Единственный свет, разгоняющий темноту спальни, проникает через просвет между шторами. Елена лежит калачиком посередине кровати, с головой накрывшись одеялом. Так она выглядит совсем маленькой, и у меня в груди неприятно щемит. Нет, не в груди. В моем чертовом сердце. Ахиллес всегда твердит, какой я мягкий, но это неправда. Я могу быть черствым, когда этого требует ситуация. За одним исключением. Елена всего за несколько дней пустила корни в моем сердце. Это не должно было произойти так быстро, но мама всегда рассказывала, как она посмотрела в другой конец комнаты, увидела другую мою маму и просто поняла.
И я тоже просто понял, когда увидел Ахиллеса. Возможно, не то, что влюблюсь в него всего за неделю, и мы проведем следующие двенадцать лет вместе, но понял, что он будет важен для меня. Что он уже тогда был для меня важен.
С Еленой все случилось не подобно удару молнии. Не в то время, когда мы были детьми, и точно не сейчас, когда мы снова встретились. Было больше похоже на прилив, и каждая наша встреча волной приближала меня к ней вплоть до этого момента. Я тону, но не скучаю по воздуху. Хочу быть в этой новой действительности. Хочу быть уверен, как и Ахиллес, что это возможно, даже если сейчас не понимаю как.
Возвращаюсь из спальни и вижу, что Ахиллес отодвинул диван, чтобы освободить больше места. Он внимательно за мной наблюдает, прищурив глаза, пока опускаюсь на пол.
–Мы были слишком грубы с тобой прошлой ночью?
–Я бы сказал, если бы вы были слишком грубы.– Вчера ночью удовольствие затмило боль и раны, но Ахиллес был прав, когда сказал, что за ночь мое тело закостенеет. Я выдерживаю его взгляд.– Всего лишь синяки, и мышцы побаливают. Я буду ворчать и ныть по этому поводу, но со мной все нормально.
–Поверю тебе на слово.– Он берет подушку и помогает мне встать в первую позу. Восстанавливающая йога сводится к тому, что нужно несколько долгих минут оставаться в одном устойчивом положении. На большее я сейчас не способен, и меня это раздражает.
Я восстановлюсь. Знаю это. Но успею ли к третьему испытанию?
–Понимаю, ты волнуешься. Мы разберемся.– Ахиллес упирается локтями в колени и опирается на диван.– Поверь мне.
–Верю.– И это правда. Если кто и сможет довести нас до самого конца одним только упорством, это он. Мы погружаемся в комфортную тишину, и я принимаю следующее положение. Когда заканчиваю, тело по-прежнему жутко болит, но на душе становится спокойнее. Я позволяю Ахиллесу поднять меня на ноги и, обняв его за шею, притягиваю для быстрого поцелуя.– Я люблю тебя, Ахиллес.
–Я тоже тебя люблю.– Он шлепает меня по заднице.– А теперь пойдем обнимем нашу принцессу. Нужно ее подбодрить.
–Хорошо.– Он во многом был прав, почувствовав, что нужно Елене, пока я не успел дойти до этого умом. Они во многом похожи, и это могло сыграть свою роль. Не знаю точно. Но вряд ли стану жаловаться, что мы втроем делим постель.– Я буду дежурить первым.
–В спальне.
Колеблюсь, но не хочу спорить. Противиться из принципа глупо.
–Конечно.
–Идем.– Иду за ним в спальню, слегка задержавшись, чтобы выключить свет в коридоре. Ахиллес ложится под одеяло с одной стороны кровати, а я сажусь с другой, прислоняясь спиной к изголовью. Елена напрягается.
–Я вас приглашала?
–Ой, принцесса.– Ахиллес обнимает ее за талию и прижимает спиной к своей груди.– Ты ведь не заставишь нас спать на диване? Особенно учитывая, что треть вины за бессонную ночь лежит на тебе. Ты уже говорила, что на диване очень неудобно.
Она вздыхает.
–Ты пытаешься меня спровоцировать.
–Нет, просто хочу обнимать тебя, пока Патрокл сидит на страже.
Он касается губами ее виска.
–Закрывай глаза. Мы тебя защитим.
Она пододвигается, и я почти вздрагиваю, когда ее пальцы касаются моего локтя. Она ведет ими вдоль моей руки до ладони и переплетает наши пальцы. Сердце сжимается и колотится, и не знаю, что за чертовщина происходит, но, возможно, я влюбляюсь в Елену Касиос.
Глава 28
Ахиллес
В мгновение, когда мы выходим через туннель на арену, мы словно попадаем в другой мир. Мне кажется, это все из-за шума, который издают зрители на трибунах. Он проходит по моему телу до самых костей. Лабиринт исчез, будто его никогда и не было. Вместо него площадь овальной формы, покрытая песком, как на церемонии открытия. Они и правда склоняются к гладиаторской тематике, чего я и ожидал, раз финальное испытание – это сражение. Последний оставшийся участник станет следующим Аресом.
Я бросаю взгляд на Патрокла. У него бесстрастное выражение лица, все эмоции скрыты. На нем привычная одежда для тренировок, и он слегка хромает, но двигается лучше и быстрее, чем вчера. Ничего страшного. Для этого испытания ему не нужно быть в лучшей форме. Он здесь для того, чтобы прикрывать меня, а значит, ему незачем подставляться под удар.
Я позабочусь, чтобы он и не думал, будто должен это сделать, даже если для этого мне придется исключить его самому.
На мне одежда, похожая на ту, что надевал в предыдущих испытаниях,– черно-золотого цвета. В ней я напоминаю темного принца. Во всяком случае, так сказал мне дизайнер Афины, когда подбирал одежду, которую я должен был носить во время мероприятий и испытаний.
Елена снова в наряде королевы-воительницы. Я наблюдал, как она надевала свой слитный костюм золотого цвета, и было забавно и сексуально, когда она, сыпля проклятьями, пыталась натянуть его на себя, но не могу отрицать, что она производит потрясающий эффект. На ней облегающий комбинезон с короткими рукавами и штанинами длиной до колена. Он позволяет свободно двигаться, но его гладкая поверхность похожа на ту, что была у ее костюма во втором испытании. Схватить ее или прижать будет почти невозможно. Она заплела волосы в косу, которую заколола вокруг головы, устранив еще одну потенциальную возможность ее схватить, а ее кожу, как и всегда, покрывают золотые блестки.
Она замечает, как наблюдаю за ней, и отводит взгляд. Она все утро так себя вела. Пугливо. Не могу ее винить, но отчасти мне хочется успокоить ее, хотя я должен быть сосредоточен на конечной цели. Пройти это испытание и выиграть. Титул Ареса так близок, что я его чувствую.
Дух товарищества, возникший во время второго состязания, исчез. Больше между нами нет смягчающих обстоятельств. В конце этого испытания мечты одного из нас будут разбиты, а остальным останется только собирать осколки.
По мне пробегает дрожь от дурного предчувствия. Мы соберем все осколки. Мы втроем подходим друг другу, а такое случается так редко, что я не готов сдаваться без боя. Мне очень нравится Елена. В конце концов она меня простит. Должна простить.
Толпа смолкает, когда прожекторы устремляются к Афине.
