–А я наркоман,– признался он.– Чем больше пользую время, тем больше нужно.
–Повысь дозу,– сказал я.
–Как?
–Убери все лишнее.
Он возмущенно фыркнул.
–Да я и так уже все убрал. Если бы мне аккумулятор, я бы и жрать перестал. Втыкал бы штепсель на ночь в розетку, а утром весь как огурчик!
–Это скоро,– заверил я.– Раньше, чем думаешь.
–Но не сегодня к вечеру!
–Все ускоряется,– заверил я.– Как-то наступит утро, а уже можно от розетки!
–Только нас в то утро уже не будет,– буркнул он.– Хотя тебе что, звезды погаснут, а ты хоть бы хны. Солнце станет нейтронной звездой, все равно сможешь жить на его поверхности, у тебя же нет веса. А вот мне мои сто тридцать помешали бы…
Я сказал мирно:
–Не буду отвлекать, отключаюсь. Попробую пофристайлить по цифровому миру. О сколько нам открытий чудных…
–Будь осторожен,– предупредил он.– Ты у нас ценный экземпляр! Ценнее мыши. Даже двух мышей! А цифровой мир… это джунгли!
–А вдруг,– выговорил я,– цифровой мир и квантовый мир – одно и то же? Тогда вообще…
Его взгляд ушел в сторону, а вид из приподнято бодрого стал как у побитой собаки, даже лицо осунулась.
–Все хорошо,– сказал он поникшим голосом.– Осталось только пережить этот момент. Скорее всего, начнется расследование, нас уволят. Утечка энергии была слишком… Пока шел перенос, мы ко всему еще и остановили движение метро на Замоскворецкой линии. Правда, всего на полчаса, но все же…
–Разве метро ночью работает?
–Проходчики в три смены,– пояснил он виновато,– там новую ветку прокладывают. В общем, Сарумана явно вызвали на ковер. Если даже все обойдется, что будет чудом, теперь станут следить за каждым чайником.
–А как вы?– спросил я.
Он тяжело вздохнул.
–Мы, как раньше, готовы ко всему. И к тому, что выгонят.
Он снова отвел взгляд, я чувствовал холодок во всем теле, у них да, неприятности, а у меня могут просто прервать жизнь. Нет, не стереть, просто отключить на какое-то время. Да хоть на сто лет, а когда включат, я и не замечу, что был выключен.
–Ничего,– сказал я утешающе.– Держитесь. Я все понимаю. Подожду. Что так смотришь? Не собираетесь же стереть меня вовсе?.. Конечно, в выключенном виде я не буду потреблять ни ватта электричества, но…
Он сказал торопливо:
–Нет-нет, стирать ни в коем случае! И как только утрясем… эти неприятности, снова включим. Ну разве что в чуть более экономном режиме. Так что все путем, это ты держись!
–Хорошо.
Он прислушался к шагам за дверью, сказал торопливо:
–Кто-то идет. Давай до следующего!
Глава 6
Я отключил связь – пусть думает, что все еще стараюсь разобраться, как существовать в цифре, чтобы не раствориться в мире без ориентиров.
Как существовать, уже знаю, хотя все еще жутковато, значит и страх где-то в мозге, а не в позвоночнике, где был раньше, когда у нас мозга не было.
Сказал бы, что сердце стучит взволнованно при одной только мысли, что я уже не из костей и мяса, но сердца у меня нет, хотя, если честно, и в теле из костей и мяса мало кто из нас о нем помнит и мало кто прислушивается.
Так что не стучит, ну и ладно, все равно когито эрго сум, да еще как это самое сум!
Цезарю, мелькнула мысль, как звали в старину императоров, позволено было так много, что уже и ничего не позволено, он должен быть раствориться в империи и жить только для нее.
У меня, как сейчас начинаю не только понимать, но и ощущать, мощь еще больше, и что? Тоже должен полностью на службу человечеству? Но как? Что именно ему будет лучше?
В цифровом мире, где секунда жизни в прошлом мире равна годам здесь, есть время обо всем неспешно подумать, но для начала я окунулся в ворох новостей и чуть не захлебнулся, несмотря на то, что теперь память у меня буквально без границ, ограниченная только емкостью суперкомпьютеров всего мира.
Раньше я просматривал новости только из мира науки и хайтека, а кто с кем из звезд спит и кто снова меняет пол под модную в этом сезоне одежду, брезгливо блокировал.
Сейчас же в ближайшие год-два эти новости не изменятся, да и я уже не научный сотрудник высшего левла, потому начал смотреть все, надо же знать, чем живет мир… и вскоре начал ощущать чувство, похожее на тошноту.
Неужели эволюция пошла вспять, а никто не замечает? Куда ушли аскеты, изо дня в день доказывавшие своей жизнью примат духа над плотью?
Почему высшей радостью стала кулинария, развлечения и разгул животного начала, именуемого спортом?
Кто это сказал еще в прошлом веке, что «…дурак стал нормой, еще немного – и дурак станет идеалом»?
Вот уже стал. Это называется демократией на марше, все выше и выше, свободнее и свободнее. Счастье без границ, уже не знают, какой еще принять закон, чтобы полнее высвободить скота в человеке.
Дурака уже не называют дураком, нетолерантно, дурак теперь основа современного общества, его краеугольный камень. Его воспевают как наиболее свободную личность, сбросившую оковы нравственности, религии и прочих старых предрассудков.
Но дураку нельзя давать свобод, сам упадет в пропасть и других заведет. Человек должен держать себя в ежовых рукавицах строжайшей дисциплины и мучительных ограничений. Ни шагу вправо, ни шагу влево, за прыжок на месте – расстрел как попытку бегства от режима, который сам же написал для себя и прикрепил к стене!
Расстроенный, уже с кучей идей, из которых не знаю какую выбрать, я с великим усилием замедлил то, что называю метаболизмом, хотя какой на хрен метаболизм, вернулся в замороженный мир существ прошлого уровня.
С минуту смотрел на застывшего Фальстафа, замедлил еще и еще, пока Фальстаф не начал двигаться в привычном темпе.
Он вздрогнул, когда вспыхнул большой экран над столом и высветилось мое красивое и мужественное лицо, за которое вообще-то малость совестно, увлекся, надо бы выбрать время и состарить для солидности.
–А, это ты, Берлог!.. А у меня чуть сердце не выскочило. Подумал, «Алкома» взбунтовалась, сейчас насиловать будет. Что-то забыл?
–Да,– ответил я с экрана из встроенных в рамку динамиков.– Забыл спросить, если к вам будут репрессии…
Он насторожился, вытащил из нагрудного кармашка смартфон, прислушался к приглушенному голосовому сообщению.
–Что?.. Невероятно!.. Ладно, ждем, расскажешь подробно.
Я молча смотрел, как он сунул смарт обратно, повернул ко мне голову с вытаращенными в изумлении глазами.
–Саруман уже вышел от директора,– сообщил он.– Говорит, что насчет энергии тот и словом не обмолвился… Да и сейчас вот вывожу на экран… смотри…
