–Может, я погибну завтра, покажи мне, как это должно быть у мужа с женой,– она смотрела мне в глаза, и я как провалился.
Один раз, после бани в тренировочном лагере под Москвой, я видел девчонок раздетыми, но это было мельком и без подробностей, а тут на меня все же накатило, и я воспылал. Терзала на краю сознания одна подлая трусливая мыслишка: как бы не опозориться, но я задвинул ее в дальний угол. Признаться, по правде, я сам уже был давно на пике, но думаю, что закончится все гораздо раньше, чем могло бы.
–Наслаждайся,– тихо произнес я и принялся медленно раздевать девушку, одновременно целуя в губы, шею, переходя на грудь. Размеры и у нее пока не впечатляли, первый, скорее всего, но грудки так задорно торчали и приятно ложились в ладони, что я совсем потерял голову Хватило ума все же взглянуть по сторонам и понять, что даже специально нас никто здесь не разглядит, да и темно уже.
Два прекрасных полушария, под воздействием моих рук стали каменными, по телу девушки то и дело пробегали судороги, а у себя в штанах я вдруг осознал влагу. Да, так и происходит в этом возрасте. Тело не испытывало такого никогда, вот и реакция. Надеюсь, что и дальше все пойдет, как и должно, «дружок» продолжал оставаться в «рабочем» состоянии, и это придавало сил.
Осторожно стянув с Анны рейтузы, мне вдруг захотелось сделать так, чтобы ей стало так хорошо, как никогда не было и вряд ли будет. В этом времени все проще происходит, ну, это я так думаю, поэтому мои губы и язык начали медленно подниматься от ее ступней наверх. Мягко нажимая, я разводил ее красивые белые ноги в стороны, пока мои губы не уткнулись в мягкий пушок. Как же она стонала… Да и моя реакция была неоднозначной, я чувствовал, что даже не задействуя «друга», дошел до «пика» как минимум два раза, так бывает, повторюсь, детский организм, течет непроизвольно. Оставалось гадать, что ж будет, когда дойдет до главного.
–Господи, как же мне хорошо!– выдохнула Аня.– Возьми меня, возьми как муж, пожалуйста!– прошептала она.
И дальше я помню мало, все происходило как в тумане. Я разделся в одно мгновение и, удивился, увидев размеры своего «друга», видимо, до этого момента такого эмоционального напряжения у меня еще не было, поэтому и думал, что там еще все маленькое. Тут же, находясь на девушке, я понял, что все должно получиться как надо. Нет, не было никаких диких криков от боли и наслаждения, был громкий стон девушки и мой собственный. Войдя в нее, я ощутил пламя, охватившее меня со всех сторон, и потерял голову. Даже не помню, «падал» ли мой «дружок» после каждого раза, когда тело пронзали судороги удовольствия, или нет.
Естественно, мы оба уснули, разом, без сил. Счастливые и довольные, обнявшись, нам не хотелось отрываться друг от друга. Проснулись затемно, точнее, я проснулся. Хотелось в туалет, да и мозги, наконец, начали работать. Нужно было где-то умыться и подмыться. Следы ночных забав, да и девушка еще девственницей была, нужно убрать. Спустился с холма, обошел ближайшие деревья, сделал свои дела, но воды поблизости не оказалось, хреново.
–Захар, скорее, они едут!– услышал я, вернувшись на холм. Черт, как же не вовремя…
Девушка была полностью одета, волосы убраны под платок, лицо ясное и довольное, хоть и выражало сейчас тревогу. Я вгляделся в указанном мне Анной направлении и пересчитал бандитов. Четыре телеги, на каждой по шесть-восемь бойцов, плюс пешком идут, под полсотни рыл в итоге.
–Давай к лагерю, бегом, точно опередишь их, нужно сообщить командиру количество врагов и вооружение. Я задержу их, а потом выведу прямо под стволы, пусть готовятся там же, где был прошлый наш секрет. Поняла?– спрашиваю, а взглянув на девушку, понимаю, что та хочет что-то сказать.– Аня?
–Я дорогу не запомнила, лес же…
–Это плохо,– начал нервничать я,– это зверье может позариться на тебя, а оружия у меня нет, при всей моей выучке, пятьдесят мужиков с тремя пулеметами мне не одолеть. Давай так, заходишь в лес вон там, где вышли, видишь?– Девушка кивнула.– И бегом параллельно дороге, я их вглубь поведу, значит, тебе ничто не угрожает. Отбеги на километр, даже можешь на полтора и залезь под какую-нибудь елку. Когда все кончится, я приду за тобой, поняла?
–Я буду одна?
–Бегом!– не выдержал я.
Девушка насупилась, но выполнила приказ. Смотря ей вслед, вспоминал ночь. Что это было? До сегодняшнего дня я вполне легко справлялся с гормонами, по большому счету и не думал о чем-то таком. Что же случилось сегодня? Или она та, что и сняла с меня блок? Но я же еще ребенок вроде, правда, сам был удивлен размерами «друга» вштанах в полной боеготовности. Тряхнув головой, скидывая наваждение, вернулся к наблюдению. Так, надо переключать мозги на войну, а расслабленность сменить на готовность.
Я не стал выходить к бандитам, а просто дождался их, сидя на пути, в кустах. Опасение, что от неожиданности застрелят, была, но я не сидел тихой мышкой, шевелился тихонько. Первым меня обнаружил мордатый, низкого роста бандеровец в черной форме полицая. Он впал в минутный ступор, когда разглядел меня в кустах, но вскоре заорал своим товарищам.
–Кто таков?– был дежурный вопрос, когда меня обступили бандиты. Спрашивал серьезного вида, увешанный оружием мужчина высокого роста и, на удивление, с приятным лицом. Бульбаши обступили кучно, а я сидел, растирал лицо руками и трясся от страха. Ну, надо же как-то убедить их не трогать меня.
–Михась,– ответил я на русском, шмыгнув носом, провел заодно и кулаком, якобы вытирая сопли. Странно, спросили именно на русском.
–И чего ты тут делаешь, Михась-карась?– усмехнулся бандеровец.
–А где здесь, дяденька? Я тут бегаю, прячусь, уже не знаю, где я вообще. Мамку убили, меня постоянно бьют…
–А кто тебя бил?– чуть прищурив глаза, наклонился ко мне мужик.
–Партизаны, кто ж еще?!– даже возмутился я.– У вас вон какие значки,– я указал на его кепку, точнее на «тризуб»,– а у них звезды красные.
–Где ты их видел последний раз?
–Да где-то в лесу, недалеко вроде. Я ногу подвернул, а то бы дальше убег,– показал я на ногу.
–Что же они с тобой сделали? Ты ж малец, а не солдат?
–Такие же, как они, недавно и мамку убили, а меня маленьким фашистом назвали и в ухо! Вон, зуб выбили,– я разжал кулак и показал заранее приготовленный зуб, хорошо, что решил тогда не выбрасывать его.
–Экие они злые, мальца и в ухо?!– продолжая явно играть, произнес бандеровец.– Есть хочешь?
–Да, дяденька, давно ничего не ел, дайте хоть корку хлеба…
–Дмитро, дай пацану чего-нибудь,– обернулся к кому-то вожак бандитов, а затем вновь ко мне:– Сможешь найти место, где встречал партизан?
–Темно было, это в лесу…– я сделал вид, что задумался,– наверное, смогу.
–Хорошо.
–Держи, пацан,– мне протянули большой бутерброд с салом и луковицу, я аж охренел от его веса.
–Спасибо, дяденьки, век на вас молиться стану,– упал я в ноги вожаку, зажимая бутерброд в руках.
