Некоторое время назад Бен обнаружил, чтоспособен, хорошенько сосредоточившись, создавать извоздуха призрачные копии знакомых попервой жизни предметов. Между его ладоней уже появлялись очки длячтения, учебники ипара носков. Охваченный энтузиазмом, онпродолжал практиковаться, стремясь создавать бо́льшие поразмеру вещи вроде стула илиписьменного стола, носэтим порой возникали проблемы. ИМайя была права– вбывшей библиотеке упражняться было куда легче.
–Да, люблю.– Еетактичность приятно его удивила.
Он ожидал, чтотеперь Майя отправится всад, какинамеревалась, ноона медлила, задумчиво сводя иразводя ладони вместе.
–Яслышала отдругих привидений, чтонаши мысли могут стать материальными, нодо сих пор непредставляю, какэто возможно.
–Главное– сосредоточиться натом, чтохочешь получить,– посоветовал Бен. Всееще чувствуя себя виноватым, онсотворил извоздуха наручные часы ивзмахом руки направил их ближе кМайе.– Воттак.
Она рассмотрела часы совсех сторон, азатем снова подняла нанего взгляд. Искреннее восхищение вее глазах едва незаставило Бена отвернуться, поддавшись смущению. Кажется, онпробыл один слишком долго ивсе еще скучал посвоей прошлой жизни преподавателя. Этобыло самым разумным объяснением тому, почему затем он сказал:
–Ямогу тебя научить.
–Правда?– Майярадостно захлопала владоши ипокружилась наместе.– Спасибо тебе, Бен! Ябуду самой прилежной ученицей. Какже ярада, чтомы встретились.
Она протянула руку длярукопожатия. Почувствовать его удивленный Бен немог, новсеравно сделал вид, чтосжал ее пальцы.
Майя ничуть нелгала освоей прилежности. Покаони вместе гуляли поострову, онавнимательно слушала все советы Бена касательно концентрации внимания, алгоритмов мышления идаже топологии, изучавшей качественные свойства геометрических фигур. Важно представлять, говорил он, какая площадь воздуха потребуется длятого, чтобы создать плотный желаемый объект. Поначалу ее попытки выглядели какмаленькие облачка дыма, иона шутливо уверяла, чтонесобиралась устраивать пожар. Носкоро, набравшись уверенности, Майясмогла показать Бену ключ отсвоей квартиры– немного расплывчатый покраям, ноперепутать сдругой вещью его было невозможно; апосле– брелок спластиковым Микки-Маусом, который носила насумке. Затем ввоздухе между ее ладоней появилась ручка, накоторой угадывался герб музея вЛондоне, гдеона когда-то работала. Блокнот, брошь, кардиган, зеркальце сузором изснежинок– каждое изэтих маленьких достижений приводило ее вискренний восторг, иотражавшееся налице счастье было заразительным. Уроки, всегда сопровождавшиеся долгими разговорами опрошлой жизни инастоящей, сблизилиих, иБену было сложно отрицать, что, чембы Майя низанималась наострове, насамом деле ему всегда нравилось просто смотреть нанее. Теперь он убедился, чтоеще невстречал человека, которыйбы любил столько шутить.
–Бенуа,– как-то раз воскликнула Майя.– Сколько раз мне просить тебя стучать, прежде чем пролететь сквозь стену? Аесли яоткрыла всебе новые способности итеперь стою голая?!
Она ниразу непросила его стучать итеперь расхохоталась привиде его ошеломленного лица. Бенбыл слишком занят, отгоняя несамые приличные мысли, чтобы рассердиться нанее.
–Учитывая, какгромко ты досих пор реагировала насвои успехи, яузналбы обэтом втуже секунду,– ответил он, вызвав новую волну смеха.
Они оба знали, чтонесмогут поменять свою одежду илиснять совсем. Отныне она всегда будет носить длинное летнее платье, рукава которого были украшены кружевом. Оноказался вэтой жизни вбрюках, рубашке икожаной куртке. Последняя досих пор недавала Майе покоя: оначасто размышляла вслух, гдесейчас обитал дух того создания, которое было принесено вжертву наалтарь моды.
–Ачто, если однажды он найдет тебя, имы услышим напороге мычание илихрюканье? Надеюсь, тыготов извиниться. Илибедняжка приходит ктебе вкошмарах?
–Уменя небывает кошмаров.
–Тогда готовь извинения!
Иногда Бен отвечал, просто чтобы эта игра незаканчивалась какможно дольше,– онисМайей обменивались подколками стакойже легкостью, какрассуждали обархитектуре своих родных городов. Каждый, разумеется, былуверен, чтоего город красивее. Иногда, нуждаясь вуединении, онпрятался вбиблиотеке. Навеки потухший камин, длякоторого пауки непожалели паутины, заставлял его думать овысоких полках смаленькими ибольшими книгами всех расцветок; имена авторов иназвания были вытиснены золотом, вкотором отражались языки пламени. Сейчас книги остались лишь накаминной полке– неровная стопка потрепанных романов вбумажных обложках, окоторых даже невспомнили приотъезде. Сосредоточившись, Бенвсе еще мог почувствовать особую смесь ароматов пыли истарой бумаги, нагретой светом лампы– приятную, мягкую иуспокаивающую. Раньше он много читал, однако теперь унего остались лишь воспоминания окнигах– ниодин текст он непомнил так хорошо, чтобы полностью воспроизвести впризрачной копии.
Надо признать, чтопамять привидений была устроена необычно. Онмог вспомнить все, чтокогда-либо видел, пробовал илислышал, чего касался, нонесколько часов навсегда исчезли изего памяти– те, чтопредшествовали смерти. Егородители ничего незнали, апопытки узнать ответы отдругих, предпринятые когда-то, никчему непривели. Майя, разумеется, любила обсуждать возможные варианты развития событий.
Она пыталась спасти котенка из-под машины?
Стала свидетельницей убийства уздания музея, вкотором работала?
Илито вообще был несчастный случай, вроде короткого замыкания зарядки длятелефона?
Бен перестал думать обэтом давным-давно, итеперь ему даже ненужно было начинать. Онапрекрасно делала это задвоих.
–Яподумала… вдруг ты пытался спасти книги отпожара усебя дома?– сказала она однажды, когда они сидели нашироком подоконнике лицом друг кдругу.– Тыявно любил читать. Легко могу представить тебя бегущим покоридору сохапкой сочинений Исаака Ньютона, кпримеру. Аможет, всебыло абсолютно иначе: наоживленной улице ты заметил женщину, которая невидела приближающуюся машину, ибросился напомощь.
Бен усмехнулся, вочередной раз удивляясь ее фантазии.
–Почему ты недумаешь, чтовсе было куда проще? Вдруг мне наголову упал кирпич?
Губы Майи, несводившей снего задумчивого взгляда, медленно растянулись вулыбке. Бенбыл уверен, чтопокраснелбы, еслибымог.
–Потому что утебя благородное лицо– легко поверить, чтоты был способен нагероические поступки. Поверь, явидела очень много старинных произведений искусства, инекоторые вельможи были похожи натебя. Ябы даже назвала тебя рыцарем– магистром рыцарей топологических пространств, вот! Ктосказал, чтопрофессор колледжа неможет быть героем?
Он моргнул. Этадевушка непереставала его удивлять.
–Яникогда небыл тщеславным, носпасибо.
–Данеужели? Роскошный особняк длятебя идеален,– подмигнулаона, расправив складки ибез того безупречного платья.– Поэтому ятак долго верила, чтоты аристократ.
Вообще-то, приятно было узнать, чтокто-то считал тебя героем. Особенно если этот кто-то выглядел какМайя ипорой смотрел нанего стаким восхищением.
