–Ого!
–Вместе решим задачку,– пояснил я.– Представляешь, самая прибыльная область промышленности, я говорю о парфюмерной, загнется!.. И все эти кремы и лосьоны, которыми заставлена у тебя ванная, не понадобятся!
Она сказала с тревогой:
–Тебе нужна охрана!.. Парфюмщики на все пойдут!.. Да и вообще… ты вроде бы хотел мне вдуть?.. По-моему, еще как готов, или вы с организмом в ссоре?
Я буркнул с неловкостью:
–Показываю ему, кто из нас главнее.
–Уступи,– посоветовала она по-женски мудро.– Так он будет служить тебе дольше.
Глава 5
Саруман и Фальстаф расположились в креслах в кабинете босса, но сам Саруман никак не войдет в роль генерального, у которого все свое, даже секретарша в личном пользовании, ютятся не просто в одном помещении, а вообще рядышком за сдвинутыми столами, как в старое доброе время работы в НИИ высоких технологий.
Правда, дисплеев высшего класса несколько, как на стене, так и на стенах, на самых крупных видео с камер, что просматривают улицу перед зданием, другие в автоматическом режиме следят за коридорами и входом в подвал, где устанавливаем блоки суперкомпьютера. Последние на распознавании лиц, постороннего заблокируют сразу.
Я с минуту понаблюдал за обоими, не включая монитор, хорошие мои друзяки, вижу их слабости, грешки, даже то, что скрывают от меня, а кто из нас хоть что-то не скрывает пусть и от самых близких, оба понятные, интеллигентные, им хоть миллиард дай, не кинутся покупать дворцы и яхты, все в науку, все в науку.
А я вот сейчас экспериментирую с женским полом. В нашем положении адептов строгой науки это почти то же самое, что яхту за полмиллиарда. Что у меня на самом деле, падение или эксперимент?..
Лучше соглашусь на то, что эксперимент, так звучит достойнее, хотя это не только он, пора глыбже узнать возможности цифрового человека и еще глыбжее.
Саруман молодец, сумел заблокировать все новости о спорте и шоу-бизнесе, хотя это граничит с преступлением, только наука и хайтек, но вот на одном из экранов диктор вдохновенно рассказывает про открытие учеными нового вида макияжа, на другом – как выглядеть сексуальнее, а на третьем – что можно съесть, чтобы похудеть…
Я выключил все три, на центральном поставил свою аватару. Саруман раздраженно дернулся, хотя вряд и смотрит и даже слушает, а Фальстаф с любопытством вскинул голову.
Я улыбнулся.
–Все ли живы и здоровы, родичи Гарбузовы?
Фальстаф вскрикнул:
–Фу, это ты!.. У меня сердце подпрыгнуло.
–Шо,– сказал я,– уже злоупотребляешь?
Он мотнул головой, лохмы не шевельнулись, словно схваченные невидимым клеем.
–У нас Саруман злоупотребляет, без этого нельзя, он же шеф, на нем ответственность! А я что, человек маленький, хоть и упитанный. Но висцерального жира у меня мало, клянусь!
Саруман медленно поднял голову и посмотрел на меня очень внимательно, хоть и затуманенным взором.
–Привет?.. Хотел спросить, как спалось, но ты же не спишь?
–Не сплю,– согласился я.
–Надумал что за бессонную ночь?– спросил он очень неспешным голосом, словно давая мне возможность тщательнее выбрать и сформулировать ответ.
–Точно,– ответил я.– Вспомнил, что уже не зависим от директора института и правил НИИ. Мы предприниматели, а это значит, можем и должны предпринимать, верно? На прежней работе лишь ворчали, мы же умность и покладистость показывали, а на этой можем, подумать только, можем не только показать, но и положить!
Саруман промолчал, продолжая рассматривать меня, как инопланетянина. Для ученого люда многие слова звучат в несколько ином контексте, а я произнес так, словно научные работники тоже способны строить баррикады, жечь шины и бить витрины.
Фальстаф хохотнул, откликнулся живо и бодро:
–Еще как кладем!.. Я уже двенадцать человек пригласил на работу!.. Пока по удаленке, но можно и сюда, места хоть анусом кушай, хоть всем афедроном…
Работа закипела. Многие уже работали над наноботами, а другие в теме, быстро догонят.
–Это наша жизнь,– согласился я,– а не работа. Я сейчас насчет того, о чем ворчим в кулак и молчим в тряпочку. Сейчас можем и в самом деле во всю дурь! Разве не пришло время создать в обществе культ ученого? Типа Джобса или Илона Маска… Да ладно-ладно, пусть они больше предприниматели, но не торговлей же бадами составили состояния! Ориентируйся мир на них – сразу бы планета стала чище, выше и цивилизованнее!
Саруман сдвинул плечами, отражение моей аватары с экрана причудливо двигается на его широчайшей лысине, придавая комичный вид.
Фальстаф сказал скептически:
–Чистым и праведным?
–Аллах говорил,– напомнил я,– чернила ученого так же ценны, как и кровь святого. А про артистов не упомянул, того не стоят.
Он хмыкнул, посмотрел на экран с моей аватаркой со снисходительным интересом.
–Берлог, мы не одни с такими рассуждениями! Но, как и водится в России, сидим по своим норкам, такие умные, а свергают власти под одобрительный рев простого народа и садятся на престол тупые, зато ух какие деятельные!
–Сидим по норкам,– согласился я.– Все понимаем, но сидим. А ты что предлагаешь? Запить?.. Это наша национальная особенность протеста против мерзостей жизни. Да вот в цифровом мире нет даже простой водки.
Он буркнул:
–А сциферить не догадался? Ладно-ладно, а то и в самом деле…
Саруман тяжело заворочался в кресле, взглянул на Фальстафа с неудовольствием, поднял тяжелый взор на меня.
–Не виляй, чего хочешь? Напиться?
Я помотал головой на экране, чтобы оба видели мои чисто человеческие реакции.
–Послушайте… А не пора ли нам создать… скажем так, партию умных людей и для умных? Без всякого разделения на пол, расы, веру и социальный статус!.. Демократия в чистом виде. Без всяких квот для негров или трансов.
Саруман сказал с издевкой:
–Вот так и напишешь «умных и для умных»?
–Не вслух,– ответил я,– но это будет понятно. Если партию назвать, скажем, «За меритократию», то умные просекут сразу, а дураки пойдут смотреть футбол и сиськи Ляли Семенович.
Саруман скривился, а Фальстаф подумал и сказал очень серьезно:
–Партию – это чересчурно. Если вот так с нахрапу. Сперва лучше движение… И не «За меритократию», а покороче. Скажем, «Меритократы».
–Может,– сказал я нерешительно,– сразу написать: «meritos»?
–А нас будут звать меритосами?– спросил он с сомнением.– Похоже на мериносов… Правда, нынешнее поколение про мериносов не знает…
–Тогда меритосы?
