–Стой, надо поговорить!– вскинул руки призрачный парень, ускользая всторону.– Тынеизгнала ту тварь, чтобыла вцеркви.
Вика никогда непромахивалась, нотут ее рука дрогнула, икинжал пролетел мимо призрака. После ритуала вхраме никого неосталось, онабыла абсолютно вэтом уверена. Никаких следов присутствия.
–Врешь!– рявкнула девушка, метнувшись закинжалом.– Ячувствовала, чтоон ушел. Тамникого небыло, кроме меня итого парня. Никаких призраков!
–Атеперь есть,– нагло заявил парень.– Ямогу доказать.
Он болтался ввоздухе, недовольно скрестив руки нагруди, явно обиженный тем, чтоона ему неверит. Викасжимала вруке кинжал, обдумывая его слова.
–Янашел кое-что вподвале храма, ноты изгнала меня дотого, какуспел тебе рассказать,– заметив, чтоона сомневается, добавил призрак.
Девушка покосилась нанего сподозрением. Еслион заманит ее вловушку, тогда она его изгонит. Рискминимален. Авот если она ошиблась ита тварь еще вцеркви, тосовершенно точно пострадают люди, которые останутся беззащиты, если Вика сейчас уедет.
–Тыдолжна мне поверить,– как-то отчаянно сказал парень, неотрывая отнее взгляда.
–Ядолжна отправить тебя натот свет,– ехидно пропела девушка,– ноэто успеется. Пойдем посмотрим, чтоты там нашел.
Она должна вернуться вхрам иубедиться, чтотам все спокойно. Азаодно выяснить, почему этот мертвяк так упорно возвращается.
Так что они пошли всторону церкви. Точнее, Викашла, амертвяк скользил повоздуху справа отнее. Чемвыше поднималось солнце, темменее отчетливым становилось свечение вокруг его тела, аон сам казался все более прозрачным. Именно поэтому экзорцисты предпочитали работать поночам.
–Нарассвете все такое красивое,– вдруг сказал призрак, глядя намалиновое зарево, занимавшееся надлинией горизонта.– Поканеумер, никогда необращал наэто внимания.
–Тыслишком болтливый длямертвяка.
–«Мертвяк» звучит как-то оскорбительно.
–Дотебя никто нежаловался.
–Видимо, неуспевали,– хмыкнул парень.– Тыведь ирта раскрыть недаешь, сразу зубочисткой своей тычешь.
–Эторитуальный кинжал, раз. Таким, какты, тутделать нечего,два.
–Каким таким?
–Мертвым.
Вика многозначительно посмотрела напризрака, намекая, чтонедолго ему осталось ей зубы заговаривать, ивдруг обратила внимание, чтоон совсем юный, примерно ее ровесник. Аеще весьма симпатичный. Ией вдруг стало его жаль.
Резко отвернувшись, онауставилась нахрам, выглядывавший из-за деревьев. Онишли покладбищу, которое всвете дня казалось нетаким уж изловещим.
–Меня зовут… звали Денис.
Слова призрака повисли между ними. Викамолчала, незная, чтоисказать. Называть свое имя она несобиралась– нехватало еще водить дружбу смертвяками.
–Тыже понимаешь, чтотебе здесь неместо?– невпопад сказала девушка.– Еслибудешь долго оставаться вмире живых, станешь кактот священник, который крушил храм. Илитого хуже, подселенцем. Влюбом случае ничего хорошего.
Теперь молчал уже Денис. Онтоскливо смотрел нанадгробия, думая огородском кладбище, гдеего похоронили, иотом, чтовозвращаться скаждым разом все больнее, какиоставаться здесь. Еслибы был жив, сказалбы, чтоунего болит сердце, ноунего его небыло.
Ивсеже все нутро горело отболи, которая усиливалась скаждым днем. Ондолжен был уйти. Нонемог.
–Уменя есть причина остаться,– упрямо сказал призрак.– Яне могу… несейчас.
–Тывсеравно ничего неисправишь, болтаясь бесплотной тенью вмире живых,– сискренним сочувствием сказала Вика.– Тыумер.
–Спасибо, явкурсе,– полупрозрачные плечи Дениса безвольно опустились, словно ее слова камнем упали нанего.
Девушка вздохнула– ейбыло нечем утешить его, хотя внезапно захотелось. Онаникогда раньше непроводила столько времени вкомпании призрака, иуж точно неразговаривала сподобными. Ктобы мог подумать, чтоте способны накакие-то эмоции, кроме злости.
Когда они уже почти подошли кхраму, Денис вдруг спросил:
–Ачто будет, если ядотронусь дотебя?
–Мнебудет неприятно. Возможно, даже стошнит.– Увидев, какпеременилось его лицо, Виказачем-то пояснила:– Присоприкосновении спризраком уживого тела начинаются сильные спазмы. Кстати, именно поэтому одержимых вечно так выкручивает.
Вместо ответа Денис грустно улыбнулся. Девушке было нечем его утешить, поэтому она сосредоточилась натом, ради чего они сюда пришли: закрыла глаза ипостаралась уловить присутствие вроде того, чтобыло вчера. ЕслиДенис ощущался дуновением прохладного ветерка, товчерашний призрак был ледяным ужасом, пробиравшим докостей.
–Ничего.
Вика посмотрела наДениса, вдруг подумав, чтоон просто хотел сней поболтать. Может, пытался почувствовать себя живым илипросто тянул время. Аона повелась какдура. Пальцы скользнули кножнам.
–Идизамной,– быстро сказал Денис, улетучиваясь влево.– Намнесюда.
Ей неоставалось ничего, кроме какпоследовать заним, находу нащупывая вкармане пучок полыни. Вэтот раз она будет действовать наверняка.
Но, прежде чем она успела поджечь полынь, Денис прошел сквозь неприметную дверь, почти сливавшуюся состеной. Викадернула ручку, дверь оказалась незаперта. Старые петли заскрипели, идевушка увидела перед собой темный проход. Вноздри ударил запах сырости, апо телу прошли мурашки.
Холод, ознаменовавший присутствие. Слабое, новсеже.
Вика вытащила изрюкзака небольшой фонарик изажала его влевой руке. Правая крепко сжимала рукоять кинжала.
–Тамникого нет, япроверил,– доложил Денис, выплывая изпрохода.– Тытоже чувствуешь этот жуткий холод?– удивился он, заметив мурашки наее руках.
–Тыего чувствуешь?– изумилась Вика.– Ядумала, чтомерт… чтоты ничего нечувствуешь.
Призрак усмехнулся. Еслинесчитать боль, выкручивающую его изнутри, оннасамом деле почти ничего нечувствовал. Нохолод, который источала татварь вчера икоторый ощущался вее логове, пробирал дажеего.
Одного взгляда наВику, хватило, чтобы боль немного утихла, ахолод отступил.
–Идизамной, яподсвечу.
–Таксебе изтебя лампочка,– фыркнула девушка, шагая заним поузкому коридору.– Лучше включу фонарик.
–Тутлестница,– предостерег Денис.
–Безтебя разберусь.
Вике категорически ненравилось, чтопризрак пытался набиться кней внапарники ираздавал советы. Экзорцисты всегда работали поодиночке ипривыкли рассчитывать только насебя.
–Пригнись, туткакая-то балка,– посоветовал призрак.
–Явижу,– закатила глаза девушка, апотом все едкости застряли унее вгорле.
Она водила фонариком покомнате, представлявшей собой каменный мешок безокон содним входом, чувствуя подступающую тошноту. Полбыл усыпан костями разного размера: некоторые точно принадлежали животным, ате, чтопокрупнее, явно походили начеловеческие останки. Встенах были ниши, внутри которых мертвенно поблескивали черепа; накирпичной кладке были видны пятна засохшей крови. Вцентре комнаты стоял стол, который явно использовали какжертвенный алтарь. Поего краям стояли оплавленные свечи, авцентре лежал набор ножей.
