–Ричарда нет в Ландерине. А когда он вернется, ему будет не до старых знакомых…– Джеймс еле удержался от грубого словечка, которое могло быть уместно в Даргфорде, но не приветствовалось в высшем обществе.
–Вполне возможно, сэр. Тем не менее я решил рассказать вам об этом разговоре.
–И во всем Ландерине ты совершенно случайно зашел в заведение, где находилась мисс Ангелика?– Джеймс прищурился.
–Все произошло иначе. Это она со своими приятелями зашла в заведение, где я нередко бываю в выходные вечера. Случайность – не более,– ответил Томас, и было непонятно, то ли он доволен реакцией графа, то ли напротив – разочарован.– Верить мне или нет – ваше дело. В крайнем случае, можете дать указание солиситору, чтобы нанял людей, которые присмотрят за мистером Кавендишем… на всякий случай.
–Ты предлагаешь за ним следить?!– Граф возмущенно воззрился на камердинера.
–Почему нет?– Томас пожал плечами.– Вы, надеюсь, не забыли о том, кто такой Ричард Кавендиш? Он сын убийцы вашей семьи. И ваши чувства к нему не отменяют этого факта.
–Мне надоело слышать одно и то же,– повысил голос Джеймс.– Я говорил тебе и повторяю вновь – в чем бы ни был замешан его отец, сам Ричард абсолютно чист перед Богом и перед людьми. И он мне не враг!
–Хорошо,– отозвался Томас, и голос его был холодней родниковой воды.– Если он вам не враг, могу я поинтересоваться, когда вы намерены вызвать на дуэль Вильяма Кавендиша, настоящего виновника ваших бед?
Граф молчал. Ему нечего было сказать. Он хорошо понимал, что дуэль с Вильямом Кавендишем перечеркнет отношения с Ричардом, который не простит убийства своего отца, пусть даже зная о том, что приговор был справедливым. Родственные узы никуда не деть. Кроме того, Дик имел право заменить отца на этом поединке. И тогда дуэль превратится в фарс: граф Сеймурский не будет стрелять в своего друга, и Фрэнни… Фрэнни тем более не спустит курок.
–Вы забыли о преступлениях против вашей семьи.– Томас с презрением посмотрел на Джеймса.– Ваш дядя был полностью прав. Женщины ни на что не годны. Они живут одними чувствами. Они слабы, глупы и наивны. Глупо было связывать с вами надежды о возмездии. Вы думаете только о том, как выйти замуж. Возня с сопливыми младенцами – вот ваш предел!
–Пошел вон, мерзавец!– Джеймс вскочил, схватив первое, что попалось под руку,– тяжелое пресс-папье.– Как ты смеешь так разговаривать со мной?! Совсем забыл свое место! Ты просто камердинер и ничего более!
–Я хорошо помню, где именно мое место! А вот вы, похоже, забыли, где находится ваше.– Ухмылка Томаса напоминала волчий оскал. Он говорил тихо, так, что графу приходилось напрягать слух, но еле слышные фразы хлестали больнее кнута.– Уже мечтаете о браке с Ричардом Кавендишем? Так помечтайте и о том, как он будет уходить от вас в объятия своей любовницы. Не этой, так другой. Помечтали?..– Повисла минутная пауза, после которой Томас встряхнул руками и прошипел:– А теперь добро пожаловать в реальность! Сочетаться браком с сыном убийцы вы сможете лишь по милости ее величества в Гримсби, куда окажетесь заточены до конца ваших дней. Сомневаюсь, что Ричард Кавендиш захочет иметь жену, сидящую в тюрьме! Хотите стать его любовницей – дерзайте. У вас есть некоторое время. Только оно не бесконечно. Мне надоело ждать. Тем не менее я дам вам один год – можете потратить его на что угодно. Хотите – наслаждайтесь статусом тайной любовницы мистера Кавендиша, хотите – размышляйте о своем долге в Райли. Но ровно через год, двадцать девятого мая, Вильям Кавендиш должен умереть. Хотя бы он. Или вы отправитесь в Гримсби, а мне придется взять на себя доверенную вам месть. И уж поверьте, я не буду добр ни к самому убийце, ни к его семье. Дуэли мне затевать незачем. Выпущу кишки Ричарду Кавендишу и заставлю Вильяма смотреть на агонию сына. В молодости я служил в колониальных войсках, кое-что успел повидать. Вы даже не представляете, как долго могут длиться такие мучения. А когда Кавендиш-младший испустит дух, я…
Спокойствие Джеймса разлетелось в клочья, а там, за ним, осталась разъяренная Франческа, утратившая всякое самообладание. Не помня себя, девушка ринулась на старика-камердинера.
Тяжелое пресс-папье ударилось в стену и отлетело в сторону – руку Фрэнни перехватили и заломили за спину, прижав девушку лицом к стене.
–Ни на секунду не сомневался, что вы это сделаете,– прошептал Томас ей на ухо.– Я потратил годы, пытаясь сделать из вас орудие возмездия, и что же? Моя ученица не способна даже проломить голову беспомощному старику. Мне шестьдесят девять лет, леди. Вам всего двадцать четыре. Вы молоды, сильны и здоровы, и это означает, что я напрасно потратил четырнадцать лет на бездарную девицу. Вам единственной из женщин Альбии были дарованы равные с мужчинами права – и что же? А ничего. Вы не только не отомстили за гибель родителей и брата, но, напротив, мечтаете осчастливить внуками их убийцу. Прекрасный план! К счастью, несбыточный.
–Отпусти!– дернулась Франческа.– Ненавижу тебя! Ты… проклятый ублюдок.
–Ублюдок, точно. Угадали, леди Кавендиш. Правда, не понимаю, почему вы считаете, что меня это оскорбит.
–Я не леди Кавендиш! Не смей меня так называть!
–Проверим?– Свободная рука Томаса сместилась в сторону груди девушки.
–Только попробуй!– зарычала Франческа, мигом превращаясь из робкой леди в настоящую тигрицу.– Клянусь небом, если ты, мерзкое отродье, прикоснешься ко мне, я немедленно пойду к Ричарду и во всем ему признаюсь. А ты можешь идти с доносом куда угодно. Неужели ты думаешь, будто я держусь за эту проклятую жизнь? В ней нет ничего хорошего. Гримсби обойдется без меня, а с пулей в висок не справится даже Джеймс. И тогда мы встретимся с тобой в аду, обещаю!
Сказав это, обозленная Фрэнни сделала то единственное, что следовало в этой ситуации,– забыв про боль, она развернулась вправо, выходя из захвата и одновременно нанося удар левым локтем. Слуга мгновенно подался назад, отпустив воспитанницу, и замер в шаге от нее, не сводя с девушки насмешливого взгляда.
–Да неужели,– хмыкнул он.– В девичьих мозгах, оказывается, иногда задерживается что-то полезное. Только какой в этом толк?– Отойдя еще на шаг, камердинер сообщил:– У вас ровно год на то, чтобы уладить свои дела. Если через год Вильям Кавендиш не будет мертв, я все сделаю сам и таким способом, какой вам точно не понравится. А если вам вздумается бежать в объятия возлюбленного, чтобы раскаяться перед ним во всех грехах… что ж, отпущенный год пройдет намного быстрее.– Томас презрительно ухмыльнулся.
–Убирайся! Я больше не желаю, чтобы ты мне прислуживал. И видеть тебя в своем доме тоже не желаю,– потребовала Франческа, отчаянно балансируя на грани между собой и личностью Джеймса.
–Если вы считаете, что это поможет, то глубоко ошибаетесь! Но, впрочем, я уйду. С меня тоже довольно девичьих истерик. А теперь имею честь откланяться.– Томас резко кивнул и хлопнул дверью, навсегда покидая кабинет бывшего хозяина.
Глава 18. Встреча у графа
–Ричард! Ричард Кавендиш!– донесся из темноты смутно знакомый голос.
