–Руки вверх, вылезайте все!– последовал приказ снизу. Ясно, жирный ефрейтор вытащил свою задницу из кабины.
–Спокойно, ефрейтор, преступники обезврежены!– крикнул я в ответ.– Помогите лучше, меня придавил ваш боец, он ранен!
Над бортом справа показалась голова водителя. Он внимательно осмотрел кузов и забрался внутрь.
–Что тут произошло?– открыв борт, ефрейтор разглядывал трупы.
–Я не знаю, этот,– я указал на предателя,– вдруг начал стрелять в солдат, пришлось достать пистолет…
–Женщина тоже стреляла?
–Я же не знаю, вооружена она или нет, зачем рисковать, тем более что солдаты охраны лежат раненые рядом со мной.
–Откуда у него пистолет?– казалось, ефрейтор спрашивал сам себя.– Их же должны были обыскать на посту!
–Думаю, женщина и пронесла на себе, а здесь передала его мужчине. Не понимаю только, зачем они стрелять начали?
–Наверное, решили захватить машину, бандиты часто так делают, к сожалению, нам выделяют очень мало солдат для охраны.
–Что с рядовыми?– спросил я, когда водитель закончил осмотр.
–Наповал, у каждого две пули в груди, стрелять этот партизан умел!
–Меня прикрыл ваш товарищ, тот, что слева, иначе бы и мне прилетело.
–Именно «твоя» пуля и звякнула по кабине, заставив меня остановиться, так бы и не услышали. А ты, я смотрю, тоже стреляешь отлично!
Ха, понятное дело.
–Спецподготовка,– уклончиво бросил я.
–Да, вас ребята из абвера готовят отлично!– вступил в наш диалог с водителем и ефрейтор.
–Такая специфика, времени на второй выстрел мне могут и не дать.
Обыскав трупы бандитов-предателей, ефрейтор с водителем уложили на пол кузова трупы солдат, накрыв шинелями, и вскоре мы продолжили свой путь. Ко мне пока вопросов не было, да и какие вопросы у простых сопровождающих? Вот в комендатуре будут вопросы, особенно если с поста им сообщили о предателях и той информации, какую они принесли с собой. Ладно, отбрехаюсь, тем более на меня ничто не указывает в этой ситуации, кроме разве что меткой стрельбы. Если будут копать, могут связать меткость моих и выстрелов якобы партизана по солдатам вермахта, характер попаданий одинаковый.
На допросы в комендатуре Луцка ушел целый день. Достали, блин. Какой-то сраный лейтенант-следователь решил поиграть в Шерлока Холмса и придумал снять отпечатки пальцев с «вальтера». Я сразу объяснил ему возможное наличие там и моих пальцев.
–После моего выстрела пистолет оказался на полу кузова, и женщина потянулась за ним, я выстрелил в нее, а затем убрал его в сторону.
–Не стоило брать его!
–Я ж не следователь, откуда мне знать, что можно, а что нельзя? Я на войне, господин лейтенант, вижу угрозу – устраняю ее, меня так учили!– возмущался я.
Пистолет пытались пробить по какой-то картотеке, но откуда там будет такая информация? Во время войны у военных столько оружия на руках, что сделать такую проверку очень сложно. Одно дело, если бы мы находились в Ровно, вот там, возможно, на этот ствол и были какие-то документы, но в луцкой комендатуре им взяться неоткуда. Поэтому, хоть и бесили меня эти допросы, но был я вполне спокоен. Тем более ко мне уже приходил помощник коменданта и, записав мои данные, доложил по команде. Результат удивил даже меня. Комендачам предписывалось немедленно направить меня во Львов.
На этот раз двигался я, сидя в штабном автобусе, в составе целой колонны бегущих во Львов фрицев. Постоянные остановки, но не из-за проверок, а из-за перегрузки дорог и мостов.
–Красные собрали такую группировку под Ровно, что нашим ребятам будет тяжело,– невольно я подслушивал разговоры в автобусе.
Двое каких-то офицеров вели непринужденную беседу, было видно, что им самим уже на все плевать, главное, они покинули опасную зону.
–Да, Иванов не остановить…
–Я слышал, наши собирают подо Львовом засадную группу, остановят здесь русских, а потом назад, на восток.
–Я тебя умоляю, Отто, русские накопили столько солдат и танков, что их уже не остановить, помяни мое слово, уже скоро мы уберемся обратно в Польшу!
–Рудольф, говори тише!– шикнул на него Отто.
Не в первый раз я слышал такого рода упаднические разговоры, понятны опасения Отто, гестапо не дремлет и за паникерство привлекают не только в Красной армии, в вермахте тоже пресекают подобные настроения.
Львов встретил меня суетой и огромной массой войск повсюду. Кажется, гражданских даже не видать, кругом, куда ни взгляни, техника и солдаты. Да, здесь уже не тыл, это чувствуется. Еще на подъезде к городу мы стояли в огромной очереди на проезд, ибо сооружались укрепления и проезды были затруднены. В самом же городе туда-сюда сновали целые батальоны, отдельных солдат и не видно даже, вышагивают целыми колоннами.
Меня высадили возле комиссариата и указали путь, добросовестно выполняя свой «долг», я завалился внутрь и охренел от желающих пообщаться с комендантом города. Да мне тут не пробиться…
–Унтер-офицер Осипчук!– внезапно, спустя два часа ожидания, услышал я возглас из конца коридора. Голос показался мне знакомым и заставил вздрогнуть. Повернув голову и пытаясь глазами разглядеть обратившегося ко мне, застыл в обалдении. Военный в звании гауптмана, в чистой, отглаженной форме и с наградами на груди, призывно махал мне рукой. Да ладно!– Идите же сюда, унтер-офицер, разве вы не видите, что вам приказывает старший по званию?
Пробравшись между такими же ожидающими приема, как и я, застыл возле статной фигуры гауптмана и невольно улыбнулся.
–Унтер-офицер Осипчук!– доложил я, а гауптман, улыбнувшись, качнул головой в сторону.
–Здесь твой старый знакомый, майор Дюррер, я отведу тебя к нему, но тебе предстоит сложная работа!– начал гауптман, когда мы оказались одни в каком-то закутке.
–Как вы тут оказались? Точнее, зачем?– выдохнул я. Передо мной, в форме немецкого гауптмана стоял не кто иной, как сам Николай Иванович Кузнецов. Я думал, он прячется, а он нагло разгуливает по комендатуре. Охренеть, дорогая редакция.
–Тебе нужно похлопотать обо мне перед майором, сможешь? Нужно только представить меня ему, дальше я отрекомендуюсь сам, моя задача – уговорить его перевести меня в абвер.
–Думаете, это получится?– с сомнением спросил я.
–Почему нет? У меня на руках бумаги о расформировании моей части, я фронтовик, разведчик, почему нет? Все будет в порядке, проверить подлинность смогут только в Берлине, а до него нам с тобой еще очень далеко!
–Хорошо. Где он находится?
–У него своя приемная, он теперь на штабной работе, после ранения в поле его не выпускают. Да, он представлен к чину оберст-лейтенанта, награды получил, за успешный разгром партизанского отряда,– Кузнецов улыбнулся.– Вот так немцы работают.
