательные и готовые раскошелиться, поселить своих любовниц в хороших квартирах, вручить им свои карточки Amex, когда они отправляли их на Французскую Ривьеру. Я не был одним из этих мужчин. Аманда была моей последней ошибкой. Но эти другие женщины... все они подавали мне неоднозначные сигналы, Арья, клянусь. В один день хихикали, а в другой вели себя холодно. Я не знал, что с ними делать. Я стал самоуверенным. Я думал, что если буду настойчивым, они уступят.
— Ты докучал им, — тихо сказала я, слезы текли по моим щекам.Я пообещала себе, что не буду плакать.Но у этого была анатомия прощания.Это было окончательно, болезненно, очищающе и невыносимо.Просто смотретьна него пронзало мои кости.
— Да, — сказал Конрад, очень похожий на того мужчину с бледным, потным выражением лица, которого я встретила в Клойстерс незадолго до того, как все развернулось. —Было много давления, чтобы быть рядом с тобой. Держать твою маму в узде. Мне нужна была отдушина. — Именно так он выстроил все в своем больном сознании. Что он должен был держать мою мать на поводке и быть обоими моими родителями, поэтому он имел право издеваться над другими. Он продолжал: — И когда ты узнала... ну, это было слишком. Ты была единственным человеком, который всегда смотрел на меня снизу вверх, и единственной женщиной, о которой я действительно заботился. Я не хотел, чтобы ты была свидетелем всего, что я делал. Я оттолкнул тебя. Адвокат Аманды был отличным оправданием.
— Он не имеет к этому никакого отношения, — горячо сказала я.Я задавалась вопросом, будет ли время, когда я не буду защищать Ники так, как будто от этого зависит моя собственная жизнь.
Мой отец улыбнулся.
— Милая, я знаю.
—Знаешь что? —Мой пульс участился, сердце подскочило к горлу.
— Кто такой Кристиан.
