Даже до того, как победила.
Знаю, кто я в роли заместителя Афины. Это не та роль, которую хотел бы исполнять вечно, но мне понятны требования. И у меня хорошо получается. Я лучший.
Если сделаю ставку на Елену, значит, должен буду пожертвовать своим местом под началом Афины. Она не из тех, кто позволит своим подчиненным служить двум начальникам, а начало романтических отношений с Аресом именно это и подразумевает. Уйти из-под ее руководства – значит уйти навсегда. Если с Еленой все не сложится, я останусь ни с чем.
–Она просит слишком многого.
–Как скажешь.– Эрос издает вздох, будто я его разочаровал. Не понимаю как. Я едва знаю этого парня.– Слушай, Елена – моя подруга, так что буду на редкость откровенен с тобой. То, что она помчалась за тобой и бросила вызов Афине в первый свой день в роли Ареса, может казаться чертовски романтичным, но теперь каждое ее действие имеет последствия. В Олимпе что-то происходит, что-то помимо мелочных политических игр, и она не может сейчас позволить себе наживать врагов. Ни для кого. На кону не только жизнь твоего возлюбленного.– Он открывает дверь.– Я буду в приемной, пока Патрокла не вывезут из операционной, потому что она хочет узнать о его состоянии. Если решишь, что хочешь отправить ответное сообщение, там меня и сможешь найти.– Он уходит, не сказав больше ни слова.
–Козел,– бормочу я.
Но не могу успокоиться. Слова, которые Елена сказала мне вчера, не дают мне покоя. Будто я не готов к тому, что значит быть одним из Тринадцати. Тогда думал, что она врет, но кто, черт возьми, проявляет о ком-то заботу, а потом позволяет политике помешать убедиться, что с ним все хорошо?
Знаю, как бы поступил на ее месте.
Даже понимая, что у моих действий могут быть далеко идущие последствия, сомневаюсь, что поступил бы как-то иначе, если бы завоевал титул Ареса. Патрокл мой. Олимп может гореть огнем, если это позволит убедиться, что с ним все в порядке.
Умом понимаю, почему Елена сделала такой выбор, но не уверен, что это имеет значение. Риск слишком велик при слишком малом гарантированном выигрыше. Впервые в жизни не вижу дальнейший путь. У меня нет уверенности, что я смогу воплотить будущее, которого хочу.
Я… потерпел неудачу.
Я смирюсь с этим – знаю себя достаточно хорошо, чтобы понимать это,– но ни о чем не могу думать, пока не буду уверен, что Патрокл успешно перенес операцию, и не увижу его собственными глазами. Все остальное может подождать.
Дверь снова открывается, и на этот раз в палату входит Афина. Она выглядит так же безупречно, как и на экране арены, только напряжение вокруг глаз выдает обманчивость образа.
–Патрокл покинул операционную и уже находится в послеоперационной палате.– Она поднимает руку, когда делаю шаг вперед.– Нужно время, чтобы его там разместили, но тебя пустят в палату, как только это станет возможно.
Еще нескоро, но я доверяю Афине. Если она говорит, что он успешно перенес операцию, значит, так и есть. Я резко выдыхаю. От облегчения у меня слегка кружится голова, но я с трудом верю, что это правда. Мне нужно его увидеть.
Нужно, чтобы он стал моим якорем посреди этой бури. Не вижу пути, но, конечно, Патрокл сможет его увидеть.
–Вот же хрень.
–Это точно.– Она медленно качает головой.– Буду с тобой откровенна.
Замираю. Обычно Афина не утруждается подготавливать людей. Она откровенна и прямолинейна, и это одна из причин нашей преданности ей.
–А когда бывало иначе?
Она слегка улыбается, но улыбка не касается ее глаз.
–У нас проблемы. В Олимпе. Я пока не знаю всех подробностей, но Минос привез сюда не только своих людей, но и информацию. Надвигается угроза, и я не уверена, что барьер защитит нас от нее.– Она колеблется, но наконец говорит:– Нам было нужно, чтобы Аресом стал ты.
К горлу подступает горечь от напоминания о моем провале. Афина никогда не упоминала, что возможна попытка вторжения, но это лишь подтверждает: будь я Аресом, чужаков здесь вообще бы не было. И хотя меня сейчас раздирают противоречия, я все же говорю:
–Елена еще удивит тебя.
–Возможно. Но я бы все равно предпочла, чтобы Аресом стал ты.
Пожимаю плечами, но не могу скрыть напряжение в голосе.
–Обсуди это с Парисом.– Легче обвинить его, чем признать, что я облажался. Когда Елена и Патрокл были в опасности, я забыл устранить Париса и бросился к ним. Я продолжал сражаться с Минотавром даже после того, как он выбыл, и это не имело никакого отношения к турниру.
Именно Елена устранила Минотавра, но остановилась и не стала избивать его до полусмерти. Она тотчас бросилась за Парисом. Поэтому она победила, а я проиграл. Если бы я был внимателен, тоже уклонился бы от стрел Париса.
Я потерял из вида свою цель.
А Елена не потеряла.
–Хмм.– Афина подходит к единственному окну в палате и смотрит на улицу.– Он все еще в операционной. Мы еще нескоро узнаем наверняка, но, похоже, Елена необратимо повредила его плечо. Он больше никогда не сможет натянуть тетиву лука.
–Учитывая, как часто люди используют лук, сомневаюсь, что это как-то его ограничит.– И очень жаль. Лучше бы этот ублюдок заполз обратно в ту блестящую дыру, из которой вылез, потому что вряд ли мне удастся сдержаться и не врезать ему по красивой физиономии, если встречу его на улице.
–Все равно.– Она пожимает плечами.– Так или иначе, мы имеем дело не с теми обстоятельствами, с какими пожелаем, а с теми, какие нам подкидывает вселенная. Елена Касиос стала Аресом именно тогда, когда нам нужен кто-то с военным опытом. Вариант неидеальный.
Она права, но мне больно слышать, как она говорит о Елене в подобной манере.
–Пускай у нее нет опыта в бою, но она овладела политикой как наукой. Она вполне подходит. Как уже сказал, думаю, она тебя еще удивит.
–Возможно.– Афина долгое мгновение изучает меня взглядом.– Беллерофонт говорит, что вы с Патроклом весьма… сблизились… с ней.
–Беллерофонт должны понимать, что не стоит сплетничать, как подросток,– огрызаюсь я.
–Тебе лучше знать.– Афина осторожничала, но у нее не хватает терпения ходить вокруг да около.– Ты лучший заместитель, какой у меня был, и мне понадобятся все твои навыки в предстоящем противостоянии.– Она колеблется.– Но я буду уважать любое решение, которое ты примешь относительно будущего.
–Афина.– Я жду, когда она посмотрит на меня.– Если я уйду в отставку, а потом передумаю…
Она с горечью улыбается.
–Не глупи, Ахиллес. Это решение останется неизменным. Как бы там ни было, но факт остается фактом: вэтом городе важен имидж. Я не могу допустить, чтобы мой был подорван возвращением отщепенцев Ареса.– Она идет к двери.– Каким бы ни было твое решение, будь уверен, что ты хочешь именно этого, потому что тебе придется с этим жить.– А потом уходит, тихо закрыв за собой дверь.
