–Счего вы взяли, чтоон вообще разговаривает? Может, бродит, завывая, игремит цепями?– Ромапрошелся поклассу.– Вотинтересно, кстати, аон призрак спростреленной головой илицелехонький?
–Типа Безголовый Ник?– уточнила Ксюша.
–Ага. Или, может, парит веселым невинным облачком, какКаспер?
–Ребята говорят, обычный,– сказал Капа.
–Многие его видели?
–Несколько человек.
Все замолчали.
Я дошла доокна ивыглянула наулицу. Оновыходило наглавный вход, гдепообеим сторонам дорожки горели фонари, апрямо зазабором возвышался высокий многоэтажный дом. Очертания его крыши терялись внависших, подобно огромным неповоротливым рыбинам, густых ночных облаках. Подсвоей тяжестью рыбины грозились того игляди рухнуть наземлю.
Перед глазами настойчиво стали всплывать надписи изтуалета: «жду тебя надругой стороне», «тебе тут неместо» ипрочие. Опасные, давящие, удушливые. Нехорошие, наполненные страхом иотчаянием надписи, тревожно отзывающиеся вомне давним воспоминанием, взбаламутившимся, какзаварка, поднявшаяся содна чайника.
–Вобщем, история такая,– таинственным голосом нарушил тишину Капа.– Говорят, онсвязался сгруппой смерти. Выже знаете, чтоэто?
Точно! Яже почти уже догадалась обэтом сама. Мнеоставалось совсем немного, итогда ябы доказала Роме, какон ошибается нанаш счет.
–Че-то было такое,– сказала Ксюша, припоминая.– Какая-то интернет-секта…
–Хуже,– добавилая.– Сборище психопатов, заставлявших детей выполнять их приказы. Норазве их всех непоймали?
–Всех непоймаешь,– оживился Капа.– Существует множество групп смерти. Названия разные, носуть одна. Онидают тебе всякие задания, иты их обязан выполнить, аесли неможешь, тодолжен покончить ссобой. Этокакитог «игры». Нососкочить нельзя. Совсем. Есливдруг хочешь выйти, тоони угрожают твоим родственникам, пока ты неумрешь илине выполнишь задание.
–Пф…– недоверчиво фыркнул Рома.– Неужели кто-то всамом деле натакое ведется?
–Тыможешь неверить,– отозвался Капа.– Нивгруппы смерти, нивпризрака. Яже никого незаставляю. Выпросили рассказать. Ярассказываю, какбыло.
Так вот, сначала сними связался неЛеня, аего брат. Идаже успел что-то там дляних сделать, нопотом отказался, икураторы стали требовать выпилиться. Ониспугался ирассказал обовсем старшему брату. Ну, иЛеня такой: «Ок, давай ясними затебя все решу».
–Сам-то он нормальный был, безвсякого такого,– Капапокрутил ладонью увиска.– Ноазартный. Игрок. Пообещал брату, чтообыграетих. Нуивсе. Подробностей никто незнает. Просто водин прекрасный день Леня пришел вшколу ивышиб себе мозги прямо науроке.
Тот сделал паузу. Мымолчали. ДажеРома нестал отпускать свои неуместные шуточки.
–Никто незнал, чтоон собирается это сделать,– продолжил Капа.– Говорят, оннебыл грустным илиподавленным. Неволновался ине произносил никаких «последних слов». Просто поднял руку, попросил разрешения выйти кдоске, достал из-за пояса ствол– никто даже ахнуть неуспел,– «бам», ивсе.
–Может, ондумал, чтопистолет невыстрелит?– предположил Рома.– Думал, чтотам нет патронов илитипа того?
–Акак теперь это узнать? Полиция сразу объявила его суицидником, атам уже черт ногу сломит, иникто ничего неузнает. Темболее вся его семья сразуже, после того какэто случилось, переехала.
Заокном качнулась огромная, зловещая тень, иот неожиданности мы дружно вздрогнули. Впорыве ветра настене класса трепетали черные ветки дерева.
–Ичто, онопасный?– спросила Ксюша.
Капа вздохнул.
–Самнеопасный, просто ходит покоридорам иклассам, какбудто потерялся ивыход найти неможет. Жалуется, чтоничего непомнит иищет «своих». Но, говорят, тот, кому он предложит «сыграть вигру», обречен. Унас двое так попали. Честное слово. Клянусь. Одинвтом году, авторой напрошлой неделе. Семиклассник. Егодрузья говорят, чтопосле встречи сЛеней стал твердить отом, чтоего где-то там ждут ичто он должен оправдать доверие.
Делал странные вещи. Втыкал вруки иголки, прижигался, написал лезвием наноге слово «ртуть», акак-то раз вообще спрыгнул нарельсы вметро, ноего успели вовремя вытащить. Чтовнего какбудто демон вселился ипожирал изнутри, аему это нравилось.
–Ужас какой,– Ксюша поежилась.– Неужели никто непробовал его остановить?
–Друг один его матери что-то рассказал, апотом этот друг подмашину попал, ненасмерть, конечно, ножелающих вмешаться больше неоказалось, апотом еще произошел ужасный случай…
Договорить Капа неуспел. Объемная, гулкая тишина школы внезапно взорвалась резким дребезжащим звуком, откоторого сердце едва неразорвалось.
Старый звонок, какво времена наших родителей, поздним вечером впустых коридорах звучал по-настоящему жутко.
Дернувшись отнеожиданности, язадела локтем перевернутый стул напарте, ион сострашным грохотом свалился впроход.
Ксюша вскрикнула. Капакинулся поднимать стул.
–Черт-черт,– засуетился он.– Сколько времени?
Нотолько яполезла зателефоном, какдверь класса шумно распахнулась ивсе дружно присели, прячась запартами, вжали головы изатихли.
Ноничего непроизошло. После того какпротивное дребезжание стихло, снова воцарилась тишина. Вкласс никто невошел.
–Япроверю.– Капаподнялся икрадучись подошел краспахнутой двери.
Остановился напороге, шагнул втемноту иисчез.
–Даже уменя сердце екнуло,– признался Рома.– Думал, сейчас охранник войдет.
–То, чтозвонок прозвенел,– этоплохо,– обеспокоенно сказала Ксюша.– Нужно нам сваливать. Ятаких вжизни неслышала. Этонехороший знак.
–Ага, идверь сама распахнулась,– отозвался брат.– Хотянедолжна была… У-у-у, призрак уже здесь.
–Идите, идите сюда,– яростно зашептал Капа изкоридора.– Онтам.
–Где?– Мыстремительно кинулись квыходу.
–Вон! Вонже.– Задыхаясь отволнения, Капаразмахивал светящимся экраном телефона.– Только тихо, умоляю. Кажется, ночной охранник пришел.
Выбравшись один задругим изкласса, мытутже застыли внемом потрясении.
Впереди, там, гдеглухая темнота коридора рассеивалась слабым уличным светом рекреационных окон, медленно двигалась бледная, неясная фигура.
Сказать суверенностью, призрак это илиобычный человек, было невозможно, новыглядел он таинственно икак будто бесплотно.
Ксюша ахнула. Однако больше никто непроизнес нислова. Мыстояли, затаив дыхание инаблюдая запарнем, пока он невошел водну издверей.
Первым отвис Рома ирешительно направился всторону рекреации. Мыпоспешили заним.
Ксюша схватила меня заруку, ясжала пальцы. Отнахлынувшего волнения бросило вжар. Леденящего ужаса илимистического страха, какописывают вовремя встреч спризраками, яне испытывала, ноколенки дрожали идыхание сбилось. Капачуть поотстал, прислушиваясь. Где-то позади послышался легкий стук, нонам было недо него.
