Наивным и эгоистичным.
По крайней мере, если она сосредоточила внимание на мне, Эросу не придется причинять боль другим людям. А теперь, когда самая большая угроза устранена, я могу справиться с Афродитой. Надеюсь. В области общественного мнения я почти не уступаю ей. Я должна верить в это. Вот только чертовски устала.
Не могу произнести ни слова, пока мы с Эросом не возвращаемся в его пентхаус.
–Полагаю, с моей стороны было наивно думать, что нашего брака достаточно, чтобы заставить ее передумать.
Мы идем на кухню, а Эрос так и не отпускает меня. На столе стоит бутылка, и я беру ее, чтобы чем-то занять руки. Вокруг горлышка повязана серебристая лента, а на карточке простая подпись: «От Гермес».
Рассматриваю этикетку.
–А у нее изысканный вкус.
Эрос тянется и переворачивает карточку. На обороте написано: «Вообще-то я украла ее из винного погреба Аида. Так что на самом деле это от меня, Аида и Персефоны».
У меня вырывается сухой смешок.
–Гермес – сама опасность.
–Она воплощение хаотичного нейтралитета. А вообще, она неплохая.– Эрос забирает бутылку у меня из рук и ставит ее обратно на стол.– Я никому не позволю причинить тебе боль, Психея.
–Смешно слышать это от того, кто сутки назад намеревался мне ее причинить.– Может, это справедливо, а может, нет, но мне все равно. Меня стремительно настигают события прошедших двух дней. Слишком многое произошло за такой короткий промежуток времени.– Если таков был его план с самого начала, то он не так уж плох. Нанести первый удар, женившись на дочери Деметры. А потом – убить ее.
–Перестань.– Он берет меня за руки, сжимая их легко, но ощутимо.– Посмотри на меня.
Я не хочу. Знаю, как убедительно Эрос лжет, когда ему это нужно. Не могу верить ни единому его слову, взгляду или жесту. Но когда все же смотрю на него, он выглядит серьезным.
–Психея, возможно, моя мать все еще в ярости, и Афродита может плеваться ядом и пытаться манипулировать, но она не может причинить тебе вреда. Я никому не позволю причинить тебе вред. Теперь ты моя, а я защищаю то, что принадлежит мне.
–У тебя весьма патриархальные взгляды.– Я не собираюсь ему верить. Нет. То, что мы поженились, не значит, что он перестал быть моим врагом. Он собирался меня убить. Я стараюсь не забывать об этом, но иногда это сложно.
Как сильно он разозлился из-за негативных комментариев в моих соцсетях.
Как настаивал, чтобы у меня было платье, которое я надела бы с гордостью.
А еще он взял образец ткани и оформил всю свадьбу, включая наряды гостей, в выбранной мной цветовой гамме.
Как много маленьких проявлений заботы. Того, чего враг не стал бы совершать, даже если бы пытался ввести в заблуждение свою жертву. А теперь Эрос говорит, что оградит меня от любой угрозы, и я… верю ему.
Он качает головой.
–Да мне, честно говоря, плевать, патриархальные они или нет. Это правда. Со мной ты в безопасности. Обещаю.
Я не собиралась к нему прикасаться. Прикасаться к Эросу – плохая идея, но мои руки пробираются к нему под пиджак. Ткань темно-серой рубашки на ощупь оказывается необычайно мягкой, но мои ноги дрожат вовсе не из-за этого. А от выпуклостей и впадин скрытых под ней мышц. Вчера ночью, когда мы лежали в одной постели, он был без рубашки, но обстоятельства не позволяли мне насладиться этим видом.
А сейчас я могу это сделать. В конце концов, сегодня моя брачная ночь.
–Эрос.
Он стоит неподвижно и внимательно за мной наблюдает.
–Да?
–Я сказала, что это случится только один раз.– Пальцами нащупываю пуговицы у него на груди.– Что, если этот единственный раз продлится, пока не взойдет солнце?
Его глаза горят, но он не тянется ко мне, как я того жажду.
–Я не хочу, чтобы между нами было недопонимание, Психея. Тебе что-то нужно? Скажи прямо и будь откровенна.
Стоило догадаться, что он не облегчит мне задачу. Ничто до этого момента не давалось легко, так что изменилось? Облизываю губы и стараюсь говорить ровно.
–Я бы очень хотела заняться с тобой сексом.
От улыбки, медленно расцветшей на его лице, у меня в животе начинают порхать бабочки.
–С одним условием.
–Торг мне неинтересен.
–Но все же мы торгуемся.– Его улыбка становится шире, и я с удивлением осознаю, что она слегка асимметрична. Малейший изъян, который только усиливает его привлекательность, что кажется мне невозможным. Эрос слегка придвигается ко мне.– Сегодня мы займемся сексом, а ты дашь мне возможность соблазнить тебя, как подобает, пока длится наш брак.
–Нет.– Слово срывается с моих губ, и я не успеваю сдержать порыв.– Я уже говорила, почему это невозможно.
–Психея.– Он почти мурлычет мое имя, и по моему телу пробегает дрожь. Как этому мужчине одним словом удается добиться такого эффекта?– Я никогда не стану принуждать тебя делать то, чего ты не хочешь.
Осторожно.
Там опасность.
Мысль, чтобы Эрос меня соблазнил, опьяняет так, что я почти оставляю всякую осторожность. Почти. Делаю прерывистый вдох.
–Надо быть дурой, чтобы на это согласиться, а ты не в себе, раз просишь о таком. Все знают, что ты не задерживаешься с одним партнером дольше, чем нужно, чтобы удовлетворить свое любопытство. Ты так сильно хочешь меня только потому, что я тебе отказала.– Если мы продолжим идти этим путем, я в конце концов наскучу ему. А я достаточно хорошо себя знаю, чтобы понимать, как больно мне будет, когда он наконец пресытится и решит, что не заинтересован продолжать это обольщение.
–Разве?– Он неспешно подходит ближе, и я этому не препятствую. Эрос проводит кончиками пальцев по тыльной стороне моих ладоней.– Кажется, будто люди много о нас знают, но это лишь проекция чужих желаний и ложь. Все знают, что я не выношу моногамию. А еще что ты милашка и влиятельный блогер, которая не поднимает шум и у которой даже в мыслях нет ничего дурного.
Я понимаю, что он хочет сказать. Сплетни в Олимпе могут быть событием, но большинство причастных людей ведут собственную игру и формируют свой имидж так, как нужно им. Я так и делаю. Конечно, Эрос поступает так же, он сам в этом признался. Почему же меня так поражает, что это неправда?
–Я ни разу не видела, чтобы ты появлялся на двух мероприятиях с одним и тем же партнером.
–У меня на то свои причины, и мои бывшие партнеры не имеют к этому никакого отношения. И ты знаешь это, но упрямишься.
Я всматриваюсь в его лицо, и меня осеняет.
–Афродита ревнива. Она бы не захотела делить твою преданность с кем-то еще, особенно с возлюбленными.
–Умница.– Его губы подрагивают в горькой улыбке.– С тобой мне не нужно об этом беспокоиться, раз моя мать и так тебя ненавидит, а ты вполне способна в дальнейшем справляться с ней самостоятельно.
