Окна были наглухо зашторены, но в заборе не было половины досок. Если бы эти в доме захотели, они бы нас увидели. Но к окнам пока никто не подходил.
–Тщ!– Кит потянул меня за майку, заставляя пригнуться.– Обходи с той стороны, а яздесь. Бросим камни одновременно, чтобы сразу с двух сторон зазвенело. Ух они забегают!– Он побрякал камнями в майке и выбрал один.– Иди уже!
Я послушно пополз вдоль забора на другую сторону и вполз прямехонько в заросли репейника. Укрытие было хорошее, я присел и раздвинул лопухи, ожидая команды.
–Давай!– Кит махнул рукой, и тотчас послышался звон. Надо же, сразу попал! Я швырнул один камень не глядя (мимо), полез за вторым, и тут в доме хлопнула входная дверь.
На порог вышла женщина. Платок на ней закрывал пол-лица так, что возраста не разберёшь. Она рассеянно уставилась прямо на меня, но, кажется, не видела. Губы её шевелились, но я не слышал ни воплей, ни ругательств, будто она сама с собой разговаривала или напевала. А где все? Ну эти, которые, Кит говорил, побежали в этот дом?
С другой стороны дома послышался такой топот Кита, что я сразу очнулся и решил, что пора удирать. Кинул второй камень наугад, услышал, как со звоном посыпались стёкла. Вскочил, оставив репейнику хороший клок своих волос, и рванул к лагерю. А тех, местных, в доме-то и не было! Хотя, может, просто не захотели выходить. Женщина что-то крикнула мне вслед, но кто же прислушивается к проклятьям в спину!
Я бежал к забору и думал, что меня она точно запомнит и точно в лагерь явится искать. Шевелюра у меня приметная: белобрысая, а сейчас на солнышке выгорела – вообще седой стала. Запомнит! Как пить дать, запомнит! Из-за моего дурацкого языка мы сКитом можем запросто уехать домой раньше срока, сколько бы там ни стоили путёвки. Вот всегда я так! На днях Егору сказал, что он придурок, прям при его бабушке. Узнал много новых ругательств, а подзатыльник получил такой, что до сих пор голова гудит. Трудно жить балаболам. Но весело!
Мелочи у забора уже не было, похоже, все ушли на обед. Сейчас и нас хватятся! АКит, кажется, ещё не пришёл. Странно, он же убежал вперёд меня… Я потихоньку шёл вдоль забора к перелеску, наверняка Кит ждёт меня там, чтобы не светиться в скошенном поле.
У деревьев меня окликнули.
–Наконец-то! А то мы ждём-ждём, неудобно вас как-то по одному лупить. И так много чести!– Между березами стоял долговязый парень, в спортивной куртке на голый торс и девчоночьих красных кедах. Из-за этих кед я его и запомнил, а то лица у всех местных какие-то одинаково сизые, не различишь.
За спиной у«Кед» стоял парень в тельняшке и двое мелких без особых примет. Мне даже весело стало: надо же, подкрепление вызвали: полчаса назад мелкий в этой компании был только один. Напротив, ко мне спиной, стоял Кит и теребил в руке камешек.
–Вы что это хулиганите, стёкла вздумали бить в чужом посёлке?– «Кеды» некрасиво сплюнул под ноги и вопросительно уставился на Кита.
–А что, дует?– спрашиваю.
–Я те ща дуну!– Парень в тельняшке рванул на меня с кулаками, но «Кеды» его удержали.
–Погоди ты, не горячись! Просто интересно, чем люди думали…
–А ты чем думал, когда на берегу пристал?– проворчал Кит и с лёту получил от «буйной тельняшки». Конечно, дал сдачи, конечно, получил ещё. «Кеды» имелкие сначала пытались разнять, но, кажется, специально зацепили меня по носу, и кулаки мои среагировали сами.
Дальше плохо помню. Я врезал разок «Кедам», а потом пытался достать мелких, пока затылок мой не встретился с землёй. В небе закружились верхушки деревьев, по лицу неловко мазнула чья-то нога, «Кеды» сказал: «Хватит»,– и мы сКитом опять остались пересчитывать раны. Ещё одна короткая бесславная драка. Вторая за час, причём с теми же самыми.
–Не, ну ты видел?– Кит присел на корточки, опершись на ствол спиной. Его глаз, подбитый на берегу, заплыл окончательно, разбитые кулаки опять закровили. Вид был жутковатый, Лёхе на глаза лучше не попадаться.
–Просто им скучно жить в деревне, вот они и цепляются к городским.
–Да ну!– Кит потрогал подбитый глаз.– Давай, что ли, ребят из лагеря соберём…
–Стенка на стенку? Нас тогда точно выгонят. Если в драке не убьют.
–Вот они где! Вас весь лагерь ищет!– Сашка подкрался, как тот капец. Он стоял по другую сторону забора и старательно вдавливал свою физиономию между прутьями.
–Тебе чего?– Кит повернулся к нему лицом, иСашка отпрянул. Я бы тоже отпрянул.
–Ой! Никита, кто тебя, а?– Сашка даже оглянулся, будто опасаясь, что Китов обидчик ещё где-то прячется и вот-вот выскочит, чтобы Сашке тоже досталось.
–Не бойся,– говорю.– Они уже ушли.
Кит раздражённо зыркнул на него, неужто хочет отыграться на Сашке?!
–Кто надо. Чего хотел?
Сашка поймал его взгляд и на всякий случай отошёл от забора:
–Так, в столовку идите. Только потихоньку, как будто вы там и были. Вас уже ищут все… Ну Никит, правда, кто? Вась, хоть ты скажи!
Я промолчал, потому что я не «хоть».
–Будешь много знать, такой же красивый будешь. Пошли.– Последнее Кит бросил мне и полез прямо через забор.
Лагерь как будто вымер. Никто не носился по дорожкам туда-сюда, малышня не выскакивала из кустов с брызгалками, на баскетбольной площадке не стучал мяч, даже на стадионе никого не было. Ну и что, что время обеда! Обед – дело добровольное и совсем не такое, чтобы обезлюдел весь лагерь. Мы брели к столовке, а яловил себя на дурацком страхе: сейчас зайдём, а там – никого.
У самой столовки всё-таки нашлись два живых человека. Они ревели в голос, изредка обмениваясь короткими тумаками с расстояния вытянутой ноги. Я прибавил шагу, потому что один из них явно был Егор. Приметный парень, здоровенный, выше и шире даже нашего физрука. То, что он выл, как малявка, рядом с ним и гримасы корчил такие же, могло означать только одно…
–Вот ведь злобный карлик!– прошипел Кит и рванул бегом. Странно, что на рёв еще не сбежались воспитатели, значит, мы успели к самому началу. Вечно мелкоте неймётся!
Кит подскочил к парочке первым и тряхнул малявку за шиворот:
–Так! Быстро отдал ему банку!
При слове «банка» Егор нервно обернулся и вопросительно глянул на нас типа: «Где?» Отчего-то мне всегда неловко смотреть ему в глаза. Я быстро уставился на мелкого, будто он меня очень интересует.
–Уже!– Мелкий всхлипнул и поднял физиономию, украшенную здоровенным фингалом.
–Чёрт… Где болит, говори. Руки-ноги гнутся? Пошевели пальцами…
Мелкий опасливо косился на Кита, украшенного синяками, но сопротивления не оказывал. Только всхлипывал, размазывая по лицу грязь, похоже, Егор успел его и вземле повалять.
–Тебя мама учила не связываться с придурками?– спрашиваю.
Егор не расслышал меня, потому что опять заревел, как сто бизонов, а малолетка неоригинально ляпнул:
