Я несмогла сдержать улыбки иположила свою ладонь поверх руки доброй иласковой Марты, чуть склонив голову.
–Всебудет хорошо, яверю вэто.
–Дайбог, дитя, чтобы вам хватило сил сохранить свою любовь.
Я вынырнула извоспоминаний. Что-то теплое вдуше зарождалось, подобно разгорающемуся огню. Филипп всегда был нежен сомной, слова любви, которые он шептал поночам, служили целительным отваром дляодинокой души. Вего руках ячувствовала себя слабой, защищенной, способной отпустить все страхи иотдать свои судьбу исердце Филиппу.
Надела сандалии нанебольшом каблуке, после чего нанесла пару капель цветочных духов зауши имежду ключицами. Покрутившись перед зеркалом, вышла издома изакрыла его наключ, который спрятала вкорсет. Добравшись додома Филиппа, постучала вдверь, которая моментально распахнулась. Мужчина был одет втемные штаны изнакомую понашей первой ночи светлую рубашку сзакатанными рукавами. Еговзгляд блуждал помоему телу, вызывая приятный трепет вдуше. Дажесквозь крики исмех, доносившиеся издома, яуслышала хриплый голос, полный желания:
–Яждал тебя…
–…я пришла.
Юркнув подруку хозяина, зашла вдом иосмотрелась. Мужчины иженщины сидели вкомнатах, выпивали изакусывали, громко разговаривая, точно вкабаке. Двери нараспашку, лишь одна комната была заперта. Яобернулась через плечо иповела бровью. Кадык Филиппа дернулся, имужчина едва заметно кивнул, засунув руки вкарманы штанов. Яуслышала звон связки ключей и,усмехнувшись, пошла вглубь дома, чтобы поздороваться ссоседями.
–Опять пришла. Чтоты тут все время трешься, а,Аннабель?
Вуглу комнаты, напотертом диване, сидела Сентрия, одетая впростое бежевое платье. Еетемные каксмоль волосы, рассыпались поспине, подобно ожившим змеям. Пронзительные карие глаза смотрели сукором, вздернутый нос иплотно сжатые губы выдавали недовольство. Рядом сдевушкой сидел Скотт– молодой парнишка, который был безумно влюблен вСентрию иготов сделать все, очем она только попросит.
Я неудостоила ее ответом и,помахав жителям рукой илучезарно улыбнувшись, последовала кшумной компании.
Кто-то привиде меня начал улюлюкать, одобряя наряд, кто-то восторгался платьем испрашивал, гдезаказывала ткань. Яотмахивалась исмеялась, несмея говорить отом, чтоунесла все драгоценности ишелка изродного селения вночь появления отряда инквизиции.
–Выпей снами, Аннабель!– воскликнул кто-то измужчин, изаливистый одобряющий гогот прокатился покомнате. Явзяла стакан, который стоял настоле, изалпом осушила, сморщившись отгорького привкуса рома наязыке.
Около часа мы разговаривали, смеялись, пока мой затуманенный алкоголем разум непонял, чтодавно невидела Филиппа. Извинившись, начала пробираться сквозь пьющую толпу, ищавозлюбленного. Егонигде небыло. Прикусив нижнюю губу, дождалась, когда все разойдутся покомнатам, ипостучала взапертую дверь. Татихо отворилась, пропуская. Явошла изакрылась нащеколду свнутренней стороны. Мужские руки моментально обхватили заталию иприподняли надполом.
Тихо засмеялась, обвив торс Филиппа ногами, ижадно поцеловала, кусая его губы докрови. Мужчина впару шагов пересек комнату иусадил меня наподоконник. Ябыстро схватила подол платья иобвязала вокруг талии, небоясь, чтоткань помнется. Филипп расстегнул штаны исудорожно вздохнул.
–Останови меня…
–Ине подумаю…
Он вошел резким толчком. Яшироко раскинула ноги изапрокинула голову, застонав. Моируки блуждали пооголенной спине любовника, царапая кожу докрови. Бедра его грубо ударялись оплоть, ускоряя ритм скаждым рывком. Однарука мужчины держала мои волосы, намотав их накулак, другой он сжимал подоконник стакой силой, чтопобелели костяшки пальцев. Сейчас внашей близости небыло нежности, лишь животная страсть…
Прикусила губу, чтобы некрикнуть, когда Филипп, пару раз дернув бедрами, уткнулся носом вмою шею. Руками он прислонился кмоему животу ивнекой мольбе произнес:
–Когда-нибудь там зародится жизнь… твоя имоя… наша.
Я смахнула слезу суголка глаз изарылась рукой вволосы Филиппа, чуть сжавих. Горячее дыхание мужчины опаляло кожу. Выждав пару минут, чуть отстранилась ивстретилась сним взглядом, вкотором таилась невысказанная любовь инежность.
–Тебе пора… гости могут спохватиться…
–Через час влесу?
–Через час влесу,– вторила, развязывая платье наталии.
Втот вечер ясмогла ускользнуть незамеченной. Добравшись додома, распахнула окна ивдохнула свежий прохладный воздух. Севспиной кулице, наприслоненную кстене скамейку, прикрыла глаза, наслаждаясь единством сприродой, подпитывая силы. Дополнолуния еще пара часов– можно неопасаться, чтотемная магия выберется насвободу.
Так расслабилась, чтопотеряла бдительность ине услышала приближающихся шагов. Вскрикнула, когда кто-то сзади схватил меня заволосы исо всей силы дернул насебя, грубо вытаскивая наулицу через распахнутое окно. Пошатнувшись, упала наземлю иударилась спиной так, чтодышать стало невозможно. Втеле запульсировала тупая боль, когда что-то, продолжая удерживать заволосы, быстро тащило меня все дальше отдома. Якричала, срывая голос, ноникто неоткликнулся намои мольбы. Вцепилась пальцами вруку похитителя, пытаясь ослабить хватку, ноон лишь сильнее сжал кулак идернул стакой силой, что, казалось, вырвал несколько прядей. Слезы текли помоему лицу, япыталась схватиться заземлю руками иногами, чтобы замедлить шаг незнакомца, нолишь разбивала костяшки ицарапала кожу докрови.
Закричала еще сильнее, когда мое тело отшвырнули ивтотже миг надели наголову холщовый мешок. Пыталась его стащить, нопохититель резким движением схватил мои запястья исвязал их заспиной. Мешок мешал дышать, ябрыкалась илягалась, недавая ксебе прикоснуться. Первый удар прошелся попозвоночнику, заставив выгнуть спину, другой– вживот, отчего закашлялась иначала задыхаться. Похититель грубо схватил меня залокоть изаставил сесть. Ядавилась собственными слезами, нопослушалась, вглубине души надеясь, чтоон уйдет, отпустит, сжалится. Новместо этого почувствовала, каклезвие ножа вошло сначала водин глаз, затем вдругой. Быстро. Четко. Разидва. Язавопила отдикой невыносимой боли иотшатнулась, ударившись затылком окамень– тобыл заброшенный колодец, ккоторому никто неприближался уже нескольколет.
–Пожалуйста, ненадо… сделаю все, чтоскажете, только неубивайте!!
Молила палача опощаде, новответ услышала лишь рваное дыхание. Вследующее мгновение мешок сорвали сголовы и,судя позвукам, бросили вколодец. Чьи-то шершавые ладони обхватили мое окровавленное лицо, острая игла пронзила сначала нижнюю губу, затем верхнюю. Грубые нитки скользили между ними, зашивая рот. Разум балансировал между безумием изабытьем, номой особенный дар непозволял погрузиться вомут спасительной тьмы. Вэтот момент яжелала одного: лишиться сознания, лишьбы нечувствовать всепоглощающую боль. Новедьмовская сила сыграла злую шутку: онаудерживала вистерзанной плоти сломленный дух. Пыталась кричать, носледом получила звонкую пощечину, откоторой кожа начала гореть. Когда палач завершил страшный ритуал, уменя почти закончились силы.
