–Работайте, братья. И меч вам отдадут!
По новостным сайтам прокатилась весть, что население наконец-то ополчилось на своих любимцев, за каждым шагом которых следили в соцсетях, ставили лайки, жадно рассматривали фото и ролики, комментировали, кто с кем и как, а теперь вот вдруг внезапно…
Ага, мелькнуло у меня, внезапно. Всегда нужен какой-то толчок со стороны, та самая песчинка, что вызывает кристаллизацию всей огромной массы.
Я все-таки сумел, хотя иногда всего охватывает дрожь, типа тварь я дрожащая или право имею?.. Сулла не имел, но взял сам, зато сделанное им спасло Рим и всю империю.
У меня иной раз самомнения горы, как у подростка, который все знает и готов в два счета разрулить все мировые проблемы. Но все же я пожил достаточно, знаю, не все разруливается, даже обладай мощью большей, чем у меня.
Но не могу же вот так ничего не делать, если могу? И вот получилось, получилось!.. Надеюсь, все-таки к добру. Во всяком случае, добра больше. В чрезвычайных условиях и действия чрезвычайные.
Сегодня, когда мы с Маргаритой выбрались из постели и пили на кухне кофе, по жвачнику впервые сообщили о быстро разрастающемся движении сторонников мерикратии, у которых свое общество, даже устав и программа мирного изменения общественного климата.
Я слушал с интересом, вот как это звучит, когда обращаются к массам, очень даже приглаженно, однако Маргарита вскрикнула:
–Это что, назад в средневековье?.. Понимаю, сейчас все слишком, но нельзя же так круто, люди есть люди!..
–Сейчас время крутых поворотов,– сказал я с сочувствием.
–Все равно,– возразила она,– их не послушают! Это же как скучно, что нужно быть хорошими, усердно учиться, а потом хорошо работать! То ли дело трафлы, когда говорят, что нужно жить в удовольствие, много пить, есть и развлекаться! Такое говорят звезды шоу и спортсмены, и кто после них послушает скучнейшие речи научников?
Я ответил с неохотой:
–Трудно похудеть, даже если очень нужно?
–Ты все понял правильно!
–Не можешь,– сказал я,– заставим. А как иначе?.. Просто можно поступить иначе.
–Как?
Я посмотрел ей прямо в глаза.
–Заставить заткнуться трафлов. Как уже начали с самых горластых.
Она охнула:
–Ты говоришь…
–Да,– ответил я, все еще не спуская с нее взгляда. Молодец Рафаэлла, ни словом, ни взглядом не обмолвилась.– Как уже случается.
Она насторожилась, потом расширила глаза и отшатнулась.
–Ты… серьезно? Я все еще надеялась, что смерти наших звезд просто совпадения. Они же все увлекаются омоложением, то трансфузиями крови, то пересадками гормональных желез, то что-то еще опасное в погоне за вечной молодостью, на это денег не жалко…
–А ты бы как хотела?
Она сказала с тоской:
–При чем тут я? Хочу знать, что на самом деле.
–Ты же слышала,– напомнил я,– идет следствие. Но мой вопрос в силе, как бы ты хотела?
Она пожала плечами.
–Конечно, в глубине своей зверячей души я бы хотела, чтобы трафлов начали как-то… устранять. Если не хотят уходить от кормушки, тогда…
–Ну-ну?
Она сказала сердито:
–Самых наглых убрать. Слишком уж дурной пример подают молодежи. Но это неправильно, нужно как-то иначе. Пропагандой добра, учебы…
–Опоздали,– сказал я.– Трафлизация уже захватила мир. Теперь только грубой силой. Как видишь, это работает!
Она сказала с тоской:
–Что за мир, если в нем работает только грубая сила!
–Впервые на силу отвечаем силой,– ответил я.– Интеллигент тоже может взять в руку арматурину!
Глава 14
По новостным сайтам прокатилась сенсационная новость, в Новосибирске отменен концерт знаменитого Гарри-Алена Петрова, певца, шоумена и великого ломателя устоев, причина необычная – билетов оказалось распродано ничтожно мало.
Кто-то начал объяснять отсутствием интереса, однообразием репертуара, но Бадрутдин, что держит руку на пульсе общественных настроений, заорал счастливо:
–Это наша работа!.. Народу наконец-то стало стыдно, что такое смотрит!
–Верно,– подтвердил я, про себя подумал, что чувству стыда хорошо помогли два взрыва на концертах таких трафлов, как Улюлюхин и Гамаедов.– А что там одна молодежь, еще дурные и потом поумнеют, эта отмазка не катит.
Анка тут же оказалась рядом, любопытная и быстрая, как белка в Подмосковье.
–Почему?
–В универах взрывов не было,– ответил я,– хотя там тоже молодежь.
Бадрутдин вставил:
–Там молодежь поумнее.
–Поумнее нужна,– сказал кто-то.– А дураки зачем? С лопатами уже и на приусадебном только муравьев смешить.
Другой проворчал в сомнении:
–Та молодежь, что дурная, может и поумнеть, нельзя их так сразу в мусорную корзину… Я сам совсем недавно таким же был.
–Так уже есть умная молодежь,– отпарировал Бадрутдин.– Зачем ждать и надеяться, что дураки перебесятся и начнут почему-то умнеть? На планете уже восемь миллиардов! Из них семь с половиной полные бесполезники. Потому можно тупых сразу в утиль на переработку… Ладно-ладно, признаю, я самый ястребячий ястреб!
Анка посопела в задумчивости, сказала очень рассудительно с важностью ребенка:
–Займемся не дураками, а теми, кто их делает дураками. Предлагаю на концерт Эдгара Кейси в субботу прийти большой группой лернистов и освистать всю программу!
–И забросать помидорами,– подсказал Бадрутдин.– А у входа выставить пикет. И тоже бросаться яйцами и собачьими какашками. А что? Многим понравится. Похулиганить за правое дело – здорово!
Ударить трафлизмом по трафлам!.. Если надо, умные любых дураков передурачат и перетрафлят!
О визите в нашу фирму силовиков я узнал заранее, и когда подошло время, прервал дела, включил соединение с кабинетом Сарумана. Экран оставался темным, так мне проще, через минуту дверь приоткрылась, в полглаза заглянула немолодая строгая секретарша, произнесла чопорно:
–Извините, босс, к вам офицер из ФСБ!
Саруман дернулся, а Фальстаф едва не подавился куском пиццы.
–Что?.. Зачем мы ему?
Она сказала нейтральным тоном:
–Говорит, по делу. Я впускаю?
Саруман ответил обреченным голосом:
–Да, конечно, как не впустить силовика. У нас же демократия, сразу загремишь за неуважение к общегендерным ценностям…
Она торопливо открыла дверь шире, в приемной поднялся со стула и шагнул через порог мужчина среднего роста, в костюме среднего покроя и со средней внешностью, что, на мой взгляд, больше подходит международному шпиону.
