Виннфред выпрямляет спину и смотрит мне в глаза, пытаясь показать, что она меня не боится.
— Я была сказочным персонажем на дне рождения его племянницы.Я накрасила его лицо блестками.Он не мог перестать смеяться и был полностью согласен, даже когда я нарисовала Тинкербелл на его щеке.Я поняла, что из него получится хороший отец.Поэтому я дала ему свой номер.
Бьюсь об заклад, тот факт, что он, вероятно, появился на той вечеринке в старинной машине, которая стоит больше, чем дом ее семьи, также не уменьшил его шансов.
— После этого ни у кого больше не было шансов. —Пол, оторвавшись от разговора Пабло и Грейс, уткнулся носом в изгиб ее шеи, целуя ее с открытым ртом.— Теперь она моя на всю жизнь, не так ли, куколка?
Бьюсь об заклад, он думает, что это звучит романтично, а не как реклама невесты по почте.
— Я не понял, откуда ты, Виннфред? — невинно спрашиваю я.
Грейс бросает на меня останавливающий взгляд.У меня всегда была привычка играть с едой;только сейчас человек, которого я пережевываю, — жена ее босса с мертвым мозгом.
— Я из Теннесси. —Винни снова заметно сглатывает.— Недалеко от Нэшвилла.Город под названием Малберри-Крик.
— Родина лучшего яблочного пирога во всех пятидесяти штатах? —Я ухмыляюсь в свой бокал.
— Вообще-то, мы больше известны своими бисквитами. О! И, конечно же, инбредными наклонностями. — Она одаривает меня сладкой улыбкой.
Значит, она действительно сопротивляется. Не ожидал, что так получится.
— Давай, куколка.Не нужно быть саркастичной. —Пол щелкает ее подбородок.
Если он еще хоть раз назовет ее куколкой, я разобью свой бокал и проткну его шею осколком.
— Что заставило тебя переехать в Нью-Йорк? —Не спрашивайте меня, почему я продолжаю приставать к этой женщине, потому что я понятия не имею.Скука?Социопатические наклонности?Ваша догадка так же хороша как и моя.
Она смотрит мне прямо в глаза и говорит:
— Конечно, все эти большие, ослепительные огни. И "Секс в большом городе" тоже. Я подумала, боже мой, жить там должно быть так же, как в этих шикарных фильмах. О, и не забудь песню Алишии Кис. Огромный фактор. Огромный.
Грейс наступает мне на ногу под столом, достаточно сильно, чтобы сломать кость.Ее колено ударяется о поверхность, заставляя посуду танцевать на месте. Пол слегка отпрыгивает назад, удивленный. Слишком поздно. Я уже слишком далеко, чтобы беспокоиться. Виннфред Эшкрофт - единственное, что хоть отдаленно развлекает в этом мероприятии, и пировать на ее самолюбии вкуснее, чем есть любое другое блюдо, поданное здесь сегодня вечером.
— Винни немного чувствительна к тому, что она незваная гостья. — Пол гладит жену по голове, словно она очаровательная чихуахуа.
— Этопохожена«Секс в большом городе», не так ли?— любезно спрашиваю я ее, когда каблук Грейс предупреждающе вонзается мне в лофер, растирая пальцы ног в пыль.— Ты нашла своего мистера Бига.
— Пол больше похож на Мистера Среднего, если взглянуть на писсуар, — шутит Чип.Все смеются.Все, кроме Винни, которая смотрит на меня, недоумевая, чем она это заслужила.
Ты просила меня заботиться. Там, на балконе. Теперь ты увидишь, насколько я небрежен к чувствам людей.
— Ладно, Арсен, пора сменить тему. —Грейс виновато улыбается, дергая меня за рукав.— Люди здесь для развлечения, а не для допросов.
Я знаю, что Грейс делает это не по доброте душевной.Она сообразительная женщина, которая хочет продвинуться вперед.Прямо сейчас я злю ее босса и егокуколку.
— Вообще-то, я считаю, что моя очередь задавать вопросы. —Винни вздергивает подбородок.
Я сижу, наблюдая за ней с открытым удовольствием.Она как та маленькая божья коровка, крутящаяся вокруг своей оси.Восхитительно отчаянная. Жаль, что я решительно настроен на Грейс, иначе я бы взял ее на пробу на несколько месяцев. Пол даже не стал бы препятствием на моем пути. Женщины такого типа продаются по самой высокой цене, а у меня карман поглубже, чем у него.
— Отжигай, — говорю я.
— Чем ты занимаешься? —она спрашивает.
— Разбираюсь во всех делах.
— Разбираешься в чем?
Пожав плечами, я протягиваю:
— Все, что приносит деньги.
— Я уверена, что ты можешь быть более конкретным.Это может означать торговлю оружием. —Она складывает руки на груди.
Отлично.Давай играть.
— Акции, корпорации, валюты, товары.Хотя я недавно попал под запрет за инсайдерскую торговлю.Два года.
Все взгляды устремляются на нас.Я еще не поднимал эту тему в этой комнате, унаследовав от отца неприятную черту никогда не давать людям того, чего они хотят.
— Почему?— требует она.
— Обвинения в манипулировании рынком. —Прежде чем она спросила, что это значит, я объясняю: — Говорят, среди прочего, я исказил информацию инвесторам.
— Ты сделал это? —Виннфред выдерживает мой взгляд, выглядя как ребенок в своей невинности.
Пока весь зал смотрит, я провожу языком по нижней губе, ухмыляясь.
— У меня есть одна проблема, Виннфред.
— Только одна? —Она невинно моргает, прежде чем уступить.— И в чем твоя проблема?
— Я никогда не играю, чтобы проиграть.
Ее глаза, такие же красивые, как голубые шляпки, все еще смотрят на меня.Немилосердная мысль приходит мне в голову.В аквамариновых серьгах Грейс она, наверное, выглядела бы в десять раз лучше.Увидев еетольков этих серьгах, я бы очень обрадовался.Ну что ж.Может быть, Грейс скоро будет плохо себя вести и бросит меня, а я заведу быстрый роман с этой малышкой, чтобы напомнить сводной сестре, что я все еще человек с потребностями.
— И люди здесь принимают тебя? —Виннфред удивленно оглядывается вокруг.— Даже если они знают, что ты сделал что-то плохое и подорвал их торговлю?
— Собака лает, а караван идет дальше. —Я откидываюсь назад.— Даже людям, которым не все равно, становится все равно, как только чувства переходят в действие.Люди, как известно, эгоистичные существа, Виннфред.Вот почему русские вторглись в Украину.Почему афганцы были предоставлены сами себе.Почему в Йемене, Сирии, Судане гуманитарный кризис, а ты даже не слышишь об этом.Потому что люди забывают.Они злятся и идут дальше.
— Мне не все равно. —Она скалит на меня зубы, как раненое животное.— Меня волнуют все эти вещи, и то, что ты не заботишься, не означает, что другие такие же плохие.Ты опасный человек.
— Опасный! —Грейс вопит, сдерживая смех. — О, нет. Он просто котенок. Мы все такие, в нашей семье. Безобидные искатели цифр. — Она обмахивается веером, болтая. — Что, как я понимаю, не так интересно, как шоу-бизнес. Знаешь, у моего отца есть театр. В детстве я постоянно ходила туда. Я находила это совершенно очаровательным.
