–Приказано в капище схорониться и ждать,– дядько Микул жестко оборвал Нерода.
–А чего ждать-то, дядько?– не унимался подросток.
Худой, скуластый, с недобрым взглядом и спутанным мокрыми волосищами, он казался выходцем из какого-то потустороннего подводного мира. Себе на уме парень, чего ж… С таким ухо востро! Хорошо сделали, что его с собою на покос да к рыбакам юным не взяли – велели недалече на стороже бдить! А то б и там стал прекословить! Эх, поучить бы его ремнем – пояском наборным…
–Славный ножик!– управившись с трупами, Корост деловито осматривал добычу: две горсти серебряных монет величиной с ноготь – куны, синие из «шелка-паволоки» ленты для девичьей красы, серебряное колечко, браслетик, и вот – нож.
Попробовав остроту лезвия пальцем, парняга ойкнул – порезался, да, сунув палец в воду, ухмыльнулся:
–О-острый! Тут и буквицы… Дядько Микул, ты грамоту ведаешь?
–Я ведаю!– натянув рубаху, Нерод спокойно протянул руку.– Ну, дай, прочту!
–Ну-у…
–«Горынко-коваль»– вот что написано,– прочитав, пояснил отрок.– Видишь, буквицы – «грнк квл».
Старшой сухо покивал:
–Есть такой кузнец в Турове. Ну, что? Собирайтесь, да в схрон… Да! Этих-то подальше оттащите…
–Посейчас! Давай-ко, друже Корост, за ноги разом возьмем… Дядечка, я себе браслетик оставлю?
–Оставляй…
–И ленты…
–Гы! Ладно, пойду, погляжу лодки… думаю, утопить от греха…
Пока дядько Микул осматривал лодки, юные лиходеи быстро оттащили трупы.
–Эвон, сюда…– распорядился Нерод. Вообще он держался как старший. Да уж точно, дурнем в этой компании не был… В отличие от того же Короста.
–Сюда, сюда… во-от… Друже Корост…– оглянувшись на мостки, отрок понизил голос до шепота:– Я так мыслю: дядька-то от нас избавиться хочет. Не нужны мы ему боле…
–Да ты… Да что ты!
–Тсс!– подросток приложил палец к губам.– Что говорю – ведаю! Сам смекай – вот он мне и браслет разрешил оставить, и ленты… А ты, вон, нож заграбастал, между прочим, дорогущий… И Микул – ни слова. А ведь жаден наш дядечка, сам знаешь!
–Ну-у…– в круглой голове молодого злодея явно происходили какие-то мыслительные процессы.
Видя такое дело, юный напарник его стал ковать железо, пока горячо: зашептал на ухо, с жаром брызгая слюною:
–Третьего дня еще, Микул сказал – тебя прирезать. Мол, вдвоем легче уйти… Нож мне дал… Не хуже твоего, покажу после… А вот сейчас он тебе прикажет меня порешить… Ну, чтоб мы друг на друга пошли – а сам победителя зарежет. Тако! Что, не веришь пока? А вот увидишь… На браслет мой поспорим?
–Ну-у… я не знаю,– растерянно пробормотал щекастый.
Нерод спрятал презрительную ухмылку.
–Лучник ты славный, друже Корост. А соображаешь медленно! Так мыслю – надо нам дядечку того… Иначе – он нас, и можешь даже не спорить! Уж я таких людей повидал… да и ты тоже. Ну! Решайся же!
–Ну, порешим… а серебришко обещанное? Мы ж хозяина-то не знаем.
–Да не дождемся мы серебришка,– с досадой промолвил отрок.– Ты что, меня первый год знаешь? Я тебя хоть когда-нибудь обманул?
–Обманул!– парняга неожиданно нахмурился.– Прошлолетось, когда в Турове, в корчме, в кости играли… Забыл?
–У старого Галактиона Грека? Так это ж разве обманство? Так, пошутил, посмеялся…
–Ты-то пошутил, а я…
–Эй, вы там! Пошевеливайтесь!– с мостков донеслась команда.
–Как Микул меня прибить прикажет – так и решайся, просто кивни. И мы с тобой сразу в лодку, и в Туров. Лодка новая, большая. Продадим славно! И никто нам не нужен… Сами себе хозяева!
Ничего не ответив, Корост хмуро вышел из кустов. Нерод же задержался, выжимая порты…
–Хороша лодка! И мачта, и парус есть… Эх, жаль… Слышь, Коросте,– выбравшись из лодки на мостки, дядько Микул резко понизил голос, а потом и зашептал, оглядываясь на оставшегося в кусточках напарничка:– Парень-то этот худой… не нужен он нам боле…
Все так, как и предупреждал Нерод!
–Вдвоем нам ловчее уйти, незаметнее. Да и награду делить…
Вот оно, вот!
Вышел на мостки отрок, улыбнулся… Хорошая у него улыбка была, веселая, добрая… и глаза лучистые сделались, и на щечках – ямочки…
–Ну, сейчас и на капище…– распорядился старшой.– А то уж совсем светает!
Встретившись взглядом с напарником, парняга незаметно кивнул…
Нерод опустил веки.
–Друже Коросте! Ты ж ножик обещал показать… Ну, тот…
–Эвон – смотри…
В свете разгоравшейся зари блеснуло острое лезвие. Блеснуло – и вошло склонившемуся к лодкам старшому прямо под третье ребро!
Нерод бить умел… Правда, вот только пока что могло не хватить силенок.
–Добей!– выдернув окровавленный нож, быстро приказал отрок.
* * *
Сын поварихи тетушки Плавы, урядник – уже урядник!– Глузд нынче самолично нес службу на дальнем посту – на излучине, при впадении Горыни-реки в могучую Припять. Так сказать, обучал молодых, стражников-первогодков – Савушку и Кирьяна. Ну а кому еще такое дело доверить? Наставник Макар Глузда ценил, несмотря на то, что характер у парнишки был тот еще – суетлив безмерно, словно в детстве ежа проглотил. Всегда находил приключений на свою… гм-гм… пятую точку! Можно сказать – на ровном месте. То в речку залезет, то под дождь попадёт, то холодного молока напьется, да так, что потом неделю сипит, говорить не может. Вот и сейчас без нужды суетился – то снимет шлем, то наденет, то погладит арбалет, потом вдруг спохватиться – пощупает мешочек с болтами-стрелами – на месте ли? И это несмотря на то, что – урядник! Просто характер такой…
Невдалеке от реки, на холме, на круче, на самом краю густого смешанного леса воины Младшей стражи устроили схрон: выкопали землянку, замаскировали, не хуже, чем соседушки-невидимки «лешаки», что в землях боярина Журавля. После смерти юного Юрия и дядьки Медведя отношения с «журавлями» складывались странно: вроде б и не враждовали, но и особенной дружбы не вели.
В схроне хранилось все самое необходимое: запас стрел – арбалетных «болтов» или для лука, запасные тетивы, густо смазанные салом, пара запасных самострелов со стальными луками и прицелом, короткие метательные копья-сулицы и все такое прочее, необходимое в бою, что командир стражников, Михайла-сотник, называл непонятным словом «расходники».
Кроме того, в схроне можно было укрыться от непогоды… и от явно преобладающих по силе врагов. Ну и обычно там же отсыпались воины «отдыхающей» смены. Как раз сейчас была очередь Савушки. Правда, парень пока вовсе не собирался спать, не хотелось – ведь вот только сейчас, на рассвете, сменили прошлую стражу.
