Мне понадобится вся логика, дальновидность и хитрость, на которые я способна, чтобы пережить брак с Эросом. Я не могу совершить ошибку, которая ослабит мою бдительность.
И неважно, как сильно он меня привлекает.
Я закрываю глаза и выпрямляю спину. Ладно, решение принято. Теперь нужно его придерживаться. Я могу это сделать. С рождения имею дело с сильными личностями, как членами моей семьи, так и теми, кого встречала, живя в Олимпе. Справлюсь с Эросом, как справлялась с остальными. Нужно только найти рычаг давления на него, чтобы заставить делать то, что хочу.
Хотя бы немного сместить центр силы нашего партнерства в мою сторону.
С этой мыслью я иду к двери, открываю ее… И вижу, что Эрос растянулся на кровати в одних домашних штанах. Я замираю. Он был красив в смокинге и выглядел бесподобно в дорогом сером костюме. Невозможно превзойти совершенство. Это нелогично, но в пижамных штанах, босиком Эрос выглядит так, что у меня замирает сердце.
Я смотрю на его ступни. Они красивые, как мне кажется. Не скажу, что я из числа тех, у кого есть твердое мнение о ступнях, но его небрежная уязвимость символизирует близость, и в моей голове раздается сигнал тревоги.
–Что ты делаешь?
–Уже поздно. Я устал.– Он хлопает по кровати рядом с собой, и напрягшиеся мышцы его руки привлекают мое внимание к тому, какая у него красивая грудь, а потом мой взгляд устремляется…
Я беру себя в руки.
–Нам нужно поговорить.
–Поговорим утром. Сегодня мне больше нечего сказать.– Я не вижу его голубых глаз, но по его поджатым губам понимаю, что мне не одержать победу в этой битве.
Эрос снова хлопает по кровати, теперь будто приказывая.
–Иди сюда, Психея.
Мне предстоит довольно долго спать рядом с ним. Полагаю, логично начать сегодня ночью.
–Обычно я сплю голая.– Боги, зачем сказала это вслух?
–Я тоже. Однако ты временно сняла вопрос секса с рассмотрения, поэтому думаю, будет благоразумно оставить на себе немного одежды.
Благоразумно. Подавив истерический смешок, иду к кровати. Знаю, что это воображение, но чем ближе подхожу к нему, тем сильнее густеет воздух вокруг меня. Притягивает Эрос меня или отталкивает, пока неясно. Я неохотно расстегиваю джинсы. Пусть слишком устала, чтобы спорить с ним, но один момент не могу оставить без внимания.
–Поправка: янавсегда сняла вопрос секса с рассмотрения.
–Он еще открыт для обсуждения.
–Вовсе нет.– Это невозможно.
Я выскальзываю из джинсов, болезненно осознавая, с каким напряжением Эрос наблюдает за мной. Впервые обнажаться перед кем-то неловко, в эти моменты я чувствую себя такой уязвимой, что становится тошно. Даже учитывая, что доверяю человеку достаточно, чтобы заняться с ним сексом. Я беру себя в руки и смотрю Эросу в лицо, не зная, чего ожидать. Видела, какими людьми окружает себя Эрос. Все они – воплощение физического совершенства, каким его представляет Олимп.
Худые тела. Безупречная кожа. Идеал красоты.
Едва ли я такая. Мне постоянно напоминают об этом. Общественные ожидания сталкиваются с моей реальностью.
Я люблю свое тело. С невероятным упорством боролась, чтобы полюбить его, пусть даже порой это больше походило на неосуществимый замысел, чем на правду. Я по-прежнему болезненно осознаю критику.
После недолгого спора с собой снимаю свитер и остаюсь в майке и трусиках. Спать в лифчике я не стану, а потому с трудом освобождаюсь от него, не снимая майки.
В конце концов поднимаю взгляд на Эроса.
Он смотрит на меня так, будто хочет поглотить, смакуя каждый кусочек. Все мышцы в его теле напряжены, а под тканью пижамных штанов безошибочно выступает возбужденное достоинство. Вожделение. Чистое вожделение, и оно настолько сильно, что заполняет все пространство между нами.
Нельзя позволить ему снова ко мне прикоснуться.
Я прокашливаюсь.
–Подвинься.
–Здесь огромный матрас. Места предостаточно.– Он говорит спокойным тоном, и единственным признаком, что он взбудоражен, служит более глубокий тембр.– Прекращай спорить и ложись в кровать, Психея.
Хуже, чем лечь под эти одеяла,– стоять здесь и позволять Эросу пожирать меня взглядом, поэтому я подчиняюсь. Я предполагаю, что он будет спать поверх одеял, создавая иллюзию, будто мы спим отдельно, но он встает и, откинув одеяла, ложится рядом со мной.
Плохая идея. Поправка: это настолько ужасная идея, что слово «плохая» не описывает ее даже отдаленно.
Завтра…
Я вскакиваю и сажусь.
–Мне нужно сделать пару звонков.– Что угодно, лишь бы отсрочить момент, когда придется выключить свет.
Он движется неожиданно быстро и, обхватив меня за талию, прижимает к груди.
–Прекрати.
Замираю. Черт, я чувствую, как его член упирается мне в задницу, а его обнаженная кожа соприкасается с моей. О боги, как же давно я ни к кому так не прикасалась. Конечно, поэтому мое тело радостно гудит, хотя разум кричит, что впереди ждет опасность.
–Что ты делаешь, Эрос?
Его дыхание касается чувствительного местечка у меня за ухом.
–Вместо этих звонков мы предадим наши отношения огласке.
–У нас нет отношений.– Не знаю, зачем спорю. В конце концов, таков ведь план.
–Теперь есть.
Я закрываю глаза, но чары, вызванные его близостью, становятся сильнее. Он обнимает меня одной рукой, отчего его предплечье прижимается к моей груди, и, боги, мои соски напрягаются под майкой.
–Мы уже говорили об этом. Мои сестры ни за что не поверят в наши отношения, особенно если мы предадим их огласке до того, как я – ах – скажу им, что влюблена в тебя.
–Не так важно, во что они верят, как впечатление, которое мы производим.– Неужели он только что коснулся моей кожи губами? Не уверена. Знаю только, что стараюсь побороть дрожь.
–Ничего не выйдет. Даже на план не похоже.
–Ты споришь из принципа и сама это знаешь. Ты вполне способна справиться с Персефоной и остальными сестрами.– Он сдвигается и слегка проводит рукой по моей груди.– К тому же твои сестры никогда не станут подвергать тебя опасности, поэтому будут подыгрывать, пока не смогут поговорить с тобой лично.
Он прав, и мне это не нравится. Я раздумываю, прикидывая разные варианты развития событий.
–Ты предлагаешь сообщить об этом в моих соцсетях?– В этом есть смысл. Мы можем объявить о наших отношениях с помощью одной фотографии и предупредить любые ответные действия со стороны Афродиты. У нас все получится, только если Олимп поверит в нашу историю любви, а для этого нужно, чтобы Олимп о ней узнал.
–Да. Мои соцсети, к сожалению, заброшены.
