Глава 22
Марк еле дождался, пока Николай заберет упаковку, в которой была отправлена отрава. Тот сразу, как покинул дом курьера, отправил ему снимок. Обычный полиэтиленовый пакет Почты России небольшого размера. В правом нижнем углу были указаны имя Петра Шаповалова и его адрес, а в левом верхнем имя и адрес отправителя. Секундная радость обладания именем преступника сменилась недоверием. Марк заглянул в интернет и обнаружил, что отправитель был полным тезкой композитора Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Адрес тоже был наверняка выдуман, хотя и пробивался по картам Google. Вряд ли стоило рассчитывать, что такой осторожный преступник честно напишет свои координаты.
А вот штемпель почтового отделения был подлинным. Московская нить превращалась в прочный канат. Бандероль была отправлена третьего мая из отделения номер 107140 на Краснопрудной улице. В этот день хакер, который убил Марину, который расстрелял дедушку Марка и наверняка сделал больно еще кому-нибудь, зашел в конкретное помещение почты. И уОзерова теперь было это место и время.
Марку не приходилось взламывать государственные ресурсы. Его сроду не звали тестировать их безопасность, он и сам понимал, что за вторжение в свою собственность государство ответит грубо и жестко. Но за последние дни Марку пришлось поменять немало привычек и устоев. Когда человек борется за то, чтобы выжить, оказывается, что многое становится не таким принципиальным, как казалось раньше.
Вот и взлом локальной сети одного из тысяч отделений погрязшей в прошлом веке государственной структуры не выглядел ни страшным, ни невозможным для теперешнего Озерова. Он не собирался хакать базу данных почты, хотя, судя по ее кускам, торгующимся в даркнете, это не раз уже кто-то проделывал. Он не собирался получать хоть какую-то коммерческую выгоду от взлома. Марк просто хотел увидеть запись с камер наблюдения за всего лишь один день. За третье мая.
Озерову давно не приходилось пользоваться услугами почты. Но он читал где-то про ее беды. Про низкие зарплаты персонала, нехватку сотрудников, нескончаемые очереди и отсутствие цифровой организации труда. Марк помнил, как несколько лет назад вместе с бывшими коллегами по Naumen ржал над дроном-курьером за миллион рублей, который протаранил стену дома и развалился в первый же свой полет. Судя по всему, там царили бардак и пофигизм, умноженные на дилетантство и жирно смазанные круговой порукой.
Так и оказалось. Служащие почты работали в централизованной системе, которая размещалась в собственном дата-центре, и вломиться туда было равноценно штурму Берлина в сорок пятом, только с сильно превосходящими силами и значительными потерями. Но защиты периметра отделения не было совсем. Местная инфраструктура, похоже, была никому не важна. Озеров легко проник в локальную сеть почтового отделения, пошарился в поисках оборудования для хранения информации и почти сразу наткнулся на жесткий диск, пишущий видео с камер наблюдения. Да, они все еще были локальны, с тех пор как были установлены в начале десятых. Даже никакого экспорта в«облако»!
Теперь самое главное, чтобы памяти у жесткого диска хватило на несколько месяцев. Марк напряженно начал разбирать файлы записей. Судя по всему, в отделении работало шесть видеокамер, и каждая сохраняла запись в свою папку. Заглянув внутрь первой, Озеров глубоко вздохнул от облегчения. Записи были вплоть до февраля. Третье мая тоже присутствовало. Поставив на скачивание нужное видео, Марк зашел в следующую папку и также нашел видео от нужной даты. В итоге он скачал записи со всех шести камер и моментально отключился. Теперь у него было изображение врага. Вот только кто же ты, мерзавец?
Озеров открыл первый файл, волнуясь, точно археолог, раскопавший тайник с древним манускриптом. На экране компьютера появилось темное изображение склада, заваленного мешками и посылками. Часы в правом верхнем углу экрана отсчитывали первую минуту третьего мая. Этот ракурс не пригодится, решил Марк и закрыл файл. Следующая камера тоже воспроизводила полки и металлические стеллажи со спящими бандеролями. Она тоже никак не могла помочь в опознании преступника.
Еще больше волнуясь, Марк зашел в третью папку и щелкнул по записи. Та же темнота, что и на предыдущих. Но очертания поменялись. Присмотревшись, он увидел прилавки клиентского зала со стороны работников. «Четкий ракурс,– обрадовался Озеров,– камера как раз направлена на лицо клиента».
Он мышкой перетащил бегунок времени на девять часов вперед. В помещении был включен свет, картинка стала яркой и даже цветной. Марк помнил почту из своего детства – маленькое помещение с тусклым светом, грязный бетонный пол и немолодые женщины-служащие, сидящие за решеткой, полностью отделявшей прилавок от зала. Современное отделение было большим и светлым, и теперь никто не прятался за маленькими бойницами клиентских окошечек. Это и замечательно, потому что посетителя было отлично видно.
Мужчина стоял напротив камеры, ожидая, пока сотрудник выдаст ему его почтовое отправление. Хотя камера смотрела из-под потолка, Марк рассмотрел лицо клиента. Это был уже пожилой человек с большими мешками под глазами и с заметно обвисшими брылями. Волосы, еще не все седые, были начесаны на явно отметившуюся лысину. Цвет глаз Марку определить не удалось, но четкость изображения его порадовала. Человека явно можно было опознать, если видел его раньше.
Еще две камеры также были установлены за спинами сотрудников почты в других окнах и демонстрировали посетителей и работу с ними. Шестая показывала клиентский зал со стороны входа. Что ж, работы предстояло много.
В первую очередь Марк распечатал и положил перед собой фотки семи «москвичей», которых определил в предыдущем расследовании. С ними на стол легли четыре фото, которых не удалось найти в интернете и идентифицировать. Озеров внимательно посмотрел на шестерых мужчин и пятерку девушек, которые попали в его круг подозреваемых, и запустил запись.
Пожилой мужчина не был первым посетителем в тот день. Почта работала с восьми утра. К счастью, третьего мая хоть и был понедельник, но это был выходной день в череде майских праздников, к тому же очень теплый, и москвичи укатили открывать дачный сезон или просто наслаждались долгожданной весной, и отделение было почти пустым весь день. Клиенты заходили и сразу, без очереди, направлялись к окну обслуживания.
Марк тщательно рассматривал каждого нового человека, уповая наконец узнать и определить своего врага. Но узнавание не приходило. Одного за одним он исключал визитеров. Ни один из них не походил на выложенные перед компьютером снимки. Озеров все больше разочаровывался в своем подходе. Какова вероятность, что из миллионов людей, проживающих вМоскве, на Марину напал кто-то из этих одиннадцати? Смешно даже было надеяться. Поздно ночью Марк, опустошенный, завалился в кровать, даже не умывшись. Он пересмотрел все записи. Безрезультатно.
С утра воскресенья Марк проснулся с новой стратегией. Вчера он наивно предполагал, что если все здорово получилось с разгадкой отравления собаки, то и остальные его предположения аналогично верные. Самоуверенность была жестоко разрушена бомбами реальности. Но ведь если убийца не опознан, это не значит, что его там не было. Он есть на этих видео, и нужно постараться его вычислить.
