Сначала Марк просмотрел записи и отобрал клиентов, кто что-то отправлял. Таких оказалось сильно меньше, чем тех, кто просто забирал корреспонденцию. Он сделал скриншоты каждого из них, несколько раз каждого, стараясь подобрать более четкий, не размытый снимок. Закончив, пересчитал подозреваемых. Тридцать семь человек. Не так уж и много. Он сложил все самые удачные снимки в одну папку и дал каждому номер. Теперь он мог так же как и с фотографиями попытаться установить личность каждого. Работа, как он помнил, муторная, но осуществимая. Только нужно было уже что-нибудь съесть. Желудок жалобно ныл, напоминая о своем существовании.
WhatsApp на телефоне подал сигнал вызова, обрывая голодный стон.
–Николай, привет,– ответил Марк.
–Здорово.
–Что звонишь?
–Что-то ты мне не рад. Гоняешь только по своим заморочкам, как гонца. А я томлюсь, как мясо в кастрюле. Хотел узнать, как дела. Ты ничего не рассказываешь.
–А я мясца томленого съел бы сейчас,– улыбнулся Марк. Каждый раз, общаясь сНиколаем, он чувствовал себя лучше. Не таким одиноким, не таким уязвимым.– Как раз обедать собирался.
–Ну, так расскажешь, что там с конвертом?
–Как бы сказать,– Марк вздохнул, вспомнив про часы безрезультатного всматривания в экран ноутбука.– У меня теперь есть запись с камер наблюдения почты, с которой был отправлен конверт.
–Ух ты!– воскликнул Зайцев.
–Да, только она мало что дает. Тридцать семь человек отправили в этот день свои послания, и ни один из них не похож на кого-либо из знакомых Марины с фоток, что ты дал. Конечно, я смотрел только тех, кто живет вМоскве. Но мне кажется почти невозможным, что человек специально приехал вМоскву и оттуда выслал нашему курьеру таблетки для собаки. А потом еще и в июле из московского кафе подключался к ее ноутбуку. Я, конечно, сопоставлю сейчас все фото, что есть. Но почему-то уже не чувствую вчерашнего вдохновения от находки. Как будто все усилия напрасны. Только лица, лица теперь мельтешат перед глазами, как будто я в картинной галерее из фильма ужасов.
–Э, погодь. Ты чего расклеился-то?
–Понимаешь, я втыкаю в ноутбук сутками без сна, есть забываю, а все без толку.
–Что значит без толку? Ты с самого начала все распутал. Ты доказал, что Маринку убили, а не она сама себя довела. Ты отрыл убийцу собаки, наконец. Ты офигенный детектив. Я смотрю на тебя, тоже думать начинаю, что кого,– Николай остановился, словно собирался с решимостью.– Я тут, когда домой за кормом собачьим ездил, прихватил старые Маринкины фотоальбомы. Ну там ее институтские фотографии, школьные. Когда цифровых камер еще не было. Ну раз ее ноут грохнули, думал, где еще этих фотографий нарыть. А сегодня с утра съездил в фирму, которая занимается оцифровкой старых фоток. Это, оказалось, ходовая услуга. Хотя по мне, так настоящий альбом круче. Листаешь странички и прям в прошлое попадаешь. Не то что мышкой щелкать.
Голод взвыл словами Марка:
–Блин, давай короче.
–Так я уж закончил. У меня для тебя еще целый архивчик есть. Я там почти никого не видел. С одноклассниками она не пересекалась никогда. Даже на эти встречи, как их, выпускников, не ходила. А из институтских видел как-то пару девиц у нас дома. Но с ними тоже она отношений не стремилась поддерживать. Как-то ей одной хорошо было в основном.
–Молодец,– произнес Марк совсем не восхитившимся тоном. Он пока не мог представить, что сделать с кучей старых детских фотографий.– Высылай. А я в ответ тебе отправлю фото наших подозреваемых. Посмотри, может, узнаешь кого.
–Давай!– с энтузиазмом отреагировал Николай.
После обеда Озеров снова вернулся к работе. Горячая пища растворила раздражение, и он снова был готов погрузиться в экран ноутбука. Марк опять загрузил программу FindFace. Ему не терпелось поближе познакомиться с посетителями почты. Но сначала он загрузил все тридцать семь фото в специальное файловое пространство приложения. FindFace позволял производить поиск не только в интернете, но и из заранее составленного списка. Наверняка разработчик делал такую функцию для того, чтобы спецслужбы могли производить поиск по своему архиву. Что ж, у него теперь есть свой.
Марк зашел в папку, куда сохранял фотографии, которые проверял на причастность кМоскве, и начал по очереди сравнивать их со своим небольшим кругом подозреваемых. Всю работу по вырезанию и сохранению фото он проделал в прошлую ночь, поэтому проверка шла как хорошо отлаженный конвейер на японском автомобильном заводе. И быстро закончилась. Ничем. Ни один из знакомых Марины не посещал почтовое отделение в тот день. А скорее всего, никогда.
Зайцев тоже прислал сообщение: «Никого не знаю!» Озеров, если честно, и не рассчитывал. Результат уже не обескуражил его, как вчерашний. «Их всего тридцать семь»,– говорил он себе. Он в состоянии вычислить каждого.
Марк стал настраиваться на изнурительную задачу идентификации каждого из посетителей почты. Рабочий экран FindFace был уже открыт. Собираясь с духом, он мышкой понажимал кнопки в меню программы, чтобы посмотреть, какой функционал еще есть, который мог бы помочь отыскать информацию о нужных ему людях. Последней в меню была кнопка «Возраст». По инерции он зашел и в этот раздел. Прочитал:
«Установить предполагаемое отклонение фото по возрасту:
«Интересно,– подумал Марк,– как это работает?» Сразу полез в мануал программы, чтобы почитать о функции:
«Опция «Возраст» основана на подключении нейросети для создания нескольких вариантов образа возрастного изменения опознаваемого объекта. Применяется, когда объект поиска и сопоставляемое фото заведомо относятся к разным возрастным промежуткам. Так как образы являются результатом нейропрограммирования, точность выдачи может уменьшиться. Поэтому для поиска объекта среднего возраста (от25 до 45 лет) следует применять опцию только при возрастном промежутке от десяти лет. Для того чтобы воспользоваться опцией «Возраст», следует установить временной промежуток, выбрав его нажатием мыши…»
В уставшем мозгу Озерова сразу вспыхнула лампочка мысли. Старые фотоальбомы! Теперь бесполезные детские снимки, которые выслал Зайцев, могли наполнить резервуар жизненного круга общения Марины.
Марк откинулся на спинку своего кресла и задумался. Что он помнит о своем детстве? Его ведь как отрезало в ту февральскую ночь. Как будто это была совсем другая жизнь, может быть, даже не его. Он не общался ни с кем из той поры: ни с одноклассниками, ни с членами команды по плаванию. Где они, кем стали, вспоминают ли его иногда? Точно черная дыра поглотила его прошлое, как будто все было где-то в другой галактике, а не вМоскве, всего в паре тысяч километров.
Сколько было Марине? Тридцать один вроде. Мог ли кто-то из ее детских или юношеских знакомых затаить обиду и терпеть десять, а то и более лет, чтобы потом так хладнокровно, методично ее травить? Казалось невероятным. Марк открыл ссылку на Яндекс. Диск с фотографиями, которые отправил Николай. Умильнулся моде первого десятилетия века. Эти коротенькие футболочки, оставляющие открытым пупок, приспущенные на бедра расклешенные джинсы с разноцветными принтами. Парни все еще гоняют в спортивных костюмах, правда, уже прилично пошитых, не то что сам Марк в девяностых. Молодые счастливые лица. Нет в них еще взрослого взгляда загнанного животного, которое понимает, что судьба уготовила только боль, страх и ежедневную изнурительную борьбу за выживание.
