Елена поставила всех участников в дерьмовое положение, и, похоже, ей наплевать. Это в точности соответствует тому, что я о ней знаю. Эгоистичная избалованная принцесса. Она решила, что не хочет становиться наградой, устроила истерику и вступила в состязание, хотя уступает остальным по всем параметрам. У нее нет ни единого гребаного шанса на победу. И честно говоря, меня это бесит.
Она меня бесит.
–Хватит так смотреть,– повторяет Патрокл.
–Никто не видит.
Беллерофонт сворачивает в коридор с тремя ответвлениями. Они указывает в первое.
–Три человека сюда. Комнаты выбирайте сами, но особо не заморачивайтесь.– Мы ждем, когда трое зайдут в короткий холл с двойными дверями по обеим сторонам, а затем подходим ко второму ответвлению.– Еще трое.
Все происходит очень быстро. Они вызываются, и остаемся мы. Я, Патрокл, Елена. Черт.
–Последние трое.
Не глядя ни на кого, Елена шагает по коридору. Меня выводит из себя, насколько она великолепна. Ее короткое золотистое платье будто создано, чтобы ловить каждый луч света, облегая ее тело и подчеркивая округлую задницу. Насколько помню, она занималась гимнастикой или подобной хренью. Смотря на ее тело, легко в это верю.
Еще вчера я бы сказал, что в моем влечении к ней нет ничего плохого.
Я собираюсь на ней жениться, в конце-то концов. Влечения достаточно, чтобы проникнуться симпатией друг к другу, и у нас тогда смогло бы что-то получиться.
Теперь я уже не так уверен.
Елена оглядывается через плечо и приподнимает брови, когда я перевожу взгляд на ее лицо.
–Эта – моя,– Она открывает среднюю дверь и заходит внутрь, а затем захлопывает ее со щелчком, который будто ставит точку.
Она намеренно выбрала эту комнату, чтобы разделить нас? Сомневаюсь. У нее милая улыбка, но она явно не очень сообразительна, раз здесь оказалась.
Беллерофонт скрещивает руки на груди.
–Возникли проблемы с распределением комнат?
–Нет,– быстро отвечаю я. Слишком быстро.
Они окидывает меня долгим взглядом.
–Не знал, что у вас с Еленой общее прошлое.
–У меня нет. У нас нет.– Плевать, что Патрокл когда-то играл с ней в песочнице. Это было давно и уже кануло в Лету. У него не может быть никаких чувств к ней.– Все нормально.
–Нормально.– Патрокл кивает.– Распределение комнат ничего не меняет.
В том-то и проблема: умоего мужчины был план, и в этот план не входило состязание с Еленой Касиос. Зная Патрокла, понимаю, что ему нужно побыть в тишине, чтобы собраться с мыслями и разработать новую стратегию. Ему лучше думается, когда я не «стою над душой», как он говорит.
Я киваю.
–Скоро приду.
–Ахиллес.– Он смотрит мне в глаза.– Не совершай импульсивных поступков.
Смеюсь и выдаю свою самую обаятельную улыбку.
–Я? Импульсивные поступки? Никогда.
–Ага.– Патрокл качает головой и, подойдя к двери справа от нас, исчезает за ней.
Как только он уходит, я поворачиваюсь к Беллерофонту.
–Афина здесь?
–Нет.– Они опускает руки.– А если бы и была, она не станет отчитываться перед тобой, и у нее свои причины позволить Елене участвовать. Слишком поздно что-то с этим делать, остается идти вперед. Не своди глаз с цели, Ахиллес. Мы все болеем за тебя.
Конечно, они за меня болеют. Если я стану Аресом, то установлю мирные отношения между Аресом и Афиной, которых не было много десятилетий. Всякий раз, когда эти двое работают вместе, получается, что они соревнуются за одни ресурсы. Арес обеспечивает безопасность большинства Тринадцати, а Афина возглавляет спецвойска. Оба подчиняются Зевсу напрямую, и последний Зевс любил стравливать их друг с другом. Правление нынешнего обещает быть более спокойным, но если один из бывших людей Афины получит титул Ареса, ситуация станет еще более стабильной.– Будет сделано.– Я подталкиваю их в плечо.– Я же лучший, в конце концов.
–Да-да,– фыркает они.– Отдохни и постарайся не влезать в неприятности.– Беллерофонт колеблется.– И не спускай глаз с Минотавра и Тесея. Похоже, они обещают немало проблем.
–Мне тоже так кажется.– В Олимпе редко появляются чужаки, ведь попасть сюда, как и выбраться отсюда, непросто. Барьер окружает город и прилегающие к нему территории, и он достаточно протяженный, чтобы охватить сельскохозяйственные земли, за которые отвечает Деметра. Я так и не получил вразумительный ответ, почему Посейдон и несколько избранных могут свободно его пересекать. У Патрокла свои теории, и они основываются на родословных, но все это вне моей компетенции. Как бы там ни было, я родился в Олимпе и здесь оставлю свой след. Мне плевать на остальной мир за пределами города.
Я поглядываю на дверь, за которой скрылась Елена. Мне нужно переговорить с маленькой принцессой. Взгляд, который бросаю на дверь Патрокла, совсем не виноватый, но все же невольно испытываю чувство вины, когда легко стучу в дверь Елены. Патрокл просил вести себя прилично, и я не сомневаюсь, что он бы не одобрил разговор, который собираюсь начать.
Если существует малейший шанс заставить Елену отказаться от участия в состязании, я должен попытаться. Для всех будет лучше, если она не станет соревноваться,– даже для нее самой. Патрокл согласился бы с такими доводами… Наверное.
Елена открывает дверь, но не отходит в сторону. Она не удивлена меня видеть.
–Ахиллес.
–Нам нужно поговорить.– Вот так. Вежливо и бесстрастно.
Она рассматривает меня, а потом уходит в комнату, оставив дверь открытой.
–Тебе стоит знать: если попытаешься что-то сделать, я заставлю тебя пожалеть об этом.
Вхожу в комнату, стараясь случайно не коснуться Елены. Я крупный парень, и мне не стыдно признаться, что в прошлом использовал свои габариты, чтобы запугивать людей. В конце концов, это было частью моей работы, но сейчас я пришел не за этим. Знаю это, но могу удержаться.
–И что ты будешь делать, принцесса? Наступишь мне на ногу своей острой шпилькой? Это не остановило бы ни одного здесь.
–Хмм.– Елена закрывает дверь и прислоняется к ней, разглядывая меня. Может показаться, будто она и правда оценивает меня как противника.– Острые шпильки могут здорово покалечить другие части твоего тела.– Она многозначительно смотрит на мои бедра.
У меня вырывается удивленный смешок.
–Хотел бы посмотреть, как ты попробуешь это сделать.
–Не искушай меня.
Разговор проходит совсем не так, как ожидал. Прекрасная принцесса Олимпа должна была упасть в обморок при первой угрозе, какой бы завуалированной она ни была. А эта женщина похоже готова исполнить свое обещание и вонзить острый каблук мне в мягкое место.
