–Да?.. А то мне кажется, ты из этих… биохакеров. Хоть вроде бы в белой шляпе, как уверяет Марго, но мне кажется, твоя шляпа больше серая, а иногда чернее черной ночи.
Я сказал мирно:
–Доверяй подруге.
Она перевернула шипящее и брызгающее каплями сока мясо на сковородке, покачала головой, не поворачиваясь ко мне.
–Знал бы ты, как она часто ошибалась!
–А ты?– спросил я.
Она чуть повернула голову, на ее красиво очерченных губах на миг мелькнула грустная улыбка.
–Вроде бы ни разу… по-крупному. Потому у меня нет и даже не было бойфренда.
–И как?
Она повела плечом.
–Терпимо. Иногда одалживала у Маргариты. Хотя нет, не одалживала, просто чисто для секса. Это как иногда беру ее шляпку на вечер.
–А Маргарита?
Она посмотрела с некоторым удивлением.
–А что Маргарита? Так мы чаще видимся. Когда мужчина один на двоих, даже удобнее. Но я редко одобряла ее выбор. Это сейчас ты заинтересовал нас обеих. Ее – безупречностью манер, так она сказала, а меня загадочностью.
Я уточнил с некоторым смущением:
–Значит, мне тоже предстоит…
Я замялся, подбирая слово, она договорила ясным голосом и глядя мне в глаза:
–Предстоит.
Я пробормотал вяло и отводя трусливо взгляд:
–Ну… не скажу, что буду так уж отбиваться… Две такие красивые женщины!
Она продолжала смотреть мне в глаза, голос прозвучал ровно и чуточку безжизненно:
–Не будешь. Биология возьмет верх и докажет, что так надо. Ты и сейчас смотришь и уже видишь, как вдуваешь мне по самые гланды.
–Ну,– сказал я трусливо,– я совсем не ту картинку представил…
–А какую? Входишь ко мне через заднюю дверь? Тоже вэлкам, у меня, как я уже сказала, анус влажный и жаркий, ты еще не проверил. Скажи, а папиллярные линии меняешь зачем? Не спрашиваю как, это дело ваших технарей, но зачем?
Глава 8
Она снова повернулась к шипящим на сковородке ломтям мяса, но только затем, чтобы не смущать меня пристальным взглядом, словно такое меня смутит.
Я покровительственно улыбнулся, все-таки всего лишь женщина из костей и мяса, умница, но выше головы не прыгнет.
–Для красоты,– ответил я скромно.– Для чего же еще? Красота спасет мир. Вот и стараюсь.
Она сказала озадаченно:
–Ой, я думала, мужчины только красятся да брови выщипывают…
–Мужчины все могут,– пояснил я,– но и понимают многое, потому не слезают с дивана.
Она спросила с беспокойством в голосе:
–Но вы что-то там делаете… с геномом или что там ломаете?.. Не всякий же раз в Мексику ехать, как Элизабет Перриш. Что-то можно тайком и в своих лабораториях? Власти за всем не уследят, особенно если и сами еще не поняли, что позволено, что не рекомендовано, а что и вовсе запрещено?
Я пробормотал:
–Да как тебе сказать…
–Поняла,– ответила она.– Умные люди всегда найдут, как перехитрить глупых, что ты и делаешь сейчас? А недозволенное можно прикрыть вывеской «Все включено», кто разберется, что там у вас в лабораториях?.. Но ты невесел. Почему?
Я вздохнул, посмотрел в ее лицо, милое кукольное, но глаза серьезные, в них понимание и глубокая печаль.
–Снимай мясо, а то пережарится, будет много канцерогенов, а это опять вредно. Беда в том, что слишком быстро очеловечились… Даже не знаю, подходит ли «очеловечились»?.. Все еще те звери! Всех других перезверили, потому и на вершине пищевой цепочки. А сейчас вообще мчимся с ускорением, еще не понимая куда… Чертовы лемминги!.. Но мы ушли куда-то в сторону от серьезной темы. Говоришь, когда Маргарита занята, вместо нее сама мне вдуешь?
–Свистну,– уточнила она.– В твоего одноглазого червяка. А Маргарите взамен дам поносить вот ту шляпу. Нравится?
–Классная шляпа,– согласился я.– Думаю, обмен адекватный.
Она наконец-то перебросила со сковородки на тарелки шипящие и брызгающиеся ломти, я принял их из ее рук и расставил на столе, положив и вилки с ножами.
Чисто автоматически отодвинул для нее стул, хотя какие манеры на кухне, но она милостиво наклонила голову и грациозно села, уже леди, взглянула чуть свысока.
–Но, как я понимаю, даже для самых тайных служб существуют запреты?
Я взял в руки нож и вилку, уточнил:
–А когда народ выходит на несанкционированные митинги, это тоже нарушение?
–Нарушение,– сообщила она.
–Ну вот, а как еще можно показать, что недовольны и даже не согласны с политикой правительства?.. Уничтожение банды – тоже один из сигналов, что старые нормы права уже не работают. Мир стал иным, и право должно быть другим. И вообще законы нужно переработать в сторону защиты прав общества! Иначе сгнием заживо.
Она красиво резала мясо, придерживая вилкой, небольшие ломтики строго одинакового размера, по одному отправляла в рот, спина прямая, в мою сторону бросила лишь короткий взгляд.
–Народ привык, что свобод все больше и больше. А ты предлагаешь снова закрутить гайки?
Я покачал головой.
–Нет, но пора ввести дифференциацию. Одним прав больше, другим меньше. Сейчас общество очень странное: правят самые хитрые, пронырливые, но не умные, а люди с самым высоким интеллектом выполняют их указания, довольствуются самым скромным местом… намного более скромным, чем шоумены и блогеры, Но я бы и пальцем не шелохнул, если бы этот чудовищный перекос не начал увлекать общество в бездну!
Она чуть покосилась, как я чисто механически и потому безукоризненно точно отсекаю довольно туповатым ножом дольки от бифштекса, прожевываю в два движения челюстей и отрезаю следующий.
Я решил, что перебрал со скоростью, и начал жевать долго и степенно, уже не каменный век, культура началась с ритуала еды, человек приучался не набрасываться, а все вот так, обязательно со степенными разговорами, мол, жратва не так важна, как духовная пища.
Она чуть наклонила голову, не сводя с меня взгляда странно неподвижных глаз.
–Так-так… Значит, ты уже шелохнул пальцем? И в чем это выражается?
Я запнулся, она выглядит очень серьезной, я вроде бы в чем-то проговорился, теперь ей нужно не упустить ниточку, а разматывать медленно и осторожно, нить есть нить, оборвать легко.
–Не шелохнул,– ответил я,– но готов. Достал этот перекос в обществе.
–Знаешь,– произнесла она,– меня тоже. Как и многих других. Но что ты предлагаешь?
Я посмотрел ей в глаза, смотрит прямо, лицо спокойное, но это тоже выучка, а что на самом деле думает и чувствует, все еще за семью печатями, чтобы вот так с ходу все понять и определить, а лишнего времени у меня нет.
