–Странностей? Что ты имеешь в виду?– уточнил Ричард, время от времени поглядывая в окно.
–Перепады настроения, головные боли, вспышки гнева – все, что могло оказаться свидетельством душевной болезни.
–Что за чушь?– возмутился Дик.– Джеймс ни в коем разе не похож на безумца, а во многом он – образец джентльменских добродетелей. Смел, хладнокровен, верен друзьям, честен… Из всех моих знакомых он менее всего напоминает душевнобольного.
–Боюсь, сэр, факты приводят нас к другим выводам…– Колин замолчал, по всей видимости, старательно взвешивая дальнейшие слова.– Я общался сегодня со слугами. Среди них есть те, кто утверждает, будто граф имеет некоторые странности, свидетельствующие о его нездоровье. И возможно даже, что те отлучки, которые он якобы совершал, на деле таковыми не являлись.
–В каком смысле?
–Возможно, граф попросту скрывался ото всех в собственном замке. И делал он это в дни обострения своей болезни. Одна из кухарок отметила, что пока лорда Сеймурского якобы не было дома, его камердинер Томас слишком много ел, притом предпочитая питаться в собственной комнате.
–И что с того?– хмыкнул Дик.– Хозяина нет, можно расслабиться и поесть вволю.
–Еще люди говорят, будто граф все время мрачен и неразговорчив. А в последнее время что ни ночь, ему снятся кошмары. Иной раз он срывается на слугах. На столике у кровати у него постоянно стоит снотворное, которое приносит доктор Хартман, и это снотворное очень быстро заканчивается. А совсем недавно у графа случился приступ уже при всех. Он сидел в гостиной перед завтраком, читал газету, но вдруг переменился в лице, дернул себя за воротник, потом вскочил и куда-то побежал, будто за ним бесы гнались. А ведь в тот день ничего особого не случалось… Боюсь, сэр, что у лорда Сеймурского серьезные проблемы не только с полицией.
Ричард хотел уже возразить, но вспомнил разговор с Делроем, где на вопрос, объяснил ли Джеймс поверенному свои подозрительные отлучки из Райли, прозвучал ответ: «…Эта информация пригодится для защиты лишь в одном случае – если речь зайдет о смертной казни или пожизненном заключении». Смертная казнь или пожизненное заключение… Лечение в психиатрической лечебнице – альтернатива лишь немногим лучше. Быть может, Колин прав и дело именно в этом? А Джейн… она тоже больна? И потому Джеймс решил убрать ее подальше ото всех?
Все равно оставалось много вопросов. Какой смысл скрывать сестру ото всех, если ее болезнь того же свойства, что и у брата? Если так боялся огласки, мог поместить Джейн… Фрэнни в лечебницу. Тогда никто о ней никогда бы не узнал. И Ричард тоже. При одной мысли о такой возможности Дику захотелось что-нибудь разбить. Но… мисс Стэнли меньше всего напоминала сестру, запуганную тиранией брата. Скорее уж Джеймс заботился о ней, ни в чем ей не отказывая – ни в средствах, ни в свободе. Близнецы по-прежнему были дружны, значит… А вот что это могло значить, Ричард пока не мог даже предположить.
В гостинице Тингейма Гиббса ожидаемо не оказалось. Оставив ему записку с просьбой о встрече в два часа дня, Ричард в сопровождении слуги отправился в кофейню по соседству. Ему требовалось привести мысли в порядок и наметить план дальнейших действий.
В крошечной кофейне на центральной площади Тингейма было по-провинциальному тихо и уютно. Мелодично звякнул колокольчик, пропуская посетителей. Женщина за стойкой встрепенулась и с интересом посмотрела на двух незнакомцев.
Запах свежей выпечки вызвал зверский аппетит, несмотря на сравнительно недавний завтрак в Райли.
–Колин…– Дик показал рукой на стул напротив себя.– Садись, поговорим.
Им принесли меню. Знаком велев слуге, чтобы он тоже заказал себе поесть, Кавендиш-младший нервно постучал пальцами по столу.
–Я до сих пор не спрашивал тебя о твоем прошлом, а ты никогда о нем не рассказывал. Мне достаточно было, что тебя наняла мисс Стэнли,– сказал он.– Однако у меня ощущение, будто ты далеко не всегда служил камердинером. Это так?
–Разумеется, когда-то я был ребенком,– усмехнулся Колин, а потом, помолчав, добавил:– Не всегда, сэр. Все верно. Однако уже более десяти лет занимаю именно должность камердинера.
–А перед этим?
–Служил в армии, сэр. В пехоте.
–Не ожидал,– признался Ричард.– И как же ты решился сменить армию на мирную службу?
–У весьма почтенного джентльмена был пожилой камердинер, который в тот момент искал преемника. Меня рекомендовал один из старых знакомых, а я признал предложение подходящим.
–И все?
–И все, сэр. С тех пор я работаю камердинером у различных джентльменов.
Принесли чай и печенье, из-за чего пришлось на несколько минут прервать интересную беседу.
–А тот «иной опыт», о котором ты говорил, был приобретен тобой после службы в армии или до нее?– спросил Ричард, когда официант закончил сервировать стол.
–Верно и то и другое. Сэр, если вы скажете, что именно вас интересует в моем прошлом, возможно, я смогу дать более полный ответ.
–Ты же прекрасно понимаешь, чем я интересуюсь,– с укором сказал Дик.
–Хорошо, сэр,– склонил голову Колин.– Очевидно, имя генерал-лейтенанта Гарольда Гриффина вам знакомо?
–Шеф отдела государственной безопасности и внутренней разведки?
–Верно. В течение семи лет я был его камердинером.
–Камердинером?– со значением спросил Дик.
–Камердинером,– подтвердил Колин.– Однако камердинер при таком человеке не может быть только слугой…– Помолчав немного, он добавил:– Надеюсь, я ответил на ваш вопрос.
–Пожалуй.
–Но вы, сэр, судя по всему, хотели не столько узнать о моем прошлом, сколько посоветоваться по поводу дальнейших действий. Город чужой. Ни знакомств, ни связей.
–Да.– Скрывать правду не имело смысла, несмотря на то что это сильно било по самолюбию.
–Но у вас есть какие-либо свои соображения?
–Есть. Я собирался зайти в контору местного поверенного и навести у него справки о тех, кто может быть интересен для нашего дела.
–Хорошая мысль, сэр, с поверенного и начните. Но только вам нужны не люди, которые могли бы взять билет первого класса до Ландерина, а рассказ о том, что происходило в городе тринадцатого апреля сего года. Юристы очень часто ведут записи о своих и чужих делах, им полагается интересоваться происходящим. Есть вероятность, что в календаре местного солиситора найдется упоминание о ярких событиях того дня. То же можно попробовать повторить и с владельцем гостиницы.
–А зачем мне нужны другие события того дня?– с сомнением в голосе спросил Ричард.
–Затем, что с момента, когда двойник графа Сеймурского сел в поезд до Ландерина, прошло более месяца, а людская память редко сохраняет привязку к датам, зато ее можно подстегнуть, напомнив о других событиях, случившихся в тот или иной день.– Колин неспешно отхлебнул кофе и вдруг спросил:– Что вы делали десятого сентября прошлого года?
