–Мыслю, именно так все и было,– отрывисто кивнул Ермил.
Сотник тут же вскинул глаза:
–А теперь помысли иначе! Если им помогли утонуть… Тогда – как? Кто?
–Если помогли…– юноша задумался, наморщив лоб.– Тут всяко могло быть – по-разному…
–Давай, давай, рассуждай!– подзадорил Миша. Подзадорил и тут же спрятал улыбку: из поясной сумы отрока торчала кончик красной атласной ленты… Ага-а-а-а! Ну, дело молодое…
–Могли с кем-то языками зацепиться…– Ермил принялся перебирать возможные варианты.– До драки не дошло, но те, с кем зацепились, потом отомстили, скинули спящих в реку
–Тогда уж лучше ножичками!
–Не! Убивать не хотели – просто вышло так.
–Еще вариант!
–Еще… Богатство свое в корчме показали! Мед стоялый заказывали… А зря! В корчме-то народец всякий…
–А вот это – да,– усевшись, согласился сотник.– Это вполне может быть. Очень даже вероятно. Расслабились от куража. Осторожность потеряли…
Ермил приосанился:
–Еще может быть… их специально убили. Хозяин какой-то над ним есть – решил, что пора избавиться…
–Плохо, если так,– тихо промолвил сотник.– Значит, против нас все задумано, против Ратного… Значит, хозяин этот неведомый наш интерес прознал! Избавился быстро… Э-эх, сидим с тобой, гадаем! Ладно. В сентябре караулы удвоим. Как раз перед ярмаркой. Раньше, боюсь, не получится – страда, сенокосы… Добро! Ступай, друже…– Миша вдруг хитровато прищурился.– Да, Добровою в обед навести…
–Так там большак меня на дух не… Прогонит.
–Не посмеет! Чай, не от себя явишься – от меня! Войша пусть зайдет, как сможет. Дело к ней есть… Дневальный!
–Я, господин сотник!– заглянул в дверь юный страж.
–Наставница Лана нынче у нас где?
–Так на стрельбище, господине. Первогодков из лука бить учит,– стражник неожиданно улыбнулся.– Ругается – ух-х! Гадюками криворукими обзывает.
–Криворукими, говоришь? Эх! Оно и за дело… Пусть зайдет, как появится.
–Есть!
Выпроводив Ермила, Миша в который раз уже перечитал берестяную грамотку – то самое письмо, подброшенное Ставрогину неизвестным доброжелателем.
«Михаилу, сотнику, скажи. Известно стало о том, что уже очень скоро объявится в Ратном некий важный гость. Придет он не с добром. Пусть будут все осторожны. Трижды именем Христа заклинаю отнестись к вести серьезно. Ваш друг».
Странно было написано письмо. Не совсем так, как писали в Турове, Пинске, Чернигове… Чувствовалось тут какое-то иноземное влияние, во всех этих – «трижды именем Христа»– русичи так не писали… Царьград, что ли? Какой-нибудь ромейский купец…
Скрипнула дверь.
–Добровоя-дева к тебе, господине!– доложил дневальный отрок. Велишь пустить?
–Конечно, велю…– усмехнувшись, Миша вышел из-за стола и подошел к двери.– Ну, здрава будь, Войша! Рад, что зашла.
–Ты звал, господине…– войдя, девушка вежливо поклонилась в пояс.
Высокая, стройная, с тонкой талией и пышными волосами, забранными серебряным обручем, сиявшим золотистыми отблесками заглядывающего в окно солнца, Добровоя словно бы только что сошла с модного подиума где-нибудь в Милане или в Париже. Платиновая блондинка с чуть вытянутым лицом и сияющими жемчужно-серыми глазами.
Модель!
Правда, по здешним меркам Добровоя вовсе не считалась красавицей – где стать, где важная плавная походка, где большая – тыквами – грудь?
Ничего такого и в помине нет! Дылда! Нескладный подросток! Вешалка! Так раньше и было… Любимое занятий Войши – не вышивать, не кудель прясть – охота! Бить копьем, скакать на коне, ножи метать преловко… Да и рукопашному бою дядька Егор Унятин, глава большой семьи, ее научил, так что иные и подходить боялись! Пальцем у виска крутили, считали дурочкой. Родные давно махнули рукой – какая уж уродилась… Так и жила…
Однако шло время, и гадкий утенок на глазах превращался в прекрасного лебедя! Первым пробуждающуюся красоту юной девы рассмотрел Ермил. Они с Войшей даже как-то спелись… Правда, Егор Унятин был против этого брака. Ну кто такой Ермил? Никто. Из никакого рода. Нинеина весь… Полоумная колдунья, и та родственничка своего дальнего, Ермила, на дух не переносит… как и дружка его, рыжего Вельку. Хотя Ермил уже десятник, первый помощник боярича Михайлы! Эх, был бы сам боярич, а так…
–Садись, садись, Войша… Кваску вот испей… Гляжу, косу заплела? И лента красная… Красиво!
Гостья вдруг покраснела, и сотник не стал расспрашивать дальше про ленту – и так уже догадался, кто подарил. И ведь – подарил-то буквально только что. А девчонка уже ее в косу вплела! Показывала всем – есть возлюбленный, свадьба скоро.
Между прочим, Добровоя так и носила синий варяжский сарафан с лямками и фибулами, поверх варяжского же платья с короткими плиссированными рукавами – подарок четы варяга Рогволда Ладожанина и бывшей ратнинской девчонки Гориславы…
–Вкусен квас-то?
–Вкусен. Благодарствую. Чего, господин сотник, звал?
Вот так вот. Не любила Добровоя тянуть кота за хвост, всегда все спрашивала прямо, без всяких экивоков.
–Посоветоваться кой в чем,– так же прямо ответил Михайла.– Подожди, сейчас еще Лана придет. Ешь, вон, баранки… Вкусные! Тетя Плава пекла.
–Ну, раз тетя Плава…
Появившаяся улыбка придала суровому лицу девушки обворожительность и даже некую игривость, чего так недоставало Войше в обычной жизни…
–Мягкие… И квас вкусен… А я в дальний лес собралась – ловушки проверить.
–Дядька Егор, большак ваш,– как?
Девушка поставиал кружку и хмыкнула:
–Мельницу хочет ставить. На Гнилом ручье.
–Жито молоть?
–Не, не жито. Проволоку тянуть хочет. Ну, для кольчуг. С дядькой твоим, Лавром Агеичем, спелись, да с Тимофеем. Сговаривались о каких-то… станках – так они называли.
–Так Егор мастерскую хочет открыть!– непритворно ахнул Миша.– Вот вам и бирюк! Ой, извини, Войша…
–Да ничего,– гостья пожала плечами.– Дядька Егор такой, какой уж есть – не исправишь. И я такая же.
–Знаю.
Оба вздрогнули: со двора вдруг послышался заливистый посвист. Так обычно в половецких степях подзывают коней…
–Вспомни солнце…
Подойдя к окну, сотник махнул рукой:
–Заходи, Лана.
Вообще-то ее звали Генюльчалан, но эта половецкая пленница давно забыла свое длинное имя. Тоненькая, словно тростинка, невысокого роста… Юркая, ловкая и выносливая красавица-златовласка с дерзкими золотисто-карими очами, сильно вытянутыми к вискам. Сколько кровей в ней смешалось? Тут явно были и гунны, и готы, и еще бог знает кто…
