Какой, блин, снег! Август на дворе!
Марк распахнул глаза, понимая, что обманывает сам себя. Яркий солнечный свет заливал помещение сквозь стеклянный фасад, но, слава богу, что архитекторы ограничились только им. Небо было надежно скрыто потолком. И он был повыше, чем в бассейне, который Марк с трудом, но посещал.
Голова сразу закружилась, сердце быстро заколотило в грудную кость. Завтрак выплеснулся из желудка и подступил к горлу. Организм был явно против действий хозяина. «Кричи! Пусть она тебя увезет отсюда! Нам всем конец!»– панически заверещало в голове голосом Марка. Его размазало по креслу, точно космонавта при взлете. Но он сжал кулаки. И терпел.
–С тобой все в порядке?– Наталья увидела его судорожные движения.
–Почти,– свозь зубы промямлил он.
Сотрудница аэропорта внимательно оглядела инвалида в кресле. Марк собрал все силы, чтобы не показать, какой бедлам творится внутри него. Хотел улыбнуться, но получившаяся ухмылка только сделала его еще более подозрительным. Марку показалось, что она с особым усердием обследовала его своим пикающим прибором, однозначно истолковав его дрожащие руки и пот на лбу как признаки преступного замысла. Но не нашла ничего запрещенного и, как показалось Марку, даже расстроилась, когда пришлось его пропустить.
Наталья поставила рюкзак на его ничего не чувствующие колени и повезла внутрь. Озеров было подумал, что ему удалось совладать с собой, балансировать полупереваренной пищей и прыгающим, как теннисный мячик, сердцем, но вдруг наступило самое страшное. Он стал задыхаться. Или это еще не все, что может подкинуть его организм?
Марк широко открыл рот и быстро делал глубокие вздохи один за другим точно рыба, вытянутая на крючке, но кислород как будто не доходил до легких. Теперь Озеров испугался по-настоящему. Предыдущий приступ он испытывал не раз, прорываясь в спасительную воду бассейна. Но возможность дышать он еще не терял. Крупные капли пота тут же понеслись по лбу, как первые струйки ливня на ветровом стекле автомобиля. Мозг, уже чувствуя нехватку кислорода в крови, пронзительно завизжал, точно хирургическая пила, разрезая череп изнутри. Марк схватился за голову, то ли проверяя ее целостность, то ли пытаясь удержать на месте. Он должен убираться отсюда! Иначе просто сдохнет. Какие там Марины, деды, хакеры? Мир точно может справиться без его неполноценной помощи.
Перед Марком возникло испуганное лицо Натальи:
–Что с тобой?
Озеров прохрипел:
–Увези меня отсюда.
Но Наталья не поняла его загнанный лепет:
–Марк?
Тот смотрел сквозь нее широко открытыми невидящими глазами. Он как будто потерял сознание, упустил связь с реальностью, сказав последнюю фразу. Марк внезапно ощутил, что нырнул в воду в таком глубоком месте, что не было видно дна. Вот он плывет, делая сильные гребки, а кислород в легких уже подходит к концу. Он паникует, потому что ясно, что его уже не хватит, чтобы всплыть. Но в следующее мгновение он воссоздает в памяти свое детство, первого тренера Петра Борисовича, тысячи километров голубой хлорированной воды, рассеченной его телом за годы занятий спортом.
Тогда он еще не знал страхов, а был наполнен дерзкой уверенностью, что придет на смену великому Александру Попову. Он вспомнил тренировки на дыхание, после которых запросто переплываешь пятидесятиметровик и еще думаешь, что можно и обратно. Расслабил мышцы. Главное, успокоиться. Сердце должно замедлиться. В крови еще достаточно кислорода, просто нужно его подать туда, куда сейчас необходимо. Селезенка в этот момент, защищая организм, выплескивает в кровь все накопленные эритроциты, ведь если не спастись, они и не нужны будут в дальнейшем. ИМарк почувствовал приток кислорода, хотя и не сделал ни одного вздоха. Гормоны стресса перестали вырабатываться, очищая сосудистую систему. Теперь уравновешенными движениями наверх, вода сама вытолкнет его.
Вот уже спасительная поверхность. Марк резким толчком выдернул себя из воды и шумно вогнал в иссохшиеся легкие сладость воздуха. Те радостно включились в работу, вытесняя из крови углекислый газ вместе с остатками паники. Озеров увидел перед собой перекошенное от страха лицо Натальи.
–Марк?– почти кричала она.
–Я здесь,– выдохнул он и огляделся. Высокие потолки снова решили надавить и угрожающе уставились яркими светодиодными светильниками. Но Марк, справившись с дыханием, готов был принять и их вызов. Теперь он контролировал сердце, не давая тому слишком разогнаться. И мозг в ответ только стонал, но не орал, как вначале. Это было терпимо. Словно зубная боль.– Я готов. Вези на регистрацию.
Озеров украдкой поглядывал на оформление аэропорта, с удивлением чувствуя, что волны паники все ниже и реже. Получается, в его теле все это время были возможности защититься, справиться. Но где-то там, на невидимой глубине. Марк по-настоящему задержал дыхание. Как в детстве на тренировке: минуту не дышишь, чувствуешь, как твой организм сперва борется с тобой, но, не сумев сломить силу воли, начинает использовать внутренние резервы. И только в этот момент начинаешь идти так долго, как сможешь выдержать без вдоха. И вот он уже медленно шагает вдоль бассейна, и воздух не так и нужен. Не так и нужны те жуткие кадры из прошлого, когда гаснет свет и с неба сыпятся осколки стекла и бетона.
Очередь к стойке регистрации расступилась, пропуская инвалида-колясочника.
–Подождите минуту,– сказала сотрудница аэропорта.– Сейчас подойдет наш персонал.
Действительно, в течение минуты молодой человек в униформе подкатил инвалидную коляску с надписью «Аэропорт Кольцово».
–Пожалуйста, пересядьте в наше кресло. Ваше мы сдадим в багаж, и вы его получите по прилете.– Марк перелез в чужое средство мобильности. Оно было поуже, но почти таким же удобным, как и его проверенный инвентарь. Служащий быстро посмотрел на Наталью и снова обратился кМарку:– Вы же летите без сопровождающего? У меня нет никаких данных.
–Да-да, я просто привезла его в аэропорт,– смущенно произнесла она.
–Не волнуйтесь, я помогу пассажиру разместиться в салоне, вМоскве его так же встретят, помогут с багажом,– он указал на кресло Озерова на приемной ленте у регистрационной стойки,– и сопроводят до выхода.
–Так-то вы обо мне говорите,– намекнул Марк. Он удивился, насколько начал хорошо себя чувствовать. Голова перестала кружиться. От тошноты остался только кислый вкус на языке. Похоже, он нашел способ обыграть свою фобию.
Наталья наклонилась к нему и крепко его обняла. Она прижалась к уху и шепнула горячим воздухом:
–Удачи тебе! Возвращайся быстрее!
Марк был очень тронут ее внезапным порывом. Она ведь даже не знала, на какую войну он собрался. Он и сам не знал до конца.
–Обязательно,– произнес он в ответ, вдохновленный уже тем, что кто-то будет ждать его.
Рейс из Екатеринбурга прилетал на сорок минут раньше кемеровского. Московская воздушная гавань оказалась просто грандиозной. Если бы Марк не придумал систему борьбы с приступами паники, то скончался бы здесь, посреди огромного зала с заоблачно высоким стеклянным фасадом, плавно загибающимся в потолок. Именно такие изгибы стеклянных форм и рассыпались в его памяти, уничтожая все важное.
