–Да,– без тени сомнения ответил Джеймс.
–Что ж…– Инспектор резко остановился, разглядывая розовый куст, по мнению Джеймса, совершенно такой же, как и все остальные.– Скажите, а это случайно не «Герб Альбии», за который ваш садовник получил первый приз на позапрошлой летней выставке Королевского садоводческого общества?
–Какой герб?– опешил граф.– Где?
Дик тоже в свою очередь одарил инспектора озадаченным взглядом, но ничего не сказал.
–Да вот же!
Стрикленд с благоговением указал на полураспустившуюся розу. Ее лепестки были белыми, но с широкой красной каймой.
–Если хотите, чуть позже я познакомлю вас с моим садовником, чтобы тот провел экскурсию,– поспешно предложил Джеймс, чувствуя себя до крайности неловко: он понятия не имел, как называется большая часть многочисленных растений, высаженных в графском парке. Лорд Сеймурский, как ему и полагалось, был не слишком большим любителем ботаники.
–Инспектор, вы всех до предела заинтриговали. Настало время удовлетворить наше любопытство!– Ричард поспешил на выручку кузену.
–Я и сам заинтригован,– пробурчал инспектор себе под нос.– А не припоминаете ли вы, милорд, где были четырнадцатого апреля сего года?
–Там же, где и обычно,– здесь. Я уже говорил, что не уезжал из Райли.
–И вы абсолютно уверены в этом?
–Абсолютно. А в чем дело?– Джеймс не понимал, что происходит, но дурное предчувствие поселилось в его душе.
–Дело в том, что четырнадцатого апреля сего года у мистера Кроуфорда была назначена встреча с вами в ресторане «Критерион»… в Ландерине. Известно, что эта встреча состоялась.
–Кроуфорд?– переспросил граф.– А кто это?
–Джастин Кроуфорд – один из управляющих вашего Общества. Он занимался вопросом закупок.
–Фамилия кажется мне знакомой,– сказал Джеймс, немного подумав.– Кажется, два года назад на совете директоров мы обсуждали и утвердили его кандидатуру. Имени не помню, но вроде это действительно был Кроуфорд. Однако могу заверить – в апреле я с ним не встречался.
–Тогда скажите, это ваша подпись?
Стрикленд вытащил из нагрудного кармана кристалл памяти. Взяв его в руки, Джеймс закрыл глаза, настраиваясь на восприятие записи, и увидел перед внутренним взором документ о приобретении партии заготовок для создания артефактных мобилей, подписанный… именем графа Сеймурского.
–Ничего не понимаю,– пробормотал он, растерянно глядя на Дика.– Подпись похожа на мою, но я никогда не видел этого договора. И… «Саломея»– что за компания? В первый раз о такой слышу.
–Однако в документе вы указаны как ее владелец,– заметил Стрикленд.
–Разрешите?– Ричард взял кристалл и некоторое время стоял неподвижно, разглядывая договор.– «Саломея»… Хм… Подпись действительно похожа на твою. Очень даже похожа. Но разве Общество не само создает заготовки?
–Хороший вопрос,– поддержал его Джеймс.– Вообще-то у нас есть собственный производственный цех, где выращиваются кристаллы. Зачем покупать их у другой компании?
–Ситуация определенно становится интересной,– со вздохом произнес инспектор.– Видите ли, милорд, это уже не первый заключенный вами контракт на поставку заготовок…
–Не первый?– расширил глаза граф.– Но я… не понимаю. Инспектор, здесь какая-то ошибка… уверяю вас…
–Милорд, вы ведь уже знаете про взрыв экипажа, принадлежавшего лорду Флэтчеру. Погиб шофер. Но, к сожалению, это тоже не все новости.– Стрикленд сощурил глаза, словно пытаясь проникнуть в мысли графа.
–Взорвалось еще что-то?– предположил Ричард.
–Нет. Зато минувшим вечером покончил с собой Джастин Кроуфорд. На его столе нашли прощальное послание и договора, один из которых я вам уже продемонстрировал. В предсмертной записке бедняга сознавался в том, что приобретал дешевые заготовки в компании «Саломея» вобмен на вознаграждение, которое выплачивал ему… граф Сеймурский. Кроме того, в календаре мистера Кроуфорда была запись о встрече с вами как раз четырнадцатого апреля, в дату заключения последнего договора.
–Что?!
Джеймс мельком посмотрел на Ричарда и почему-то вспомнил их первую встречу в Даргфорде. Тогда Дик защитил кузена от пятерых старших студентов. Теперь ситуация выглядела намного опасней – в тюрьму графу попадать нельзя. Лучше смерть. Что-то до предела трусливое шевельнулось в душе Джеймса. Страшно захотелось хотя бы взглядом попросить Ричарда о поддержке и защите, но лорд Сеймурский решительно оборвал этот порыв.
–Я арестован?– спросил он, нарочно отступив на шаг от гостя и гордо вскинув голову.
–Исходя из того, что вы нам рассказали, оснований для ареста слишком мало!– тут же вмешался Дик.
Джеймс украдкой вздохнул – кузена никогда не приходилось просить о помощи. Глупо было сомневаться в том, что он не останется в стороне.
–Я приехал сюда вовсе не за этим!– Инспектор примирительно поднял руки.– Мистер Кавендиш прав – никаких оснований для ареста нет. Вина графа не доказана. Более того, это дело поручили мне, а я привык доверять своему умению разбираться в людях. Вы, милорд, не похожи на человека, который будет вести настолько грязную игру. Да и чего ради? Вряд ли доходы от сделок с «Саломеей» хотя бы немного сопоставимы с доходами от Общества. Но вынужден признать – пока все факты указывают на вашу вину. Надеюсь, что у вас есть надежное алиби на все те дни, в которые были подписаны договора.
Джеймс постарался ничем не выдать своих опасений. Комната Фрэнни. А что, если все даты приходились на мнимые отъезды Джеймса из Райли? Как тогда доказать свое алиби? Если кто-то хотел подставить графа, то наверняка озаботился соглядатаем в замке. Слово Томаса в этом случае не подойдет, а доктор Хартман не будет лгать под присягой – он не навещал свою пациентку в фиолетовой комнате.
–Я могу переговорить с вашими слугами?– спросил Стрикленд.
–Да,– через силу ответил Джеймс.– Нам лучше пройти в замок.
Глава 4. Друзья
Финансовые махинации и Джеймс? Да никогда. Граф мог убить кого-нибудь на дуэли, но никогда не стал бы связываться с подставными конторами. Слишком мелко для него. Да и какой смысл пытаться выкроить лишний десяток тысяч кингов при состоянии, исчисляемом миллионами?
Ричард не собирался оставаться в стороне. Почему? Сложно сказать. Может, потому что два года назад Джеймс, рискуя жизнью, помог ему отомстить за гибель сестры. Или потому, что в глубине души Дик восхищался своим хладнокровным, решительным и отважным кузеном, за чьей обманчивой внешней хрупкостью скрывался поистине стальной внутренний стержень. Или, как знать, причиной оказалось слабое подобие дружбы, которое пришло на смену прежней ненависти? А есть ли разница? Дик не любил копаться в своих чувствах. Просто делал то, что считал верным, и чутье редко его подводило.
Когда инспектор отправился опрашивать слуг графа, Ричард увел Джеймса обратно в парк, чтобы поговорить наедине.
