–Да, думаю, он как раз где-то в этом районе. В школе говорили…
–В школе?– переспросил тут же лейтенант.
–Ну да,– пожал я плечами,– в школе абвера. Говорили, что Лидский район очень перспективен, здесь и местные более лояльные, или запуганы так, что вынуждены помогать немцам, и местность для скрытного нахождения идеальна.
–Гриценко, конечно, цель соблазнительная, та еще сволочь, руки по плечи в крови, но ты уверен, что здесь именно он?
–Тут нельзя быть полностью в чем-либо уверенным, мало ли куда и кого засылают,– развел я руками.
–Хорошо, мы тебя услышали,– после двухчасового разговора, именно разговора, а не допроса, подвел итог контрразведчик с умными глазами, оказалось, что он подполковник СМЕРШа.– Включать тебя в поисковые команды не станем, слишком опасно…
–Как будто до этого я пироги ел у бабушки,– фыркнул я.
–Знаем, что многое повидал, все о тебе знаем, парень, но тут ситуация несколько иная. Нам нужен радист. Мы не можем просто уничтожить эту группу и забыть о ней. Нужен радист,– осадил меня подполковник СМЕРШа.
–Я могу быть полезен в лесу,– продолжал я,– у меня подготовка не хуже, чем у ваших оперов.
–Анатолий Максимович, давайте его в группу Павлова?
–Я только и ждал, когда же ты это предложишь,– засмеялся подполковник. Не думал, что вообще возможно увидеть его улыбку.
–А что такого?
–Ладно, Смирнов, подключай его к Павлову, но вызови мне Алексея, я с ним поговорю.
–Так точно!
Добившись своего и радуясь, как ребенок, я отправился в сопровождении двух бойцов в соседнюю деревню, расположенную в трех верстах, чтобы присоединиться к группе некоего Павлова. Что это был за человек, чем именно занята его группа, для меня было загадкой, но хотелось бы, чтобы она была активной.
–Вот это распренахренажсебе!– воскликнул один из трех бойцов, что были в хате, в которую меня доставили. Крепкого телосложения молодой мужчина, лет тридцати, бритый наголо, смотрел на меня, как на невиданную зверушку.– Батя чего, совсем сдурел, мальца к нам забрасывать?
«Крепыш» обернулся назад.
Сидевший до этого тихо в дальнем углу комнаты человек в пехотной форме внимательно рассматривал меня и, не отвечая на провокационный вопрос Крепыша, проговорил:
–Ему виднее. Ты откуда?– это уже мне. Этому больше подходило прозвище Тихоня.
–Из Кенигсберга. Разведшкола абвера, подразделение «Киндер».
–О, еще один!– вновь несдержанно воскликнул Крепыш.– Недавно таких же взяли, еще прислали?
–Вы их и взяли, потому как я лично вам их и сдал,– жестко, сразу ставя себя на нужный мне уровень, отчеканил я.
–Чего?
–Кириленко, помолчи,– оборвал Крепыша Тихоня.– Ты один?
–Так точно. Мне сказали, что ваша группа занимается поиском диверсионной группы, выходящей на связь с позывным Звездочет. Я могу быть полезен.
–Знаешь что-то об этой группе?
–Лишь предположения. Вы должны понимать, что в наших тылах работает не одна группа, поэтому со стопроцентной точностью заявить, кто входит в эту группу, нельзя.
–Хрена себе чешет, как по писаному,– вновь не сдержался Крепыш.
Сейчас разглядел его звание, старлей он. Гимнастерка расстегнута и погоны чуть свалились назад, поэтому сразу и не разглядел. А вот Тихоня – капитан. Опрятный, застегнут на все пуговицы, видно, что уважает порядок, рядом с таким хочется соответствовать, непонятно, почему так вольготно себя ведет Крепыш.
–Когда окончил школу?– было сразу понятно, какую «школу» имеет в виду капитан.
–В сорок первом.
Кажется, у Тихони волосы приподнялись.
–Брешешь!– заявил Крепыш-старлей.
–Брешут собаки,– я бросил свой «любимый» взгляд на старшего лейтенанта, и тот, кажется, отшатнулся.
А за моей спиной послышалось покашливание, и чей-то до боли знакомый, но подзабытый голос внезапно произнес:
–Не брешет он, Коля, не брешет,– и говоривший усмехнулся.
Я, медленно оборачиваясь, слышал приближающиеся шаги, но не торопился, пытаясь вспомнить голос.
–Здорово, братка!
–Малыш-ш-ш?!– я подпрыгнул до потолка и бросился к этому здоровому бугаю, что стоял с распахнутыми объятиями и улыбался.
–Не понял? Ты его знаешь, что ли?– пробормотал старший лейтенант.
А Малыш, кстати, в капитанском звании.
–Еще бы!– подмигнул мне Борис, сжимая, но осторожно, в своих мощных руках мое маленькое тело.– Если бы не этот мальчуган, Кириленко, я не смог бы вытащить твою вредную задницу из той бучи под Курском в прошлом году.
–Да ладно, ничего особенного там и не было…– сразу как-то сник Крепыш-Кириленко.
–Так это тот самый малец, что тебя в Сталинграде из Волги вытащил?– вступил в разговор Тихоня, до этого внимательно наблюдавший за нами.
–Ты чего им наболтал, Боря?– с упреком спросил я Малыша.
–Только правду рассказал,– серьезно заявил Борис.– А ты возмужал, вон, и в плечах раздался, помнится тогда, в сорок втором, соплей перешибить можно было, а сейчас вполне себе взрослый.
Я и впрямь был довольно взрослый. Уж не знаю, гены этого тела так повлияли, или это раннее взросление из-за вселения моей души и сознания, но я реально за последний год сильно изменился. Голос стал грубее, ломается, мышцы уже перекатываются под кожей, небольшие, но их видно, да и рост больше ста шестидесяти сантиметров.
–Расту помаленьку, да и ты не убавился,– засмеялся я,– так ты здесь сейчас, в СМЕРШе?
–Тс-с-с,– шутливо приложил палец к губам Борис,– это тайна. В прошлом году, аккурат под наше наступление под Курском, написал рапорт и попросился на фронт. В разведке я давно, рассказывал тебе, если не забыл, вот и решили меня сюда засунуть. Учусь мало-помалу, не совсем мой профиль, сам понимаешь, наверное.
–Давайте вы позже пообщаетесь,– встрял Тихоня.
Разговор затянулся до поздней ночи. Капитан, которого я окрестил Тихоней, задавал правильные и своевременные вопросы, ничего не записывал, по лицу было видно, что он абсолютно все запоминает. К разговору присоединялся еще один человек, в звании аж полковника, с двумя орденами Ленина на груди, но он в основном только слушал. Я всячески уговаривал взять меня в их группу, доказывая знаниями свою полезность. Старший лейтенант Кириленко больше не ерничал и не грубил, так же внимательно слушая мои объяснения и выводы. Боря вообще молчал и лишь спокойно слушал, поигрывая время от времени ножом, нервничает немного, хочет скорее поболтать. В общем, когда расходились спать, а мне предоставили целую кровать, я был вымотан и выжат как лимон, но доволен. Кажется, я сумел убедить этих зубров контрразведки в своей полезности.
