Первый шаг дается труднее всего. Теперь я рискую. Не только своей жизнью, но и тем, что Эрос никогда не простит меня, если я сделаю задуманное.
Неважно. Я с радостью заплачу эту цену, если так избавлю его от бремени преступления.
Я хватаю телефон, чуть не уронив его в спешке. Есть только один человек, которому могу позвонить, и риск очень велик. Сделав глубокий вдох, набираю номер.
Елена берет трубку, и, судя по голосу, она спала.
–Алло?
–Елена, мне нужен номер Афродиты.
–Привет, Психея. Так приятно с тобой поговорить. У меня все отлично, спасибо, что спросила.
Я борюсь с желанием закричать.
–Елена,– медленно проговариваю я.– Эрос попал в беду, и мне нужен номер Афродиты. У меня нет времени объяснять для чего.
С мгновение она молчит.
–Ты мне нравишься, Психея, но Афродита живьем с меня шкуру сдерет, если узнает, что я дала тебе ее контактные данные. Спроси у Эроса.
–Елена!– Мой голос срывается, несмотря на все попытки сохранять спокойствие.– Эрос собирается убить Афродиту.
–Что? Он бы не стал. У них до жути больные отношения, но она его мать.
–Поэтому мне нужен ее номер, и как можно скорее.
Наступает еще одна пауза. Наконец она говорит:
–Если это какой-то хитроумный ход, в результате которого он пострадает, я сотру тебя в порошок. Когда закончу, от тебя ничего не останется.
–Если мой замысел провалится, можешь смело это сделать. Номер, Елена. Пожалуйста.
Она чертыхается и на одном дыхании тараторит номер телефона. Я вешаю трубку, не попрощавшись. Время играет решающую роль, но все же я позволяю себе отдышаться и привести мысли в порядок. У меня есть только одна попытка, и я не имею права облажаться.
Когда набираю номер Афродиты, сердцебиение зашкаливает. К лучшему. Она не поверит, если я буду слишком спокойна. Афродита достаточно умна и может почувствовать, что за всем этим что-то кроется. А потому я должна позаботиться, чтобы она была полностью сосредоточена на возможности добраться до меня и не беспокоилась о возможной ловушке. Если она и не умна, то слишком высокомерна, чтобы подумать, будто устроенная мной ловушка сможет ее удержать.
Когда она берет трубку, ее голос холоден как лед:
–Афродита.
–Я передумала.– Мне не приходится изображать дрожь в голосе.– Я на это не подписывалась и выхожу из игры. Вы ведь можете вывезти меня из Олимпа, не так ли?
Она не колеблется.
–Психея? Рада тебя слышать. Признаюсь, удивлена, что ты обратилась ко мне.
Черт подери, нужно действовать быстро. Делаю шумный вдох.
–Я хочу уехать. И вы хотите, чтобы я уехала. Это отвечает и моим, и вашим интересам.
–А я думала, что у вас с моим сыном брак по любви.– Ее слова сочатся ядом.
–Вы сами знаете.
Афродита смеется.
–Да. В случае с Эросом ты отхватила кусок не по зубам, но это тут совсем ни при чем. Что ты предлагаешь?
–Давайте встретимся… не знаю, в садах в Университетском районе? Если можете тайком вывезти меня со следующей партией грузов, больше никогда меня не увидите.– Голос дрожит сильнее.– Я на такое не подписывалась. Я не хочу умирать.
–Конечно, не хочешь, милочка. Никто не хочет умирать.– Она молчит, похоже, обдумывая мое предложение.– У меня сложилось впечатление, что ты не планировала покидать город.
–Из Олимпа не так просто выбраться,– огрызаюсь я.
–Хм. Что верно, то верно.– Снова молчание.– Я вывезу тебя. Встретимся в садах сегодня вечером.
–Нет!– Понимаю, что воскликнула слишком громко, и ругаю саму себя.– Эрос отлучился по делам. Если не уйду до его возвращения, он меня не отпустит.
Афродита издает вздох.
–Да, мой сын весьма упрям, когда задался какой-то целью. Думаю, могу изменить свои планы на сегодня. Встретимся в саду через час.
Времени едва хватит, чтобы прибыть вовремя. Я иду к двери и натягиваю пальто.
–Хорошо. Спасибо, Афродита.
В ее голосе слышна зловещая улыбка.
–Не за что, милая. В конце концов, матери лучше знать.
Глава 31
Эрос
Не знаю, что полагается чувствовать, когда едешь запугивать и, возможно, убивать собственную мать. Я не чувствую ничего. Вместо этого в голове вспышками проносятся воспоминания, которые, как мне казалось, давно преданы забвению.
Как в восемь лет я застал мать плачущей на диване. Она рыдала и говорила, что весь город ополчился против нее.
Как в тринадцать смог в точности перечислить всех ее врагов – тех, которые, по ее словам, желали ей смерти. Я наизусть повторил их личные данные и прегрешения, которые они совершили по отношению к ней, и мать улыбнулась мне, будто я был ее самым любимым человеком на свете.
В мои семнадцать она попросила оказать ей услугу, так, сущую мелочь. Было чертовски просто задавать правильные вопросы, которые открыли правду о Дафне и Аполлоне. А потом мать окутала меня вниманием, словно летнее солнце.
В восемнадцать я впервые сказал, что не стану выполнять ее просьбу. И она быстро лишила меня своего внимания и своего присутствия. Как же безжалостно она наказывала меня, избегая днями, неделями, пока я не сдался и не сделал, что она просила. Возможно, моя мать – монстр, но другой семьи у меня нет. Мне не хватало сил стерпеть ее холодность. У меня не было больше никого.
В двадцать один я усвоил урок, который должен был усвоить еще много лет назад: она меня не любит. Сомневаюсь, что она вообще способна на это. Она видит во мне инструмент, который можно использовать, если того требует ситуация. А все мгновения нежности, слезы, оскорбленные чувства – все это было оружием, которое она использовала против меня. Это осознание убило что-то во мне, что-то, что считал невозможным вернуть, пока не встретил Психею.
После этого Афродита стала прибегать к более решительным мерам, чтобы возвращать меня в строй всякий раз, когда я с ней не соглашался.
Но даже когда все эти годы любви и обиды обернулись ненавистью, надо признать, что одна она оставалась в моей жизни. Будучи необходимостью или путеводной звездой, она всегда была рядом. И мне никогда не приходило в голову, что однажды ее не станет.
Что однажды моя рука приведет к ее гибели.
Я добираюсь до ее дома за сорок минут. Мать проводит большую часть времени в районе башни Додоны, но живет она на окраине Театрального района. Я так и не смог понять: то ли она и правда любит театр, то ли ей нравится быть покровительницей и музой артистов. Я в свое время нашел «Вакханок» потому, что мать таскала меня на постановки.
