–Отец, ты когда-нибудь любил ее?– спросил Ричард, смиренно выслушав ворох оскорблений.
–Кого?– не понял Кавендиш-старший.
–Мать.
–Что за глупость пришла тебе в голову?– хмыкнул отец.– Любил… Женщина нужна не для того, чтобы ее любить. Она нужна для продолжения рода. И ведения хозяйства. Иногда – для заведения полезных связей. А больше ни для чего эти создания не приспособлены.
–И тебе нравится такая жизнь? Нравится видеть вокруг себя тех, кого ты даже не уважаешь? А испытывал ли ты когда-нибудь привязанность кАнне или… ко мне? Кто мы для тебя?– продолжал задавать вопросы Дик, больше и больше злясь.
–К чему ты спрашиваешь? Ты – мой наследник. Других нет.– Глаза отца сердито сверкнули, он не привык к неповиновению сына.
–И это все, что ты можешь сказать? Наследник?! А какое тебе дело до того, что будет, когда не станет тебя? Кому какое дело до рода лавочника Бартоломео? Есть у тебя наследник или нет… Что тебе терять?
–Ты ничего не знаешь, глупый мальчишка!
Звонкая пощечина обожгла щеку. Дик выпрямился, чувствуя закипающую ярость.
–Так расскажи мне!– прошипел он сквозь зубы.– Расскажи, чего я не знаю. Ты всю жизнь прожил где-то в своей мастерской. Что я видел от тебя? Упреки? Недовольство? Оскорбления? А что видели от тебя мать иАнна? Твоя дочь умерла – ты это вообще заметил?
Дик стерпел еще одну пощечину и еще, а потом перехватил занесенную руку и сжал ее так, что отец задохнулся от боли.
–Ричард! Отпусти!– прозвучал голос сэра Артура.
Дик подчинился, заметив, с какой злобой посмотрел Кавендиш-старший на старшего брата своей супруги.
–Ваше влияние, любуйтесь!– произнес отец тихо, видя, что задержавшиеся на кладбище знакомые начали приглядываться к этой сцене.– Чувства, любовь… Женские фантазии. Для мужчин есть только долг перед семьей. И ничего, кроме долга. Но кому я об этом рассказываю! Один женился на фермерше и, видно, очень счастлив, дожив вдовцом почти до пятидесяти, так и не обзаведясь наследником. Другой чуть не женился на циркачке. Что дальше – поломойка? Горничная?
–Вильям, вам пора домой. Дарлин уже успокоилась и готова ехать. Я оставил с ней маркиза Алтона, который великодушно уступает вам свой экипаж, а сам поедет со мной иРичардом.– Сэр Артур крепко сжал плечо племянника, удерживая его от необдуманных поступков и слов.
Дик протянул отцу коробочку с кольцом. Тот отвернулся, не собираясь принимать ее обратно.
–Либо ты заберешь его, либо я его выброшу,– сказал Кавендиш-младший в спину разгневанному родителю.
Отец повернулся, вырвал футляр из рук сына и ушел к жене, рассерженный до предела.
–Что это было?– спросил сэр Артур, когда они остались вдвоем.
Дик нервно дернул головой, до боли сжимая зубы.
–Пойдем.– Дядя не стал настаивать на ответе.– Посидим у меня, поговорим.
Ричард не стал отказываться. Джеймса можно было навестить и вечером. Он уже повернулся, чтобы уйти, но краем глаза заметил двух джентльменов, стоящих в тени черного массивного склепа Вигморов.
–Вы сПатриком поезжайте. Я присоединюсь к вам позже,– сказал Дик.– Мне нужно поговорить с одним знакомым.
Сэр Артур проследил направление взгляда племянника и сказал:
–Мы будем ждать тебя у выхода. Столько, сколько понадобится.
–Спасибо.
К моменту, когда Дик подошел к склепу Вигморов, один из мужчин ушел. Остался лишь тот, кто и был нужен.
Джеймс ждал Ричарда, облокотившись на черную трость с навершием в виде готовой к броску кобры. Выглядел он так, словно сам является обитателем какого-нибудь склепа поблизости. Черный костюм еще сильнее подчеркивал мертвенную бледность лица лорда Сеймурского, а сильно суженные зрачки придавали лицу потустороннее выражение. Пожалуй, сейчас граф внешне оказался как никогда близок к идеалу любительниц мистических романов.
Дик остановился напротив Джеймса. Посмотрел ему в глаза. Непривычно. Ни следа извечной ухмылки.
–Соболезную,– произнес граф хриплым голосом.
Ричард кивнул, опуская взгляд. Им было о чем поговорить, но только не здесь и не сейчас.
–Ты этим убил… его?– Ричард посмотрел на трость.
–Да.
–Как ты? Плохо выглядишь…– Слова давались с трудом, Дик уже пожалел, что вообще подошел.
Граф неопределенно повел правым плечом.
«Джеймс не хочет жить и уже написал завещание…»– вспомнились слова Джейн.
–Один человек сказал мне…
Дик запнулся. Ему показалось, что до него донесся запах водяных лилий и вереска. Ревность опять кольнула его сердце: граф знал, где сейчас Джейн. Кто знает, как он провел эту ночь, уж не рядом ли с этой девушкой…
–Я хочу сказать…– Ричард втянул воздух и решился:– Иди к дьяволу со своим завещанием! Мне не нужны твои деньги. Ни фенинга! А если ты вздумаешь покончить с собой, то все, что я получу, отправится в сиротские приюты, так и знай! Хочешь помочь – помоги доказать вину Оливера, и больше мне ничего от тебя не нужно! А раз тебе все равно, жить или умереть, то какая разница, станешь ты немного беднее или богаче из-за конфликта с графом Уинчестером?
–Никакой,– тихо произнес Джеймс.– Мне нет никакой разницы.
–И ты поможешь?
–Да.
–Спасибо!– с чувством поблагодарил Дик.
–Встретимся завтра. У меня.– Граф повернулся и медленно побрел по аллее вдоль склепов и старых деревьев.
Дик не уходил. Смотрел вслед кузену, не в силах отвернуться. Джеймс шел, тяжело опираясь на трость. По всему было видно – ему нужна помощь. К счастью, сопровождающий графа мужчина уже спешил на выручку. Ричард хотел уйти, но в этот момент Джеймс потерял сознание. Пожилой джентльмен успел его подхватить и не дал упасть, но стало ясно – дотащить своего подопечного до выхода с кладбища ему не под силу.
Не раздумывая более, Дик подбежал к ним и подхватил Джеймса на руки.
–Я помогу,– сказал он спутнику графа.
Запах водяных лилий и вереска теперь раздражал, заставляя испытывать муки ревности. Эти духи, запах которых чувствовался через мужской аромат цитрусовых, бергамота и табака… Джейн… Джейн… Сумасшествие. Наваждение. Безумие, преследующее его всегда и везде.
Голова Джеймса уютно лежала уДика на плече. Граф казался почти невесомым. В беспамятстве его черты смягчились и стали едва ли не женственными… Он был удивительно красив и изящен. ИРичард то и дело натыкался взглядом на его лицо. «Черт знает о чем думаю». Дик в который раз поймал себя на том, что любуется, глядя на кузена, ухитряясь при этом ревновать к нему Джейн.
Молодой человек вздохнул спокойно, лишь погрузив Джеймса в экипаж и сдав его на попечение доктора Хартмана, как представился пожилой джентльмен. Врач заверил Ричарда, что с кузеном все будет в порядке, отказавшись, правда, уточнять, какая именно беда с ним приключилась.
